Анхель де Куатьэ - Вавилонская блудница

– Спасибо, – лаконично ответила Нина.

– Понятно, – недовольно ухмыльнулся Сэм. – А я буду кофе.

Управившись с кофейным аппаратом, Сэм встал напротив Нины, облокотившись пятой точкой на кухонную столешницу. Сложил мускулистые руки на груди, закинул ногу за ногу. По идее, любая женщина, застав его в таком виде – загорелого, идеально сложенного, в трусах от Кельвина Кляйна, на залитой солнцем кухне, должна была бы зайтись от восторга.

Но Нина не шелохнулась, даже не посмотрела в его сторону. Она продолжала пребывать все в той же вальяжной позе. Нина поочередно рассматривала то небо над Манхеттеном, то свои длинные, стройные ноги, лежащие на столе. И было видно, что оба эти объекта наблюдения доставляют ей истинное, неподдельное удовольствие.

«Вот сучка!» – думал Сэм, глядя на Нину и вспоминая подробности прошлой ночи.

Они занимались сексом с того самого момента, как познакомились – двадцать четыре часа назад. Диким, фантастическим сексом. Нина ведет себя в постели, как оголодавшая амазонка. Просто бешеная! Абсолютно без мозгов. Кажется, что она пребывает в состоянии непрекращающегося экстаза. Сексуальной истерики. Но… Но это только игра. Только.

Правда, Сэм понял это лишь ночью. Днем, занимаясь с Ниной сексом в нетривиальных местах – в кинотеатре, в общественном туалете, под столом в закусочной, на смотровой вышке, в цветочной оранжерее – он этого не замечал. Там эта холодность глаз казалась соответствующей обстановке. У преступника должны быть холодные глаза. Это правильно.

Но в постели, здесь, у него дома, ничего не изменилось. Нина продолжала быть холодной, показной. И хотя Сэм делал со своей стороны все возможное и невозможное, чтобы разжать эту скрученную в ней пружину, успеха он так и не добился. Нина, казалось, получала удовольствие только от одного: от производимого ею впечатления, от мужского шока.

Но Сэм – тертый калач. Он и не такое видел! На галлюциногенах, стимуляторах люди еще и не так зажигают… Впрочем, тут вся проблема именно в этом – они с Ниной ничего не принимали. Если бы у нее хоть что-то было, Сэм бы заметил. Обязательно. У него нюх. Но нет. Она чистая. Хоть олимпийский допингтест проводи. Но что же тогда с ней такое?!

У Сэма даже случился этой ночью приступ приапизма. Эрекция просто не спадала! Возбуждения, как такового, не было. Удовольствия – никакого. Но член стоял. Сэм не мог успокоиться. Но не сексуально, а психически. Нина занималась сексом, как мультяшный персонаж, как героиня японской анимационной порнографии. Она как нарисованная. Не живая. Машина.

– У тебя проблемы с оргазмом? – спросил он.

Нина обернулась и пригвоздила Сэма взглядом:

– Нет. У меня нет проблем с оргазмом.

– Но ты не кончаешь?.. – Сэм занервничал.

– Ты хочешь сказать, что я с тобой не кончаю? – улыбнулась Нина.

Этот ответ и эта улыбка привели Сэма в бешенство. Но он и виду не подал. У него железное правило: никогда не показывай женщине того, что у тебя на уме. Еще с малолетства Сам уяснил, что подобная откровенность ничем хорошим не заканчивается. Сначала ты рассказываешь женщине о себе, а потом она использует это против тебя. Намеренно и изощренно. Обязательно.

Впрочем, хорошо, что она это сказала. Теперь Сэм может не задавать целую серию запланированных вопросов. И так все понятно. Она с ним соревнуется. Вчера весь день была как заведенная. Но это не потому, что он такой сексуальный. Просто он не сдавался. Ни на секунду. Он продолжал ее гнуть, а она делала вид, что это ее лишь возбуждает.

Сэм должен был сдаться. Пасть на колени и восторженно застонать: «Боже мой, ты такая особенная! Ты меня затрахала! Как ни одна женщина! Я просто умер!». А Сэм ничего такого не сказал, даже вида не подал. Просто мчал всю дорогу, как на автомобильном ралли. Мчал, мчал, мчал… Он выдохся. А она даже не запыхалась. Ей, конечно, он этого не показал, но он выдохся.

На его молчаливый вопрос в четыре часа утра: «Еще?» – торжествующая, властная, спокойная, даже безмятежная улыбка-ответ: «Сколько хочешь. Тебе меня не сделать!»

– Никогда не мог понять, зачем женщины имитируют оргазм… – Сэм сделал ответный ход конем: едкость взамен на едкость. – Понравиться хочешь?

– Я слишком влюблена в себя, чтобы хотеть этого… – Нинино лицо озарилось улыбкой юного Нарцисса.

Сначала у них все было хорошо. Сэм рассказал новой подружке, что он актер. Он это делает всегда, и это почти всегда срабатывает. А когда понял, что девушка еще и с прибабахом, добавил, что играет в спектакле о маркизе де Саде женскую роль. Эта подробность на подобных женщин и вовсе действует безотказно.

Женщины повернуты на том, чтобы мужчинa их «чувствовал». Но что значит – «чувствовать женщину»? Угадывать, чего она хочет? Нет, это не совсем то. Если слишком хорошо угадываешь, они начинают капризничать. Понимать их «женскую душу»? Ну, наверное… Хотя главное – просто притвориться женщиной.

Сэм освоил это мастерство абсолютно. Но сегодня у него ничего не получалось.

– А ты не пробовала просто отдаться? – Сэм сказал это грубо, почти с наездом, но не истерично.

Нина удивленно посмотрела на Сэма. На миг ему показалось, что она не поняла, не расслышала его вопроса.

– Просто отдаться мужчине? – повторил Сэм, но уже другим, выпытывающем тоном. – Потерять свое «я», раствориться в нем? Насладиться… Только секс… Или любовь? Влюбиться…

– Отдаться?! – Нина вдруг расхохоталась. – Это когда я тебя трахаю?..

Первым его импульсом было желание убить Нину. Прямо тут, на месте. Но Сэм сдержался. Просто больная баба хочет вывести его из себя… Ничего не получится. Не на того напали.

– Ты – меня? – Сэм скорчил улыбку высокомерного могущества из роли Короля-Солнца. – Забавно…

Теперь нужно было сделать вид, что ему этот разговор наскучил. Он снова повернулся к своему любимому кофейному агрегату. Вода согрелась. Сэм нажал на кнопку, и в чашку полился отменный, дивно ароматный кофе.

Сэм сел за стол. Нина потянулась и убрала с него ноги.

– Или оставить? – улыбнулась она.

– Как тебе будет удобно, – улыбнулся он в ответ.

– Нет, как тебе, – почти пропела она и снова улыбнулась.

– И ты говоришь, что все происходит. Как написано в твоей книге, – Сэм решил сменить тему разговора.

– Да.

– И там есть это утро? – Сэм даже не спросил – он выразил уверенность в своем сомнении, он сыронизировал.

– Да.

– И сегодняшний день? – Сэм как-то напрягся.

Если бы он совсем не знал Нину, то было бы понятно, что она врет. Или просто так играет, забавляется. Но на Нину это не похоже. Ей нужно быть «бьюти и прити». Всегда. Поэтому врать, да так… Чтобы тебя взяли за задницу?.. Нет, это не в ее стиле. Не может быть!

«Бьюти и прити» – личное выражение Сэма, он произносит его с особенным, специфическим акцентом. Это выражение характеризует человека, для которого состояние его ногтей, например, важнее третьей мировой войны. И не дай бог кто-то заметит, что с его ногтем на правом безымянном пальце ноги что-то не так! Он непременно умрет от пережитого стресса.