Владимир Богомолов - Повелительница лабиринтов

- Нет, она должна помочь Владу, помочь малышам. Пусть она не чувствует его как мужчину сейчас. Пусть не видит в его глазах того блеска, который ей так знаком. Пусть так! Ей нужны его дети! Да именно они! Им она сможет дать свою Нежность, которая давит ее столько месяцев своим непосильным грузом, доселе невостребованным никем. Решено! Скорее бы завтра! Хочу их увидеть как можно скорее. Девочка и мальчик. Какие они? - с этой мыслью Нина погрузилась в сон, который внезапно пришел легко и незаметно, после своих многомесячных и мучительных блужданий вокруг да около.

Утро следующего дня наступило обычно для начала августа. В десять часов, не торопясь, собираясь на встречу с детьми и Владом, Нина немного замешкалась. В самую последнюю минуту уже перед выходом их дома, она внезапно вспомнила о том, что сегодня они должны искать школьную форму для девочки, которая в сентябре идет в первый класс.

Профессиональный опыт швеи подсказывал ей, что купить готовым нарядный фартук для такого случая почти невозможно. Потому и решила глянуть по своим многочисленным узелкам с различными материалами, которых у каждой рукодельницы в доме не меньше, чем у домашнего мастера инструмента, не найдется ли чего-то подходящего для того, чтобы в случае неудачи сшить самой. Эти пятнадцать минут были не запланированы и привели к равноценному опозданию на встречу.

Солнечные лучи продолжали не спеша выжигать на зеленых газонах желтые узоры скорой осени, привнося легкую грусть конца лета в уличный пейзаж. Тень каштанов не могла справиться с палящим зноем приближающегося полдня. Лужи на тротуарах уже успели высохнуть после утреннего полива газонов аллеи со скамейками, вдоль которых торопясь шла Нина до маленькой улицы, называемой Большой Пассаж.

Отчего мы так любим в названиях некую несуразность и отрицание логики. Большим мы называем малое, в то время, когда не требуется прилагательного вовсе из-за наличия в городе единственного Пассажа, который уж давно и не пассаж вовсе. Для соблюдения толковости в иностранном слове имеется лишь «большая, с двумя противоположными выходами, галерея» на которой нет ни « стеклянной крыши», ни «нескольких ярусов магазинов».

Малый Пассаж, как утверждают старые горожане, некогда был, пока его не приспособили под центральные ворота своей резиденции правители Киева. Если уж совсем быть точным, то у Пассажа есть еще пару значений. Второе не имеет смысла, так как от содеянного правителями не рождается не только крохотного «фрагмента музыкального произведения», а умирает всякое желание творить, и особенно что-то «виртуозного характера». А вот в третьем смысле, некогда французского слова «проход», а теперь уже давно русского, заложена некая мистичность: «странный и неожиданный случай».

- Именно странным и неожиданным случаем можно назвать то, почему Владу пришло в голову выбрать для встречи это место, - вертелось в голове Нины, когда она торопливым пружинистым не широким шагом вышла на полукруг площади перед входом в Пассаж, который пассажем не был уж давно.

Быстро окинув глазами столики летнего кафе на площади, она сразу увидела единственного мужчину с двумя малышами. Все трое они сидели за столиком, уже изнывая от жары и нетерпения. По их тоскующим лицам она определила точное время своей задержки.

Только сейчас она поняла всю меру ответственности, которую пыталась на себя взять. Ей до этой секунды было невдомек, чего стоило Владу удерживать в бездействии и духоте этих двух нарядно одетых непосед двадцать минут дополнительного времени. Ей внезапно стало стыдно и неловко за себя, но помешал Влад, который уже спешил ей навстречу, поднявшись из-за столика, снимая по дороге с высоких стульев своих малышей.

С этой минуты Нина забыла обо всем. Нет, это не было чувство восторга или что-то иное. У нее до конца дня не осталось свободной минуты для себя. Все время съели дети. Вот так сразу, без спроса и всяких сомнений. Только к вечеру, посадив Влада с детьми в такси возле своего дома, она получила время, чтобы понять, что собственно происходило весь этот день с ней, с ними, со всеми.

Вернувшись домой и закрыв за собой дверь в свою комнату, она словно высыпала из кулька пазлы, те что собирала весь этот долгий день вместе с пережитыми событиями. Теперь оставалось попробовать собрать картину второго дня своей новой жизни. Той жизни, в которую она уже вошла, сама того не подозревая.

Она легла на диван и закурила. Только сейчас стало понятно, как она устала, после того как вытянутые без обуви ноги начали отходить от суеты дня и пройденных километров. Весь день они ездили вместе по многочисленным школьным базарам в городе, пытаясь выбрать если не форму, то хотя бы белый праздничный фартук для нее.

Дети быстро устали от толчеи в магазинах, и стали капризничать. Все что попадалось ей на глаза в этот день, отвергало ее природное чутье гармонии и красоты. В ней от рождения был талант мгновенно определять нужный стиль для каждого, пусть даже маленького своего клиента.

А в этот раз ее клиентом была дочь Влада, который ей доверил материнское право выбирать все лучшее для ребенка. Сама не понимая до конца причину, по которой он поступил именно таким образом, ее женское чутье подсказывало, что это все неспроста. В праве такого выбора был некий тест для нее, какая-то негласная проверка ее как женщины.

Потому она и решилась, чувствуя своей душой важность предоставленного ей права выбирать, пригласить всех к себе домой, чтобы тепло ее рук и нежность души вложить в наряд для девочки для первого дня школьной жизни.

Менее чем, за час она справилась с задачей, надев на девочку кружевной фартушек. Трудно было не заметить блеска в глазах Влада, когда дочь предстала пред ним во всей красе первоклассницы. Может это были слезы, а может новое сияние в его глазах. Но лицо его преобразилось от любви и благодарности. Чувства, которые отразились в его лице, были для Нины новыми. Они ей позволили, наконец, на мгновение взглянуть в его душу. То, что она там увидела, озарили иным светом внешность Влада, которая до этого была ей вовсе неинтересна.

Впервые в своей жизни, молодая женщина испытала радость материнства, пусть даже в такой маленькой заботе о малышах. Она вдруг почувствовала новый смысл своей жизни. Внезапно ей очень захотелось своими маленькими руками обнять всех троих и прижать к своей еще девичьей груди, укрыв от невзгод видимых и невидимых, настоящих и будущих. Вновь стало неловко и стыдно, как при встрече сегодня утром. Все беды, жившие в ее душе до этой минуты, померкли и сжались, словно брошенные в огонь листы бумаги. Огонь новых ощущений и чувств поджег в ее душе серые страницы, закрывавшие свет столько долгих месяцев, и они будто вспыхнули от этого огня, и сгорев, пеплом легли на дно ее сознания.