Маурин Ли - На краю Принцесс-парка

– Ну ладно, мы не венчались, ну и что с того? – пожала плечами Руби.

Бет побледнела.

– Так, значит, он мог жениться на мне… – пробормотала она и залилась слезами. – А я всегда говорила себе, что он ушел с разбитым сердцем, потому что мы с ним не могли пожениться!

– Что ж, ты ошибалась, – ответила Руби, у которой изредка всплывавшие воспоминания о Джейкобе не вызывали практически никаких эмоций. – Я уверена, после того как Джейкоб сбежал, он чувствовал себя намного лучше, чем до этого. Он бежал от нас обеих, не говоря уже о детях – в том числе и о Джейке.

– Руби О'Хэган, ты просто железный человек!

– Ничего подобного, просто я трезво смотрю на вещи. Какой смысл горевать о том, чего не вернешь? Сейчас нам надо думать о более важных вещах, чем Джейкоб, – а именно о своей судьбе. Я зарабатываю недостаточно, чтобы обеспечивать нас всех, и мне придется найти еще одну работу. Можешь себе это представить?

– Я уже думала об этом. – Бет шмыгнула носом и вытерла глаза рукавом. – Может быть, поискать работу стоит не тебе, а мне?

Руби хохотнула. Бет и так была расстроена, и она не хотела огорчать подругу еще сильнее, но какую работу та могла найти? Руби высоко ценила дружбу Бет, но, откровенно говоря, та была абсолютно беспомощной. Погруженная в свои мечтания, Бет неторопливо плыла по жизни, и ничто на свете не могло заставить ее двигаться быстрее. Все, что ей можно было доверить, – это хлопоты по хозяйству и уход за детьми.

– О какой работе ты говоришь? – сделав вид, что заинтересовалась, спросила Руби.

– О каком-нибудь военном заводе. Ты сама сказала, что сейчас там хорошо платят. Мы можем поменяться – теперь я буду добытчиком, а ты домохозяйкой.

– Ты думаешь, что справишься?

– Я хотя бы попробую.

– Что ж, попробуй, – сдержав улыбку, сказала Руби.

Она понимала, что пройдет самое большее несколько недель – и Бет обязательно явится домой в слезах. Она скажет, что больше так не может или что ее выгнали, и тогда Руби придется искать работу самой. Возможно, она даже поступит на место Бет!

– Попробуй, а я посмотрю, – произнесла Руби.

Десять дней спустя Бет взяли прессовщицей на «А. Е. Вадсворт Инжениринг», небольшую фабрику на Док-роуд, которая незадолго до этого перешла на выпуск военной продукции.

– Я буду штамповать детали к самолетам, – с важностью сообщила Бет, вернувшись с собеседования. – Зарплата три фунта пять шиллингов и шесть пенсов в неделю, а если все будет нормально, через полгода мне прибавят еще пять шиллингов. – Девушка сморщила нос. – Видела бы ты, каким прессом мне придется управлять! Он просто огромный!

Когда Бет вернулась после первой рабочей смены, Руби обратила внимание, что ее руки постоянно трясутся. Быстро перекусив, Бет отправилась в постель. Ночью из ее комнаты доносились тихие рыдания, но Руби решила не вмешиваться, сказав себе, что через неделю Бет и сама бросит работу.

На следующий день Бет едва смогла дойти до дому от трамвайной остановки – настолько сильно у нее опухли ноги, – а ее правая рука висела как плеть. Она отказалась от ужина и вновь плакала в постели.

В среду она разрыдалась, едва переступив порог. По ее словам, женщины, с которыми она работала, были несносны, а мужчины отпускали просто ужасные шутки.

– Один из них заявил, что у меня силы, как у комара, – сказала она.

– Мерзавец! – воскликнула Руби.

В четверг Бет вернулась домой с перевязанным большим пальцем.

– Он попал под пресс, – сообщила она.

– Там хоть все на месте?

– Ты про палец или про пресс?

– Плевать мне на пресс. Что с твоим пальцем?

– Руби, он просто немного посинел. Ничего страшного.

Когда в пятницу Бет не вернулась домой в половине шестого, Руби забеспокоилась. Девушка пришла два часа спустя. Она слегка пошатывалась и выглядела лет на двадцать старше, чем в начале этой недели.

– Я ходила в паб со своими сотрудниками, – заявила Бет. – Я немножко выпивши.

– Сотрудниками?! – взвизгнула Руби. – Какими еще сотрудниками? А я думала, что они все несносны и ужасно шутят! Да что ты себе позволяешь?! Я три раза грела ей чай, а она… Больше я не собираюсь его греть.

– Хорошо, Руби. Я не голодна.

Спустя несколько минут Бет уже крепко спала в кресле.

Сложившееся положение вещей раздражало бы Руби намного меньше, если бы не оказалось, что следить за тремя маленькими детьми и одновременно поддерживать чистоту в большом доме и ухаживать за садом не так-то просто. Джейк начал ходить, и его нельзя было ни на минуту выпускать из поля зрения.

– Нам нужен детский манеж, – сообщила Руби матери мальчика.

– Куплю, как только появятся деньги, – пообещала Бет с тем самым чуточку надменным видом, который, живя в доме Артура, Руби принимала каждый раз, когда ей говорили, что в домашнем хозяйстве срочно нужна какая-то вещь.

Грета и Хизер требовали постоянного к себе внимания.

– Но как я могу играть с вами, следить за Джейком, убирать в доме и готовить еду? – раздраженно повторяла Руби.

– Бет на нас никогда не кричала, – ворчала Хизер.

Шесть месяцев спустя, в марте, Бет получила обещанную прибавку к зарплате. Она уже успела полюбить свою работу и говорила, что чувствует себя частью военной машины и лично помогает стране бороться с врагом.

В ответ Руби обычно дулась: у нее такого чувства не было. В ее комнате уже стоял манеж, и она всемерно поощряла посильное участие дочерей в домашних делах, так что круг повседневных забот постепенно сужался. Появилось время на утренние походы по магазинам и посещение парка днем, а иногда Руби даже позволяла себе прокатиться по городу на трамвае. В ответ на правительственный призыв она начала выращивать в саду овощи.

Но всего этого было недостаточно, чтобы занять деятельную натуру Руби, и она отчаянно скучала. Марта Квинлан предложила ей присоединиться к добровольческой женской организации, на что Руби ответила, что с удовольствием бы это сделала, но что тогда делать с детьми?

– Можно проводить собрания в вашем замечательном просторном доме, – сказала Марта. – Тебе необязательно быть активным членом организации – таким, как я. Мы регулярно собираемся, чтобы сматывать бинты, вязать одеяла, делать игрушки и другие полезные вещи. Перед Рождеством мы укладывали для солдат подарочные пакеты, а на прошлой неделе набивали матрасы для эвакуируемых – ведь некоторые из детишек писают в постель.

Решив, что это лучше, чем ничего, Руби дала свое согласие.

Первое собрание состоялось в доме на краю Принцесс-парка уже на следующей неделе. Детям заранее прочитали лекцию о необходимости хорошо себя вести, а в назначенный час в доме собралось с полтора десятка женщин различного возраста. Они принесли с собой кое-какую еду и старые простыни, которые следовало восстанавливать следующим образом: простыня разрезалась вдоль, протертый участок отрезался, а внешние края сшивались. Получавшиеся в результате простыни были вполне пригодными для использования. Когда женщины узнали, что в доме есть швейная машинка, они пришли в восторг. Пользовались они ею по очереди – на машинке не шила одна лишь Руби, которая не хотела даже приближаться к ней.