Маргарита Хемлин - Крайний
- Название:Крайний
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Рудомино
- Год:2010
- Город:Москва
- ISBN:978-5-7380-0349-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Маргарита Хемлин - Крайний краткое содержание
Маргарита Хемлин — финалист национальной литературной премии «Большая книга — 2008», лонг-лист «Большой книги — 2010». Ее новый роман — о войне. О времени, когда счастье отменяется. Маленький человек Нисл Зайденбанд и большая бесчеловечная бойня. Выживание и невозможность жизни после того, как в войне поставлена точка. Точка, которая оказалась бездной.
Крайний - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Опомнился я от Субботина:
— Цуцик! К ноге!
Цветок кинулся к Субботину и замер у его ног.
Я говорю:
— Не ругайте его сильно, Валерий Иванович. Это моя собака. Цветок. Он меня узнал. Собака же ж. Удержаться не может.
— Знаю, что твоя собака. Она возле Пятницкой крутилась. Недели две крутилась, как ты ушел. Я подобрал. Мне собака нужна. Позарез необходима. Я, Вася, слепну. И так слепну, что удивительно. Временами ясно-ясно вижу, как при яркой лампе. А временами — не вижу. В больнице врачи смотрели. И в Киеве. По нашему ведомству. Хорошие врачи. Не профессора кислых щей. Настоящие. Два еврея, правда. Ничего понять не смогли. На нервной почве. Само пройдет. Я спрашиваю: «Когда пройдет?» Не знают. Боятся, а не знают.
Субботин поднял яблоко, вытер об рубашку. Уселся на кровать. Начал хрумкать.
— Ну, Вася, чего приперся? Конспирацию нарушаешь.
Я подложил еще яблок на кровать, чтоб Субботину лишнее по полу не шарить.
Говорю:
— Товарищ Субботин, я пришел, чтоб мы с вами написали бумажку. Я все опишу про Янкеля, про его намерения. Вы мне за это сделаете отпуск по всем швам. Чтоб я остался в стороне. Как меня и не было.
— Бумажку? Под диктовку? А без диктовки не получится у тебя, что ли?
— Под диктовку лучше. Чтоб сто раз не переписывать.
Субботин откусил большой кусок и, видно, он у него в горле застрял. Хочет сказать что-то, а не получается. И проглотить нельзя, и выплюнуть не выходит.
Наконец, справился. Прокашлялся до слез.
Говорит:
— Нишка, а чего ты лысый? Обрился? Напрасно. Тебя и так не узнал бы никто. Тебя по паспорту хоть узнают? Наверно, думают — украл хлопец чужой документ. А? Или я сослепу не различаю тебя? Знаешь, что я вижу, — белое пятно с дырками для взгляда. А прищурюсь — вроде лицо. Голое. Мне теперь все голыми кажутся. Как в бане. В пару. Потому что я только общий обрисунок улавливаю.
Я не отвечал. Тоже начал грызть яблоко. Попалось кислющее. Может, одно на весь грузовик. И мне попалось. Грызу и думаю, что делать. А делать нечего. Вся власть у Субботина.
— Сволочь ты, Вася. Или не сволочь. Ты жить хочешь. Тебе жить надо. Надо?
— Надо. У меня жена беременная.
— Вот. Правильно. Тебе еще и денег надо за бумажку? Надо денег?
— Не знаю. Просто вы меня отпустите. На свободу. Дальше я сам как-нибудь.
— А как, Вася, как, я тебя спрашиваю? Думаешь, у тебя получится как-нибудь? У меня не получилось. А у тебя, значит, получится.
Я молчал. И Субботин молчал. Цветок переводил глаза с Субботина на меня. С меня на Субботина. Ждал команды.
Я говорю:
— Конечно, это некрасиво, что я пришел насчет бумажки. Но это с какой точки смотреть. Я бы от себя никогда так не сделал. Но у меня жена. У меня дети будут. Я больше бегать не могу. Не имею права. А вы мне и немца спишете, и Янкеля. Вот вы слепнете на нервах, а я весь лысый сделался. Переживаю. А я молодой. У меня жизнь маячит.
Субботин молчал. И яблоко бросил. Смотрел впереди себя. А на стенке три тени — его, моя и собачиная.
— Ну, что, — говорит, — Василий. Садись и пиши. Я буду диктовать. Можно сказать, главное твое жизненное сочинение. На столе карандаш. Бумажку на этажерке возьми. Из тетрадки вырви. Да не весь листок. Половинки хватит.
Я сел. Приготовился. Субботин начал:
— Я, Нисл Зайденбанд, подпольная кличка Василий Зайченко, докладываю. Я есть последний гад и предатель.
Я вскинул голову, чтоб найти глаза Субботина и с осуждением посмотреть в них. Но он стоял ко мне спиной, закинув голову и устремив взгляд в черный потолок
— Написал? Подпишись. Число поставь. 28 сентября 1951 года. Город Чернигов.
Я отбросил карандаш.
— Валерий Иванович, вы что? Я серьезно. А вы шутите. Вы ж сами кашу заварили. Я к вам со всей душой. Расхлебывать, и так и дальше. А вы издеваетесь.
Субботин засмеялся. Не обернулся на мои справедливые слова. Так спиной и смеялся глазами вверх.
Я поднялся и говорю:
— Ну вот что. Застрелите меня на месте, а я такую бумагу не напишу.
Субботин повернулся ко мне:
— А чем такая бумага хуже той, которую ты хотел, чтобы я тебе по буквам надиктовал? Буквами хуже. А по сути — одно и то же. Ты, Вася, малообразованный и некультурный. Не можешь отличить суть от всего остального. Я тут решаю, какую бумажку тебе писать.
Я увидел, что пока я писал на клочке, Субботин перекинул через плечо планшетку и одел ремень с кобурой. Как попало приспособил. Косо-криво. Но кобура приоткрыта, и он за рукоятку пистолета держится наготове.
— Пиши, пиши, Вася. Выхода у тебя нету. Никогда не было. И теперь нету. Теперь — особенно.
Вытащил пистолет и приставил мне к голове. Твердо приставил.
— Я, — говорит, — сейчас тебя вижу. Насквозь. И всю твою голову лысую вижу и обозреваю. Не вздумай в драку лезть. Я при исполнении. А ты так. Никто.
И тычет мне в висок боевым оружием. Я написал по памяти. Что я предатель. И подписался.
Субботин вырвал бумажку, я еще точку не поставил, а он вырвал. Помахал в воздухе. Потом понюхал:
— Чем пахнет, Вася? Бумагой, скажешь. Точно, бумагой. На моих глазах столько бумаги люди исписали! Я, Вася, вроде учителя. Диктую, а они пишут, пишут. А у меня мечта. И ты сейчас эту мечту приведешь в действие. Ешь, Вася. Ешь. Кушай на здоровье. Хочешь, по кусочку, хочешь, целиком. Открой рот.
Я не открыл. Он силой мне разжал челюсти — пистолетом тыкал в губы, я и раскрыл рот.
Запихал бумажку.
— Ну, жуй!
И смотрит.
Я жую.
Сквозь жевание спрашиваю:
— Доволен?
— Очень доволен. Вкусно?
— Пошел к черту.
А сам жую под пистолетом. Хоть бы разорвал на мелкие кусочки. Нет. Целую затолкал. Кое-как проглотил.
— И что дальше?
Субботин аккуратно спрятал пистолет. Довольный. Спокойный. Как будто хлебом голодного накормил.
— Ну, Вася. Я тебе что сказать хочу. Ваше с Янкелем дело я лично для себя закрыл. Мне больше не интересно. Меня по здоровью комиссуют. И к тому же товарища Сталина довели до смешного с евреями. У нас в МГБ обнаружен сионистский заговор. Товарища Абакумова два месяца назад арестовали. А другое начальство тоже. За то, что они врачей-вредителей прикрывали своими силами. И еще арестуют кое-кого, и много. И мне сейчас с тобой и с Янкелем соваться — ни к чему. Спросят — почему раньше в разработку не отдавал. Скрывал. В заговоре тоже. Вот, Вася-Василек. Так что иди куда хочешь. Бумажка твоя у тебя внутри. Не надейся, что ты ее из себя выдавишь. Не высрешь никогда. Гарантирую. Карандаш химический у тебя будет бродить в крови. С химией, товарищ, шутки плохи. Про химическое оружие слышал? Да что я спрашиваю. Евреи химическое оружие хотели пустить против советского народа, ты ж в курсе.
Субботин сел на кровать, позвал собаку. Цуцик приник к его ногам и преданно смотрел. Субботин гладил собаку по спине и тихонько говорил ласковые собачиные слова.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: