Михаил Гиголашвили - Экобаба и дикарь

Но бабушка права: надо сразу пресекать вопросы типа «где была, когда пришла, что делала, с кем танцевала», запреты, сцены и крики, от которых этот псих только глупеет в моих глазах, выглядит комично, хотя опасаюсь я его вполне всерьез — вздутые жилы на лбу, стеклянный взгляд, руки, ищущие, что бы разбить… Я и в постели не даю ласкать свое горло, чувствуя его зубы, готовые сомкнуться в хватке. «Ты зверь, зверь, я боюсь тебя!.. Ты укусишь!..» А потом все равно млею в горячем оцепенении под его грубо-нежными руками…

Тут позвонил Йогги:

— Как дела? Все в порядке? О’ кей. Заехать за тобой?

— Спасибо, не надо. Я еще не знаю, пойду или нет.

— Почему нет? — спросил он, отчего я усмехнулась: «Почему нет. А почему да?..» — и ответила:

— Потому что я плохо себя чувствую, после экзамена устала.

Йогги стал настаивать. Это мне не понравилось. Я отрезала построже, он замолк и повесил трубку, сказав напоследок, что только хотел заехать за мной — и больше ничего. Я его поздравила с новой машиной, думая про себя: «Не нужны твои ухаживания… В Ледяной дом я и сама доберусь, если надо.»

Лежа в ванне, я долго игралась с гибким душем. Жаркая струя скрытно, невзначай начинала свой томительный ход со ступней, ползла по телу… Но я, встрепенувшись, наскоро обмылась, приговаривая:

— Все, пехота! Пехота, вперед! (в детстве, когда я с мальчишками играла в войну, они мучили меня, заставляя маршировать, и я, едва сдерживая слезы, ходила взад и вперед по желтой листве и твердила себе: «Пехота, не сдаваться! Не плакать!» Это потом я узнала от бабушки, что слезы — щит и меч женщины, а тогда думала, что плакать — очень стыдно).

С неприязнью думая об этом рыжем клерке Йогги, который исподволь домогается меня, я села перед зеркалом. С одной стороны волосы зачесаны, с другой свободны. «И как кому-нибудь может нравиться женщина, у которой такие разные профили: один — кроткий, другой — хищный?» Странная асимметрия. Из-за этого я часто переживала в детстве, а потом вдруг раз и навсегда уяснила себе, что она-то, эта асимметрия, и привлекает мужчин.

Раньше мне совсем не нравилось, когда они рассматривали мое лицо и фигуру, теперь же это вызывает приятное чувство: пусть смотрят! Первыми начали пялиться учителя, потом все остальные. Не спускают глаз с грудей и бедер. Ну и плевать! Пусть пялятся — даже приятно, иногда даже очень. Интересно, какая им больше нравится — Ханни, правая, или Нанни, левая?.. Хотя они обе одинаковые, что тоже редкость. У Ингрид, например, одна — как дыня, а другая — как груша. У Доротеи не лучше.

Когда я начала подводить глаза, мне подумалось, что мачо наверняка мучается по-настоящему, а я просто упрямая дура и все всегда делаю ему назло. «Упрямая коза!» Вот сейчас я крашусь перед диско, а когда жду его — то краску и не трогаю вовсе, хотя и знаю, как он это любит (у них там, в ост-блоке, женщины всегда перемазанные). А почему, спрашивается?.. Из упрямства?..

Но макияж — это смерть для лица. Кожа не дышит, морщины появляются. Будешь потом выглядеть, как потасканная путана. Краситься можно иногда, редко. Конечно, я могла бы краситься и для него, но я принципиально этого не делаю. Да и какой вообще смысл краситься, если краска все равно тут же окажется смытой поцелуями?..

Или, может быть, у меня на зверя уже выработана «обратная реакция», как у мамы — на папу?.. Раз он этого требует, то и не сделаю нарочно?.. Да, я с детства упряма. Ну и что?.. Все люди разные.

«Кстати, где та мини-юбка с блестками, подарок Ингрид?.. Вообще-то она немного того, слишком уж наглая — черная кожа, яркие блестки… Ну да ничего, пойдет… Я не монашка… А, вот она.»

А ведь его желание видеть меня в этой мини-юбке я тоже никогда не исполняла. А зачем?.. Надеть, чтобы через час опять снять?.. К тому же на людях мы почти не встречаемся, а наедине обычно бываем голыми, так что он толком, наверно, и не знает, как я выгляжу одетой.

Но что же делать, если все наши выходы в город оканчивались какой-нибудь неприятной историей?.. Он пил, связывался с разными типами и раз так страшно выругал на своем языке какого-то доходягу, что тот со страху упал спиной в кусты. Вот поэтому мы встречаемся только наедине.

Но я молода!.. Мне нужны встречи, друзья, отдых, музыка, диско, болтовня до утра, танцы. Почему нет? Студенческие годы. Да, мне нравится танцевать с высокими, рослыми парнями, смотреть на их движения, большие руки, широкие плечи и загадочные ширинки. Ну и что? Я же не больная какая-нибудь, а здоровая нормальная девушка.

А варвар танцевать не умеет, на диско приходил всегда выпивший, ерепенился, никого не подпускал ко мне. Да и старый он для диско, задыхается там в дыму. Кому не надоест? Мне надоело. И я решила ходить с подругами, без него. А если я что-нибудь решаю, то твердо держусь этого. Но ходить одной тоже как-то глупо: у всех партнеры, после диско, ясное дело, всегда куда-то идем, какие-то парни втихаря делают мне намеки, все это злит, раздражает. А потом еще он по телефону начинает донимать глупыми вопросами, где была и что делала. Там была и то делала! Нет сил отвечать на них…

Правда, после последнего скандала он попритих, но вот сегодня опять заклинило… Мне тоже уже все это надоело. Любовь — хорошо, но свобода лучше. Слова нельзя сказать. И что мне было говорить — откуда синяки и красные пятна на коленях?.. В церкви стояла?.. Из автобуса выпала?.. Клубнику собирала?.. Да я просто хотела посмеяться вместе с ним над тем персом, как у него сразу все настроение понизилось после того, как мы с кровати навернулись. А он истерики устраивает!.. Пусть теперь пеняет на себя. Сумасшедший старичок!

Иногда мне кажется, что он настоящий психопат — что он, например, устроил на «Веселой опере»?.. Всем известно, что это очень смешное шоу, все приходят переодетыми и швыряют друг в друга рисом, рулонами туалетной бумаги и обливаются из пистолетов. Так он сцепился там с кем-то, кто его якобы специально обливал и за шиворот рис сыпал, вытащил нож (сколько раз я говорила ему, чтобы он с ножом не ходил — здесь не Кавказ, а цивилизация!). Да так сцепился, что пришла полиция. Еле отвязались. Зачем мне такой дикарь?.. Совсем не нужен, от него одни стрессы, проблемы и опасность. Ну, посмотрим… А сейчас пора вызвать такси и ехать в Ледяной дом — не сидеть же одной в пятницу!..

Он оглушенно лежал в оцепенелой тоске, не зажигая света, не в силах закурить, шевельнуться. По кругу бегало замкнутое: «Все, конец. Конец. Этого терпеть нельзя. Это позорно. Конец.». И никакие робкие мыслишки о том, не все ли равно, пусть делает, что хочет, от тебя же не уходит, забудь глупую ревность — не могли растворить мутной уверенности в своей правоте: «Нет. Нет. Нет. Так дальше не пойдет».