Владимир Богомолов - Повелительница лабиринтов

Нина знала все о Ляле, а он об Антоне. Нет, об отце детей он не спрашивал. Он знал, что это был ее выбор: быть одной с детьми. И он его принял ее выбор. Принял потому, что он был ее. И разделил ее боль, прикоснувшись к крошечной седой прядке на ее иссиня – черных коротких прямых волосах. Эта меленькая прядка была словно маркер, который давал знак о том, что удивительный цвет ее волос натурален и сомнения по этому поводу безосновательны и неправомерны. Ее белая, седая прядка отметала показывала всем и каждому, что такой цвет у природы есть, хотя бы уже потому, что он такой у Нины.

Она была одна дома, когда почтальон принес «похоронку» на Антона, подводника, офицера и моряка. До гибели «Курска» было еще 25 лет. После окончания войны уже 25 лет. Нине было шестнадцать. Маме было 45 . У нее было больным сердце после похорон отца Нины. Про Антона рассказала маме через месяц, раньше не могла, боялась ее потерять. А седая прядка появилась на следующее утро после визита почтальона. Нина начала причесываться возле зеркала и заметила белое перышко в волосах. С тех пор так и ходит всегда с маленьким белым перышком в иссиня черных, словно воронье крыло, волосах.

Мужчина, тот, что приезжал на прошлое воскресенье, был ее мужчина. Нина сказала, что ей так одной легче. Он женат, и потому к ней приезжает только на ночь и только один раз в две недели. Ей чаще не нужно, и не нужно реже. Только один раз в две недели. Ей это нужно, чтобы себя чувствовать ЖЕНЩИНОЙ, чтобы не забыть об этом в будничной суете. И она не забывает уже четыре года, напоминая себе раз в две недели.

Влад понимал Нину, как понимал Лялю. Как понял пожилую слепую женщину, родную сестру той самой бабушки, подарившей ему словечко «пассия». Он видел ее почти каждый день, в Новороссийске, в ее доме. Ездил с детьми на лечение и заходил по дороге к ней.

В первый раз, он сидел на кухне и рассказывал старушке о Ляле. Она хотела знать все о ней и о нем. О их любви и жизни вместе. Все – все! Она видела ее в последний раз еще тогда, когда ей 5 лет и она с бабушкой и сестрой гостила у нее, в Новороссийске. Поэтому ей необходимо было все знать. Она слушала и спрашивала, а Влад ей рассказывал. Целый день, пока не собралась ее большая семья, для которой она целый день готовила ужин.

Влад вначале порывался ей помочь, но она все время отказывалась. А потом объяснила ему, что все должна делать сама, иначе будет чувствовать свою беспомощность. И он понял ее, зачем ей нужно целый день готовить наощупь свой ужин. Ослепнув совсем, она так решила для себя, чтобы чувствовать свою необходимость, для себя и для семьи. Чтобы не стать обузой себе и семье. Чтобы научиться жить дальше без света, во мраке, оставаясь живой. Так она не утратила своего смысла жить дальше.

В своей, второй половине жизни, которую начал с «чистого» листа год назад, он быстро научился понимать людей. Наверно потому, что они так хорошо понимали его, а ему это было так важно и так нужно, чтобы просто жить дальше. Влад научился легко делить людей на тех, кто понимает и на остальных, с остальными он старался не общаться вовсе.

Нина его поняла с первого взгляда, с первого слова. Влад понимал ее без слов, ему было достаточно видеть ее черные глаза, словно маслины на глянце смуглого лица. Он ее чувствовал душой, а слова лишь уточняли сказанное ее глазами. Он понимал ее даже в темноте, наощупь, как слепая старушка, когда готовила свой ужин. Понял ее и тогда, когда вернулся к ней. Его вернула слепая старушкой. Она сама решила подарить им эту последнюю ночь. Таково было ее решение, ее выбор подарка ему и детям на память о ней, доброй слепой женщины из Новороссийска. Видимо, она тоже, как любящая его и Лялю женщина чувствовала, что они больше с ним не увидятся. И сделала подарок на память. Она вдруг, неожиданно для Влада, сказала.

- Влад, оставь детей у меня. Не беспокойся, с ними все будет хорошо. Я прослежу. А ты поезжай последним автобусом в Озереевку. Я знаю: так нужно тебе. Так нужно Нине. Так нужно вам обоим. Эта ночь Ваша, - он подчинился ей, хотя так и не понял, откуда она узнала про Нину.

Нина его ждала на конечной остановке, будто знала, что он вернется после прощания с ней следующим рейсом, последним. Это была их ночь, про которую знала слепая старушка раньше Влада.

- Влад, я знаю, что мы больше никогда не увидимся. Нам не суждено быть вместе. Нет, не перечь мне! Я это знаю. Для меня это не «курортный» роман. Я тебя люблю больше жизни. Я всегда буду с тобой, помни об этом! И на прощанье я хочу тебе сделать подарок, который всегда будет напоминать тебе обо мне. Я дарю тебе Песню Эвридики, ту что поет в рок опере Ирина Понаровская:

- Теперь, когда ты услышишь ее, то каждый раз будешь вспоминать меня, Нину, которая все еще любит и помнит тебя. Помни всегда – это песня о нашей, о моей любви к тебе, - она не удержала слез и нежно поцеловала его на прощанье на подножке автобуса рано утром.

Через два часа автобус Новороссийск – Краснодар мчал его в аеропорт. Он специально усадил детей на сидение, позади себя, чтобы они не видели его лицо. Он делал вид, что внимательно изучает пейзаж за окном. По радио транслировали в записи Ирину Понаровскую. Она пела Песню Эвридики. Он слушал и не мог сдержать слез.

Влад ее больше никогда не увидел. Она знала, она чувствовала, что так будет. Она его чувствовала, как чувствует любящая женщина. Как он чувствовал и чувствует ее всегда, даже не видя, даже не касаясь, за тысячи верст, через десятилетия.

И каждый раз, когда звучит ее песня, он пытается вспомнить ее черты, которые забыл давно. Сотни раз собирался ее отыскать, свой дар Лабиринту. Себе он оставил лишь ее монетку-песню, которая, то теряется, то вновь находится. Но обязательно, нет-нет, да и напомнит ему голосом Ирины – Эвридики его НИНУ, и ее любовь. Напомнит об его единственном в жизни "курортном" романе, о его бесконечной Нежности к жгучей брюнетке с воздушным белым перышком в волосах.

В тот год кастинга Влад оставил дары «Ярославны» Коварству Лабиринта Чувств, оставив себе лишь один, тот на которого пал его Выбор и еще монетку-песню.