Генри Лоусон - Рассказы • Девяностые годы

— Моррис! — вскричала она и кинулась на шею бородатому незнакомцу.

Моррис сдержанно поцеловал ее. Салли знала, что не в его правилах проявлять свои чувства при посторонних.

Люди, стоявшие перед гостиницей, весело, по-товарищески, приветствовали его. Моррис отвечал им дружески и непринужденно. Он ничем не отличался от любого старателя или рудокопа, разве что в осанке чувствовалась некоторая самоуверенность.

— Ну, как дела в Хэннане? — спросил кто-то.

— Недурно, — отвечал Моррис.

— Кое в чем вам, уж во всяком случае, повезло, черт побери!

— Пора уже счастью повернуться ко мне лицом, — засмеялся Моррис, входя в гостиницу. Олф, который вышел встретить его, повел Морриса в столовую, где Лора кончала завтракать. Моррис сел поговорить с ними, а Салли побежала на кухню принести ему поесть. Когда она поставила перед ним яичницу с ветчиной и начала убирать со стола грязные тарелки, она почувствовала, что его глаза следят за ней. Он, видимо, удивился тому, что Салли хозяйничает здесь, как у себя дома.

Ее высокородие миссис Кэнди, англичанка, которая приехала сюда проведать сына-золотоискателя и купила рудник Тэтерс, остановила Салли, пробегавшую мимо со стопкой тарелок.

— Миссис Кэнди очень взволнована слухами о какой-то новой находке, — сказала Салли Моррису.

Старатель, сидевший за столом в дальнем конце комнаты и явно еще не проспавшийся после вчерашней попойки, крикнул:

— Эй, миссис, как бы насчет второй чашки чая?

— Сейчас, Чарли, — живо ответила Салли и побежала было на кухню.

Моррис быстро протянул руку и удержал ее. Затем он обернулся к старателю.

— А что бы вам сходить самому, приятель? — спросил он.

— Подожди, Моррис, — запротестовала Салли. Она видела, что Моррис понял, какую работу она выполняет в гостинице, и сердится на нее. Она села рядом с ним и принялась объяснять ему, что миссис Фогарти была так ужасно занята и так мучилась со своими ногами, а тут понаехала такая пропасть народу, и она не могла одна справиться — стряпать и подавать на стол. Просто невозможно было сидеть сложа руки и глядеть на нее.

Моррис слушал ее краем уха; его, видимо, больше занимали разговоры о новой находке. Поглощая свой завтрак, он расспрашивал Олфа:

— А можно верить этим слухам? Говорят, там больше золота, чем в Бейли, и всего в нескольких милях от Кулгарди. Мне сообщил один возчик на дороге.

— Трудно сказать. Уже дня два тут невесть что рассказывают. Но пока еще не известно, кто нашел золото и где именно.

Салли решила, что ее объяснение с мужем можно спокойно отложить до того времени, когда они останутся одни.

Олф и Лора попытались убедить Морриса не брать Салли с собой в Хэннан. Ведь их дом почти готов, говорили они, и Салли может пожить у них, пока Моррис построит что-нибудь для нее.

— Очень вам благодарен, — ответил Моррис. — Но я уже условился: миссис Гауг остановится в гостинице.

Тут-то и вмешался Билл Фогарти:

— У тебя чудесная женушка, Моррис, — сказал он с восхищением. — Моя хозяйка говорит, пусть она живет у нас, сколько захочет, и мы будем платить миссис Гауг такое жалованье, какое она только пожелает.

— Миссис Гауг — не служанка, — надменно процедил Моррис.

— Бесстыжие твои глаза! — вспыхнул Билл. — А кто говорит, что она служанка? Ты, пожалуйста, передо мной нос не задирай, мистер Гауг. Это тебе вовсе не пристало. Твоя жена — желанная гостья в моем доме в любое время, чего не могу сказать про тебя.

— Извини, Билл, — тон у Морриса был виноватый. — Я сегодня не в своей тарелке. Если бы вы не виделись с миссис Фогарти два года, я уверен, что и ты вел бы себя не лучше.

Олф громко засмеялся, чтобы рассеять неловкость, и Билл Фогарти смягчился.

— Пойдем выпьем, — сказал он. — Кто старое помянет…

Мужчины ушли в бар, а Салли принялась убирать со стола.

Лора помогала ей. Если нужно показать Моррису, что и она при случае готова подсобить миссис Фогарти, то она сделает все, что в ее силах, заверила она Салли.

Когда Моррис неторопливо вышел из бара, Салли увела его в свою палатку на дворе.

— Как ты могла так унизить меня? Прислуживать за столом в этом мерзком кабаке! — кричал Моррис.

— Но, дорогой мой, — сказала Салли, — что же я могла поделать? У меня не было денег, чтобы платить за комнату, и я не хотела, чтобы мистер Брайрли платил за меня.

— А почему бы и нет? Олф теперь богатый человек.

— Я предпочитаю никому не быть обязанной, — твердо ответила Салли.

— Может быть, и следовало задобрить Билла Фогарти, — согласился Моррис. — Я ему должен несколько фунтов. Но надо было сохранять собственное достоинство и помнить, что ведь тут очень много англичан, а мы занимаем определенное положение в обществе.

Глаза Салли сверкнули.

— По крайней мере, мистер и миссис Фогарти поймут, что я старалась не злоупотреблять их добротой, — крикнула она. Нелепо говорить о достоинстве и положении, когда человек совершенно беспомощен!

— Дик Иган, Каммальери и многие другие парни заработали кучу денег в Хэннане, — сказал Моррис. — Хэннан будет главным прииском, а не Кулгарди. Мы ищем не россыпное золото, а рудное. Если участок, который мы сейчас разрабатываем с Фриско, оправдает наши ожидания, мы можем рассчитаться со всеми и жить, не стесняя себя, до конца наших дней.

— Если!.. — возразила Салли. — А пока я не желаю, чтобы люди говорили, что мы должаем и не платим долги.

— Все дело в том, — сердито сказал Моррис, — что тебе вообще не следовало уезжать из Южного Креста. Мужчина живет на приисках как придется и забывает обо всем остальном. А женщине здесь не место, особенно моей жене. Но раз уж ты приехала, я не намерен оставлять тебя тут на милость любого негодяя. Да, да, я знаю, мне следовало раньше приехать за тобой. Но я просто не мог ни выпросить, ни занять, ни украсть повозку.

Пристальный взгляд Салли смутил его. Он привык к тому, что она исполняет все его желания; привык к безусловной преданности. Он просто рот разинул, когда она проговорила:

— А я бы предпочла остаться здесь, Моррис, и работать у миссис Фогарти.

— Об этом и речи быть не может, — отрезал Моррис. — Мы уедем в Хэннан завтра утром.

Но они не уехали на следующее утро. К полудню весь город, точно котел, кипел новостями о богатой находке. В последние дни об этом ходило столько слухов! Из зарослей вернулся старик-золотоискатель, и мешочки у его пояса были битком набиты. Он заявил, что вернулся только потому, что заболел, но тут же отправился выпить. Он щедро тратил свое золото и хвалился, что нашел с товарищами богатую жилу.

— А кто они, твои товарищи?

— Где у них лагерь?

Было совершенно ясно, что старик рано или поздно выболтает свою тайну. Пошли самые невероятные слухи. Старатели осаждали контору инспектора, требуя подробностей относительно новой находки.