Дмитрий Север - Свадьба в Бурдеях

И она залпом выпила огненную жидкость.

— Хорошо! Сейчас принесу тебе паспорт!

Через минуту она влетела на кухню, гордо потрясая ламинированным буклетом.

— Смотри!

Рая аккуратно взяла странную книжечку.

— Похож больше на меню в кафе, — нахмурила брови Раиса, рассматривая не сгибающиеся страницы. — Это точно паспорт?

— Читай! Там все написано… — Анечка обиженно взглянула на мать. — Вечно ты всему не веришь!

— Паспорт… Италия…, - без труда перевела женщина. Развернула, — 'Марио Жовани… Хм, а где же год рождения? Ага, вот он — 1950?! Не поняла — может это его код инфекционный…. Тьфу ты, слово то какое идиотское. О! Вспомнила — индефек…ц…. Да ну его! Так когда же он родился?! Не шестьдесят же лет назад…. Хотя…. Все может быть…. И что же это они там едят такое? А? Вон сосед наш Валик, ему тридцать, а на вид все сто. А у них наоборот все…'

— Анюта, скажи пожалуйста, сколько дедушке Митрофану лет?

— А я почем знаю?

— Стыдно доченька, а ведь он тебя нянчил…. В школу, когда ты была маленькая водил, — Раиса протянула дочке фальшивку. — Но, не беда — я тебе напомню. Шестьдесят пять ему, будет в ноябре.

— Ого, он такой старый?

— Нет, — мама замахала у нее пальцем перед носом, и ее внезапно разобрал хохот. — Нет. Он еще молод!

Аня с удивлением глядела на повеселевшую мать.

— Твой жених Марио — ровесник дедушки твоего, — прошептала сквозь смех, вдова.

— Ну, и что? Подумаешь…. Зато он имеет кучу пиццерий в Италии…. Шестьдесят ему… — Анечку эта новость ничуть не огорчила. 'Вот ведь Профессор гад! Хоть бы внимательно посмотрел — халтурщик! А мне отдувайся тут!' с негодованием возмутилась девушка, но тут же его простила — роль невесты престарелого Марио ей нравилась гораздо больше и уже через секунду она представила себя в черной косынке, в платье такого же цвета и черных лакированных сапогах. 'А мне был бы к лицу, этот траурный наряд!', неожиданно пришла она к такому выводу, и слегка перепутав вымысел с реалиями, мечтательно произнесла. — Пролетят каких-нибудь десять лет ма, — и я, стану богатой вдовой!

— Да уж, воспитала я монстра, — вздохнула Раиса и налила себе повторно.

— Мам только ты никому не рассказывай про его возраст, — Анечка подошла и обняла ее. — Хорошо?

— Ох, Анюта, как же мне все это не нравится….

— Налей и мне капельку. И выпьем за нас, за вдов!

— Ты чего такое городишь дочка? — Раиса налила ей половинку. — Боже тебя упаси даже думать про это. Лучше выпьем за счастье твое! За тебя!

За окном, где-то вдалеке прозвучали раскаты громы. Рая невольно посмотрела на небо. С востока быстро надвигались фиолетовые рваные тучи. Сумерки грозили вот-вот превратиться в кромешную тьму. Проснулись настырные комары и хаотично закружили возле своих жертв.

— Так, если ты хочешь сегодня устроить помолвку, надо как минимум… — Раиса резко ударила себя по щеке. — Вот ведь твари! Вверху пьют кровь нашу, эти разжужжались не на шутку…. Сейчас 'Раптор' поставлю.

— Короче, я приглашу одноклассников, подруг знакомых… — Анюта задумалась. — Никитичну конечно…

— Тормози, дорогая. Каких нах одноклассников? А что на стол поставим? — Мама воткнула в розетку спасительное средство, 'Интересно, а от кровососов наверху, есть такая же полезная штучка?', мелькнула у нее шальная мысль, но начинающаяся предпраздничная паника вернула ее на кухню. — И кто же будет помогать, мне готовить?

— Никитична, ну и я конечно помогу. А вспомнила! И Олег еще! — И тут она прикусила губку — 'Вот это я попала!'

— Какой еще Олег?

— Ну, помнишь, мой одноклассник — Олег Приходько, — врала без зазрения совести Аня. — Он сейчас поваром в городе работает, и я его вроде по дороге домой видела.

— А это такой долговязый, Марфы сын?

— Ну да… он самый.

— А пела мне — сынок в институт поступил… — Раиса Семеновна, повертела пальцем у виска. — И зачем врать? Скажи честно — работает поваром, а то институт… Ученый будет… Цирк какой-то…

— Тогда я его и просить не буду, сами управимся, — быстренько вычеркнула из помощников Олега, хитрая дочка.

— Значит так, пригласишь — двух своих лучших подружек, отца Федора и…. — Раиса недолго думала, — Ивана Сергеевича, человек он образованный — в сельраде работает, разговор поддерживать будет.

— Ма… а чего подружек так мало?

— Стульев у нас больше нет, — привела веский аргумент хозяйка, но взглянув на кислое лицо Анюты, тут же ее успокоила. — Вот когда у вас будет настоящая свадьба — мы и скамейки найдем.

— А ведь Марио мне уже и платье с фатой купил.

— Да что ты! Серьезный жених этот итальянец. Я надеюсь, он тебя в нем не видел?

Девушка покраснела — Олег застегивал ей молнию на платье.

— А что будет, если и видел?

— Плохая примета дочка…

— Да ну их, эти бабушкины страсти! — беспечно махнула рукой Анюта.

— Дай-то Бог, — и перед глазами Раисы возник ее покойный Костик со свернутой шеей в подвале — 'А ведь он меня видел до свадьбы, в платье…'

Часы на кухне показали семь вечера, где-то совсем рядом — громыхнуло.

Сара Конор испуганно вздрогнула, сильный порыв ветра чуть развернул чучело, и желтая тыква с прибитой шляпой и тремя треугольными вырезами, уставилась в окно. А пиджак на палке — поперечине, зловеще затрепетал.

'Плохой знак!', твердо для себя решила женщина и быстро отвернулась от окна.

— Давай Анюта, сначала езжайте в магазин — он скоро закроется, хлеба шесть буханок, и воды сладкой купите…. А по дороге Никитичну позови.

— Мам, я вспомнила — Марио!

— Что, Марио?

— Он салат обещал приготовить. Вот только ему помидоры нужны.

— Зови его, посмотрим, на что он способен.

И Раиса принялась доставать из добротных закромов — тушенку домашнюю, колбасу и всякие там копчености…. Да чего только нет у хозяйки в селе — разве что конфет и сладкой воды.

Когда Анечка забежала в комнату, ее взору предстала умиротворенная идиллия. Олег и Жора, откинувшись на спинку дивана, крепко спали. Свежий деревенский воздух и непривычная тишина удивительным образом повлияли на городских граждан. Правда, грохнувшие о стол кулаки мамы, чуть потревожили тела — но не разбудили разум.

— А ну-ка подъем! — закричала девушка, тормоша за руку жениха. — Марио! Статуя де чера!

Анюта обладала, не девичьей памятью, а маминой — цепкой, как челюсти бультерьера и ясной, как безоблачное небо.

Олег нехотя открыл глаза и не спеша достал очки из кармана.

— Чего ты кричишь? Какая статуя? Какой Марио? И вообще, девочка — ты кто? И где я? — он говорил тихо, с расстановкой, как прожженный политик.

Для Анечки этот шепот показался громче грома.

— Тссс… — приложила она пальчик к его губам. — Мама — все слышит….