Станислав Миронов - Virtuality

Но я не помню, почему у меня такие ассоциации с этим компьютером. Может, я уже его видела? Может, у меня был такой? Или есть?

Доктор приятным, мягким и вкрадчивым тоном говорит:

— Пожалуйста, присаживайтесь.

Говорят, меньше знаешь — лучше спишь. А у меня такое ощущение, что даже если бы я знал мало, то всё равно спал бы плохо. Просто бывает такое, что вдруг понимаешь, что твоя жизнь в любом случае окажется такой, как тебе кем-то предначертано.

Не знаю, какие грехи я совершил в одной из моих прошлых жизней, но мне точно известно, что в этой жизни, за все сорок три года, которые я прожил, я тоже натворил немало. Мне казалось, что всё сошло мне с рук, но на самом деле всё как-то сошлось в одном месте и в одном временном промежутке. То есть, как ни крути, если тебе положено что-то испытать, то, как ни уходи ты от этого, всё равно это произойдёт. Причем, чем позже, тем в более яркой форме это будет выражено.

От судьбы не уйдёшь.

Двадцать лет своей жизни я отдал тому, чтобы лечить людей. Но я не какой-то там хирург или стоматолог. И тем более, к счастью, не проктолог и не патологоанатом. Я — психотерапевт, представитель одной из самых сложных медицинских профессий. Нет, ты только сразу не думай, что я сталкиваюсь сплошь и рядом только с больными. На самом деле, все мы, люди, потенциально больны. Наш организм является носителем миллионов паразитов и раковых клеток, которые в нормальных условиях, то есть, при отсутствии определённых возбудителей, раздражителей и катализаторов, мирно сосуществуют с благородной частью обитателей нашего организма. Абсолютно так же дело обстоит и внутри нашего мозга — каждый человек является потенциальным невротиком и истериком, дело лишь в том, влияют ли на него какие-нибудь возбудители.

Да и если быть честным, не сталкивался я с ярко выраженными, как их принято называть, психами, я решил оставить это прерогативой психиатров. Людей беспокоят в основном какие-нибудь небольшие проблемы, которые затем могут превратиться в психозы и другие аффективные состояния.

Все люди чего-то боятся, а корень большинства страхов, а точнее, способности впадать в страх, кроется в детстве. К сожалению, страна, в которой я родился, затем развалившаяся и превратившаяся в другую, более циничную и материальную, пока не может дать людям достойного воспитания. В каждой семье, будь то семья олигарха или какого-нибудь алкоголика, есть какие-то свои проблемы. Некие отрицательные моменты, которые, так или иначе, выражаются на ребёнке в процессе его воспитания.

Только никто не думает, что если растить ребёнка в аффективной среде, то он обязательно вырастет с какими-нибудь психическими отклонениями, которые непременно дадут о себе знать, и если не в подростковом возрасте, то значительно позже, например, проявятся в среднем возрасте, что ещё хуже.

Основной недостаток воспитания детей в нашей стране, таким образом, кроется в недостаточном участии психологов в самом процессе воспитания. Многие родители считают это не таким уж необходимым элементом воспитания, а о педагогах и вообще говорить нечего.

Те, кто стоял у руля в США в начале двадцатого века, гораздо чётче понимали, что для полноценного развития общества важен аспект не только экономический, но и психологический. Чтобы люди работали и поднимали страну, гораздо важнее привить им желание работать, чем внушить необходимость.

В нашей же стране большинству семей глубоко наплевать, как они воспитывают своих детей. В нашей стране главное — это вырастить ребёнка, поскорее от него избавиться. Выкинуть во взрослую жизнь и дать ему в полной мере насладиться тем, что называется самостоятельностью. А на деле лишь является попытками выжить. Да, люди в наше время пытаются выжить вместо того, чтобы просто жить. Нет, это не их вина. Просто их действительно так воспитали.

А теперь скажи, какое общество могут построить люди, страдающие от недостатка психологической помощи и при этом считающие, что они в ней не нуждаются? Ты меня, конечно, извини, но только общество психопатов. Больную нацию. Большую многомиллионную психушку. А это, поверь, страшнее авторитарных режимов и ядерной войны. Сейчас, когда у нас есть средства разрушить весь наш мир раз двадцать, куда важнее растить адекватных людей, чем разоружаться, ставя под удар менталитет страны. К сожалению, мало кто об этом задумывается. Люди по-прежнему пытаются выжить. Как их и учили.

Ранняя весна. Середина марта. Поздний вечер. Сижу дома.

Дом, в одной из квартир которого я сейчас нахожусь, расположен в отдалённом районе Москвы, в глухом Южном Бутово. На самой его окраине. Я переехал сюда специально. Решил немного отдохнуть от суеты.

Знаете, бывает такое, что судьба даёт тебе пинка. И только тогда ты получаешь прекрасную возможность переосмыслить свою жизнь. Понять, в чём ты ошибся. Попытаться выявить причины, почему ты получил под зад. Или ещё куда. Определить систему, по которой ты живёшь, которая привела тебя туда, где ты сейчас есть. Здесь и сейчас. Прочертить в своём сознании тот самый замкнутый круг, по которому ты движешься. Из которого никак не можешь выйти.

Учёба. Работа. Дом. Учёба. Работа. Дом.

Замкнутый круг. Система.

Почему мы делаем то, что делаем?

Всё держать в голове не так-то просто. Нельзя рассчитывать только на свою память. Если так живёшь, то от тебя постоянно что-то ускользает. Ты поддаёшься каким-то порывам, какой-то непонятной игре подсознания, и теряешь из виду самые важные детали. Самые важные мелочи. Такое бывает, когда чем-то увлекаешься. Или кем-то. Или ничем вообще.

В голове держать всё сложно, а переносить на бумагу — слишком долго. В наше время существует множество людей, которые печатают намного быстрее, чем пишут. Не знаю, как вы, а я как раз отношусь к этому числу. К числу людей, которые почти ничего не пишут. Но постоянно печатают. А что, так ведь удобнее. Отдавая предпочтение клавиатуре, вы лишаете себя возможности писать. Забываете о корявом почерке. Отказываетесь от письменности. Тысячи шрифтов, на любой вкус. Единые стандарты. Arial. Times New Roman. Calibri. Courier New. Impact. Sans Serif. И множество других. И их модификации. Теперь всё это используется вместо ручки и бумаги. Это основные виды почерков в наше время. Мой, пока я пишу эту книгу, — Times New Roman. Двенадцатый размер шрифта. Мне нравится.

Какой почерк используете вы?

Зачем писать, если печатать удобнее?

Электронная подпись — это то, что нужно миру. Цивилизованному миру, интегрированному в банковскую систему.

Теперь люди редко пишут. Люди печатают.

Я печатаю.

Вы печатаете.

Не знаю, чем заняты вы, а я пишу книгу. Печатаю своим любимым почерком. Virtuality. Да-да, я серьёзно. Именно эту книгу, которую вы сейчас держите в руках или читаете на компьютере. Здесь и сейчас. Зачем, спросите вы. По правде говоря, сам не знаю. Есть такое чувство, что я должен это сделать. И не знаю, почему вы вдруг решили её прочитать. Если честно, лучше закройте её. И больше не открывайте. Сделайте это. Давайте.