Елизавета Александрова-Зорина - Маленький человек

— Я давно не ребёнок. — начал было Каримов.

— Одни рождаются детьми, другие — стариками, — оборвал его Трубка. — Дети не взрослеют, а старику никогда не стать ребёнком. И им не понять друг друга.

Старик сунул в карман голосовой аппарат, показывая, что разговор окончен, и Каримов, отвесив шутливый поклон, сбежал со ступенек. Трубка долго смотрел ему вслед и ждал, что он обернётся. Но Каримов хлопнул дверью машины, не взглянув на старика, и охранник почувствовал, как съёжилась его душа. Поджав губы, старик вошёл в гостиницу, сунув чаевые, и охранник, раздавив каблуком окурок, пересчитал купюры, не вынимая руку из кармана.

Трубку видели сразу в нескольких местах, он появлялся в разных концах города и был неуловим, как призрак. Он остановился под вымышленным именем, достав из кармана мятый паспорт, и администратор гостиницы, заполняя бумаги, с изумлением заметила, что в руке у старика мелькнуло несколько паспортов. Бандиты пытались присматривать за подозрительным гостем, но он уходил от них, как вода сквозь пальцы.

— Наш человек, — кусая губы, сказал один из бандитов. — Спиной чувствует слежку. Я на секунду отвернулся, и он как сквозь землю провалился, вместе с охранником и машиной.

— Птица высокого полёта! — подняв палец кверху, покачал головой второй. — Лучше лишний раз ему не попадаться. У него не глаза, а рентгеновский аппарат: увидел меня на улице, так взглядом вцепился, что до костей пробрало.

— Ты что, девка, чтобы в тебя глазками стреляли?

— Он нашего брата за версту видит, страшный человек!

Слушая их болтовню, Саам тёр виски, пытаясь сложить воедино убийства, бегство Лютого, пропажу Северины и появление странного старика в городе.

— Как это может быть связано? — засомневался его подручный. — Старик сам по себе, девчонка — сама по себе.

Но Саама мучило дурное предчувствие, от которого чесались пятки и слезились глаза.

— Проблемы по одной не ходят, — процедил бандит. — Если одна появилась — жди всю шайку. А когда вокруг такое творится, — обвёл он руками, — то даже дождь льётся не просто так, и солнце светит с умыслом.

Бандиты, пожав плечами, уткнулись в носки ботинок, разглядывая налипшую грязь, но Саам не успокаивался:

— Не просто так старик появился! Глаз с него не сводите!

Трубка крутился у отделения, исподлобья разглядывая сновавших полицейских, заводил разговоры с жителями, проводил время в читальном зале библиотеки, листая толстую подшивку местных газет.

— А вы знали этого Савелия Лютого? — спросил он у библиотекарши, показав его фотографию на развороте.

— Кто же Лютого не знает! — всплеснула руками женщина. — Весь город его портретами оклеен!

— Да нет же, — нетерпеливо отмахнулся старик. — Знали вы его до всей этой истории?

— А как же, — вышла из-за стеллажа худощавая девица, перепачканная в книжной пыли. — Часто бывал здесь. Тихий такой, неприметный, застенчивый.

— Ага, — подхватила первая. — Застенчивый, как Чикатило!

— А что же он читал? — заинтересовался Трубка.

— Всего понемногу: литературные журналы, научные брошюры, иногда какие-нибудь справочники просил, пару раз детективы брал, но быстро вернул, сказал, скучные.

Трубка побывал в «Трёх лимонах», проведя день на летней веранде, где был застрелен Могила. Он сидел на его стуле, который пустовал с того самого вечера, ведь никто, даже Саам, не решался занять его место. Поэтому охранник бара суеверно косился на гостя, а прохожие испуганно оборачивались, будто видели за столиком привидение, потягивающее свежевыжатый сок.

Трубка осматривал округу, особо интересуясь окнами, выходившими на площадь, он выписал в блокнот показания свидетелей, которые были напечатаны в местной газете, и сверял свои записи, расспрашивая прохожих.

— Прекрасная погода, — приподняв шляпу, поприветствовал Трубка женщину, прогуливающуюся по площади.

— Да, прекрасная, — вздрогнув от механического голоса, смутилась она, посмотрев на серое, затянутое небо.

— Такой милый, уютный городок, а такие ужасы творятся. — начал старик издалека. — Я о бандите, которого застрелили. — пояснил он в ответ на недоумённый взгляд.

— Ах, бандит. Да, мы все потрясены!

— Вы верите, что это Савелий Лютый его застрелил?

— А кто же ещё? — удивилась женщина. — Все знают, что он. А вы слышали что-то другое? — заинтересовалась она, но старик, не ответив, многозначительно промолчал.

Трубка, усмехаясь, смотрел на бандитов, которые крутились вдалеке, изредка поглядывая в его сторону. Они были похожи, как близнецы, бритыми затылками, кожаными куртками, которые носили в любую погоду, и острыми, как заточки, глазами, которые прятали под солнцезащитными очками. Но Трубка и сам полосовал взглядом, словно ножом, так что бандиты, подняв воротники, ёжились от внезапного страха, щекотавшего подмышками.

— Знаешь, что такое общественное мнение? — спросил Трубка бандита, схватив его за руку, словно поймав с поличным.

Бандит караулил его у «Трёх лимонов» и, растерявшись от неожиданности, пожал плечами.

— Это то, что говорят по телевизору! А мнение отдельного человека?

— Ну-у-у.

— Это то, что говорят по телевизору! — вытянув палец вверх, многозначительно повторил Трубка. — Ну, или на худой конец, пишут на первой полосе местной газетёнки!

— Говорил, что телевизору верят больше, чем собственным глазам! — пересказывал бандит разговор с Трубкой Сааму. — Вот, мол, оно — чудо техники!

— А ты что? — ковырял спичкой в зубах Саам.

— А что я? Ну да, говорю, чудо техники.

— А он?

— Ничего. Спрятал свой аппарат за пазуху и дальше пошёл.

— А ты?

— А я — за ним. Довёл его до гостиницы.

Саам щелчком отправил спичку в мусорное ведро, перебирая в уме разговор со стариком, и не мог взять в толк, что пряталось за странными фразами. Ему казалось, что старик зашифровал какое-то послание, и оно должно проступить, словно написанные молоком буквы на бумаге, которую держат над огнём. Саам переиначивал слова, переставлял их местами, щёлкал пультом, пытаясь найти разгадку в телевизионных программах, и листал свежие газеты, набитые скучными новостями и докладами чиновников, но не мог найти разгадку, так что, в конце концов, уверился, что старик глумится над ним, и в его словах нет никакого смысла.

Каримов чувствовал, как полярный круг сжимается, затягиваясь удавкой на его шее. Он видел, что Трубка интересуется Савелием Лютым, крутится на летней веранде и заводит знакомства со всеми, кто так или иначе был связан с последними убийствами, но не мог понять, как именно старик хочет использовать Лютого. Он даже начал думать, что Трубка попытается направить Лютого как орудие, обратив его ненависть на Каримова, но Лютого для начала нужно было найти, а этого не удалось ни полиции, ни бандитам, ни охотникам.