Наджва бен Ладен - Семья Усамы бен Ладена

Какое-то время я молча смотрела на мать. Она была права: когда я перееду в Саудовскую Аравию, то буду навещать родных редко. В то время люди путешествовали не так много, как теперь. Мне была понятна печаль матери, ведь одна из главных радостей для мусульманки — каждый день видеть своих детей и внуков.

Брак с Усамой означал и еще более серьезные изменения в моей жизни. После переезда в Саудовскую Аравию мне придется носить чадру. К тому же Усама был так консервативен, что я понимала: мне предстояло жить затворницей, почти в полной изоляции, редко покидая пределы своего нового жилища.

Хотя я и знала, что мой ответ не порадует мать, но твердо сказала:

— Это моя жизнь, мама. И мне решать. Я люблю его и выйду за него замуж.

Я всегда была сильной, принимая какое-либо решение. Никто не заставил бы меня отказаться от брака с Усамой.

Итак, наш брак был заключен в 1974-м. Мне исполнилось тогда пятнадцать лет, а мужу моему — семнадцать.

Я была юной по летам, но умом вполне зрелой, и в день свадьбы в мою голову не закрадывались сомнения. Я не испытывала тревоги. Всё было идеально. Свадебное платье элегантно и белоснежно. Волосы, уложенные в превосходную прическу, смотрелись отлично. Я знала, что выгляжу так чудесно, как только возможно. И отчаянно желала, чтобы мой облик понравился жениху.

Хотя большинство свадеб в Сирии празднуются пышно, наша была скромной и тихой. Она проходила в доме родителей — всё должно идеально соответствовать консервативным представлениям мужчины, за которого я выходила замуж. Мы специально позаботились о том, чтобы гости-женщины располагались с одной стороны комнаты, а гости-мужчины с другой. После короткой церемонии мужчины и женщины расселись по отдельности за обильный праздничный стол. Подавались традиционные сирийские блюда: шашлык, дробленая пшеница с голубями, виноградные листья и киббе. На столе стояло и много десертов, но я не была голодна и ела мало. Весь вечер напоминал чудесный сон. А как еще может чувствовать себя женщина, вышедшая замуж за любимого!

Малейшее проявление веселости и оживления было запрещено. Музыкантов не пригласили, и никто не ударял по струнам и не пел песни. Любителей потанцевать предупредили, чтобы в тот вечер они не двигались с места. Главное развлечение праздника заключалось в негромких разговорах. Но я была счастлива, так как читала по выражению лица Усамы, что он доволен мной и тем, как всё организовано. К вечеру этого дня я вступила из детства во взрослую жизнь. Я стала замужней женщиной во всех смыслах этого слова.

Не обошлось и без разочарований. Хотя Усама и его родные остались на какое-то время в Сирии, чтобы мы с ним смогли привыкнуть к переменам в наших отношениях, я расстроилась, узнав, что моему мужу придется вернуться в Саудовскую Аравию без меня. Документы, необходимые для моей поездки, еще не были готовы. Чтобы получить их, требовалось время, даже несмотря на то что я вышла замуж за члена одной из самых влиятельных и богатых семей в королевстве. Мне пришлось остаться в доме родителей и продолжать ходить в школу, ожидая официального подтверждения моего нового статуса — гражданки Саудовской Аравии и жены Усамы бен Ладена.

Мать в отличие от меня была весьма рада этой задержке. Я же с волнением предвкушала жизнь в другой стране, новую для меня жизнь замужней женщины.

Следующие несколько месяцев прошли как в лихорадке. Я пыталась сосредоточиться на учебе, а тем временем отчаянно ждала писем от Усамы. Из написанных им строк поняла, что мой юный муж столь же сильно жаждет моего приезда, как и я сама.

Наконец, как раз в тот момент, когда я начала чувствовать, что дольше не вынесу расставания, отец сообщил мне, что документы для поездки готовы и получено подтверждение моего саудовского гражданства. Усама и его родственники вскоре смогут вернуться в Сирию, чтобы сопровождать меня в Джидду, так как мусульманке не подобает путешествовать в одиночестве.

Я собрала вещи в дорогу задолго до этого, оставалось лишь дожидаться приезда мужа, а также его матери и отчима. Мне сказали, что мой отец тоже проводит меня в Джидду и поживет там, пока я не обустроюсь на новом месте.

Я все время надеялась услышать стук в дверь, возвещающий о приезде мужа. И наконец он раздался! И хотя мы с Усамой еще стеснялись оставаться наедине друг с другом, одним из счастливейших в моей жизни был миг, когда я вновь увидела лицо мужа после разлуки. Он сказал мне, что мы поедем в Джидду через пару дней.

Утром в день отъезда я была полна энергии, стремительно носилась по дому, в сотый раз проверяла свой багаж и прощалась с родными. И хотя знала, что жизнь уже никогда не будет прежней, вся светилась от счастья. В какой-то момент, заметив унылые взгляды близких, я попыталась скрыть свою радость по поводу отъезда. Я не желала ранить чувства дорогих мне людей, особенно моей милой мамы. И все же, когда наступил момент расставания, не могла сдержать нетерпения — так мне хотелось поскорей отправиться в путь.

Мне предстояло совершить свое первое путешествие на самолете, но я не чувствовала ни капли страха. С раннего детства я убеждена, что жизнь моя в руках Господа. И эта вера помогает мне всегда сохранять спокойствие.

Хотя я и не боялась умереть, тот день стал для меня знаменательным. Жизнь моя изменилась в мгновение ока. С этого момента главой моей семьи становился муж. В большинстве случаев его решения будут управлять моей жизнью и жизнью наших детей, если они родятся. С этого дня мне предстоит подчиняться различным ограничениям, забыв о том, чтобы водить машину или работать вне дома.

А еще предстояло носить эту ужасную чадру. В тот день черная ткань впервые окутала мое тело и закрыла лицо. Я была одета в скромное платье с длинными рукавами, доходившее почти до щиколоток, но это недостаточно скромно для Саудовской Аравии, где мужчина, если он не близкий родственник, не должен видеть даже узкой полоски кожи или волос женщины.

Я была готова к неизбежному. Тетя Аллия подарила мне черное одеяние из мягкой, струящейся ткани, называемое абайей, черный платок и тонкую вуаль для лица. Абайя — весьма простое одеяние, наподобие халата, без пуговиц и застежек. Я не облачалась в этот наряд, пока мы были в Сирии, но вскоре после посадки в самолет последовала просьбе тете Аллии и надела его поверх своего платья. Я сидела, закутанная от макушки до пят в черную материю. Поскольку саудовские женщины, живущие в городах, не должны показывать даже глаза, мое лицо было полностью прикрыто, так же как и все остальные части тела. И внезапно я почувствовала, что задыхаюсь, меня охватили панические мысли о том, что произойдет, когда придет время встать и выйти из самолета. Смогу ли я видеть достаточно хорошо, чтобы без проблем передвигаться в толпе? Что, если я споткнусь и упаду, задавлю маленького ребенка?