Моника Али - Брик-лейн

— Богатый дом, — сказал Шану шепотом. — Этот район очень респектабельный. Здесь силхетцы не расхаживают. Если и попадется человек с коричневой кожей, он наверняка будет не из Силхета.

Назнин держала Ракиба на руках. Интересно, позвонит ли Шану в дверь или они развернутся и пойдут на автобусную остановку?

— Мы ненадолго, — сказал Шану. — Парой слов перекинемся и домой пойдем.

Он нажал на кнопку звонка и вздрогнул от раздавшейся мелодии.

— Конечно, если пригласят отужинать, я не откажусь.

Дверь распахнулась. К дверному косяку прислонилась женщина в короткой лиловой рубашке. Бедра испытывают материал на прочность, из-под рубашки видны коленки с ямочками. Она сложила руки. Между лиловыми наманикюренными ногтями дымится сигарета. Толстый нос, воинственный взгляд. Короткая стрижка, как у мужчины, прядки выкрашены в какой-то ржавый цвет.

— Чего вам? — спросила она по-английски.

— Мне кажется, мы ошиблись домом, — пробормотал Шану Назнин.

— Кого вы ищете? — спросила женщина, на этот раз на бенгали.

— Простите. Мы ищем дом доктора Азада. Не подскажете, где его дом?

— Подскажу, — сказала женщина, — я в нем стою.

Женщина провела их в гостиную, где два оскалившихся тигра охраняли газовый камин. Назнин утонула в большой золотой софе. Шану поставил коробку с калоджемом на позолоченный столик с ножками в виде когтистых лап и спрятал руки за спину, словно боялся что-нибудь разбить. Ракиб захлопал толстыми ручками, чтобы сюда явились слуги, которые наверняка прячутся где-то на кухне.

Миссис Азад затушила сигарету в блюде из слоновой кости. Поправила пальцем трусы на массивной попе.

— Минутку. — Она высунулась в холл и заверещала: — Азад, к тебе гости.

Назнин и Шану переглянулись. Шану улыбнулся, подняв брови. Назнин разгладила ухмылку на щечках Ракиба.

Миссис Азад забралась в кресло с ногами, рубашка ее задралась и обнажила широкие коричневые бедра. Шану заерзал. Назнин смотрела на занавески: километры бархата, мили золотой тесьмы, при желании можно завернуть многоквартирный дом. Шану откашлялся. Миссис Азад вздохнула и сунула пальцы под мышки; грудь ее выпятилась. Ребенок завозился, и Назнин опустила его на толстый кремовый ковер, куда он немедленно отрыгнул часть ужина. Назнин наступила на это место.

Назнин вдруг поняла, что Шану пристально смотрит поверх ее плеча, и обернулась. В дверях стоял доктор Азад. Мужчины застыли. Одежда на докторе сидит идеально, как на манекене в ателье. Руки четко по бокам. Из-под темных рукавов костюма выглядывают белые манжеты. Воротник и галстук оттеняют аккуратный подбородок; расчесанные, черные как смоль волосы сияют. Выражение лица такое, будто он повстречался с привидением. Назнин посмотрела на Шану. Привидение из него никудышное: ботинки порваны, зеленая куртка велика на пару размеров.

— О господи боже мой! — воскликнула миссис Азад. — Принеси выпить своим друзьям. Я сегодня целый день на ногах. — Она подняла грудь повыше. — Я буду пиво.

— Мы тут мимо проходили, — торопливо объяснил Шану, вспомнив наконец свою реплику.

Доктор Азад потер руки:

— Я рад вас у себя видеть. Я, эээ, дело в том, что мы уже поели, иначе бы…

— Оставайтесь на обед, — перебила его жена, вызывающе посмотрев на Назнин. — Мы еще не ели.

Доктор перекатывался с пятки на носок:

— Да, по существу, мы еще не ели. Так, перекусили бутербродами.

Они ели, держа подносы на коленях. Непонятное мясо с теплой подливкой и вареной картошкой. Такой же вкус у картонной коробки, опущенной в воду. Миссис Азад включила телевизор на полную громкость. Она сердито смотрела на Шану и своего мужа, которые говорили друг с другом, а когда ей хотелось тишины, поднимала руку. Выпила второй бокал пива и удовлетворенно рыгнула. А когда вначале муж принес ей апельсинового соку, она так подпрыгнула в кресле, словно сейчас ударит. Доктор Азад, строго следуя своему правилу, выпил два стакана воды. Ножом и вилкой он орудовал как хирургическими инструментами. Назнин ковырялась вилкой в топком содержимом своей тарелки и напрягала желудок, чтобы не урчал.

— Я, — сказал Шану миссис Азад, — с вами выпью пива.

Голос у него был, точно он ей свою почку предлагает. Она пожала плечами и уставилась на экран.

«Мой муж не молится, — подумала Назнин, — и пьет алкоголь. Сегодня. А завтра начнет есть свиней».

— Разумеется, все жители Саудовской Аравии пьют, — сказал Шану, — даже королевская семья. Все ханжи. Лично я не считаю преступлением пропустить иногда стаканчик-другой.

— С точки зрения медицины я этого не одобряю. С точки зрения религии определенного мнения у меня нет.

— Понимаете, — сказал Шану голосом человека, который долго собирался с духом, прежде чем начать, — здесь алкоголь — часть культуры. Общество выкроено из ткани, в которую вплетена культура алкоголя. Дома, если пьешь, рискуешь стать изгоем. В Лондоне — то же самое, если не пьешь. Так он и становится опасен, люди здесь начинают пить с младых ногтей и кончают алкоголизмом. Но ни мне, ни вашей жене стаканчик пива не повредит.

Он глянул на хозяйку дома, но та целиком ушла в сцену жесткого безумного поцелуя на экране. Шану до сих пор не снял куртку. Он сидел на стуле, широко раздвинув колени и скрестив щиколотки, и был похож на садовника, который зашел получить жалованье.

Не в первый раз Назнин задала себе вопрос: почему доктор Азад принимал приглашения Шану? Они ведь настолько разные. Может быть, доктор приходил просто поесть?

— Мы вернемся в Дакку, когда Руку достигнет опасного возраста. Я уже сделал набросок дома, который хочу построить, я вам говорил? Все очень просто, в классическом стиле. Я вообще хочу выучиться на архитектора.

— Да, — ответил доктор, — почему бы и нет?

— Вот именно. Зачем еще кому-то платить?

— Станете архитектором. Дизайнером. Ученым по ракетам.

Шану был озадачен.

— Насчет дизайна стоит подумать, но вот в науке, вынужден признаться, я не силен. — Он скромно развел руками. — Так или иначе, со средствами у меня пока не очень хорошо.

— Да, но когда вы получите повышение…

Доктор неподвижно сидел в кресле с жесткой спинкой, сжимая подлокотники с такой силой, словно хотел выжать из них кровь. С начала разговора про алкоголь он ни разу не глянул на жену.

— Я слишком долго прослужил в районном совете. Но эта долгая служба не дала мне ничего. В родной деревне йогу не подают. Но у меня есть кое-какие идеи. Я тут пораскинул мозгами. Продажа мебели, антиквариат, какой-никакой импорт-экспорт. Однако дело идет туго. Вся загвоздка в капитале. Без денег много ли сделаешь?

Доктор улыбнулся своей особенной улыбкой: брови вверх, уголки рта вниз.