Астрид Линдгрен - Кати в Италии

Но что делать, если Стокгольм прекрасен даже без Яна?! Стокгольм летом, о, как я люблю все это! Сидеть на ступеньках лестницы Концертного зала [24] В центре Стокгольма. во время перерывов на ленч и загорать! Пить кофе по вечерам в парке Берцелиуса [25] Берцелиус Йенс Якоб (1779–1848) — шведский химик и Минералог. Парк находится у Драматического театра. и слушать музыку, доносящуюся из ресторана Берна! [26] Известный ресторан, где собираются писатели, художники, артисты, описанный в романе Стриндберга «Красная комната» (1879). Отправиться в какой-нибудь кинотеатр, где идет хороший старый фильм, который мечтаешь посмотреть снова, и выйти после сеанса в сладостный мрак! И не мерзнуть в легком платьице!.. Разве все это не удивительно прекрасно?

Повсюду на открытых площадях стоят большие горшки с цветами, да весь город цветет, и люди тоже, духовный климат становится словно бы чуть мягче и нежнее, чем обычно. Повсюду на улицах слышится иностранная речь, вызывающая любопытство, и ты видишь своеобразнейших людей со всех уголков земного шара… И внезапно тебя охватывает приятное чувство, что ты живешь в столице мира, в столице, к счастью, не большой, а маленькой-премаленькой, цветущей и очаровательной; озаренная солнечным светом, она плывет по голубым водам.

А кроме того, это было первое лето, когда мы вели хозяйство самостоятельно. И хотя в обычных случаях приготовление пищи не слишком популярный вид летнего спорта, для нас оно все еще имело огромное очарование новизны. В особенности для Евы, которой до того приходилось питаться в маленьких дешевых кафе, и она с большим рвением принялась устраивать кулинарные оргии. Она смешивала салаты, и мариновала сельдь, и жарила рыбу так, что приятно было садиться за стол.

Однажды она приготовила гуляш, и благодаря этому гуляшу мне довелось совершить один из самых замечательных акробатических номеров современности.

Была суббота, августовская суббота. Я пошла в торговый центр Эстермальма сделать кое-какие покупки к воскресенью [27] В воскресенье большинство магазинов в Швеции закрыто. . Проходя мимо рынка, я купила букетик желтых ноготков и, нагруженная бумажными пакетами и цветами, счастливая шла домой, купаясь в солнечных лучах.

Я знала, что Ева придет раньше меня. Она накроет на стол и подогреет гуляш, приготовленный накануне.

Как чудесно возвращаться домой, вдруг поняла я, поднимаясь, запыхавшись, по лестнице.

На верхней ступеньке четвертого этажа сидела Ева.

— Ты что, скупила весь торговый центр? — спросила она. — За то время, что ты пропадала, можно было совершить туристическую поездку.

— У тебя потрясающий esprit d’escalier [28] Ты задним умом крепка (фр.). , — сказала я. — Но почему ты так мрачно сидишь здесь, вместо того чтобы заниматься домашними делами?

— Я сбежала вниз — опустить письмо — и забыла взять с собой ключ!

— Как можно быть такой небрежной? — строго спросила я. — Гуляш стоит в кухне на плите?

— Да, на плите, — ответила Ева.

— Повезло нам, что в доме есть все-таки один аккуратный человек, — сказала я.

Только тот, кто уже когда-то сжег гуляш так, что ужасный чад вызвал возмущение среди домашних хозяек в дальнем Васастане, только тот знает, что гуляш терпеть не может, когда его одного надолго оставляют на плите.

Поставив все пакеты на площадку, я начала рыться в сумке в поисках своего ключа. Но, как ни странно, его там не было. Там лежали только ключ от ящика письменного стола в конторе, ключ от дверей дома, ключ от моего велосипеда, ключ от чердака и еще совершенно неизвестно откуда взявшийся отвратительный маленький ключик, которого я никогда прежде не видела, и зеркальце, и расческа, и пудреница, и губная помада, и карманный дневник, и книжка почтового сберегательного банка [29] Банк, который переводит клиентам деньги по почте. . А также два носовых платка, кошелек, авторучка, несколько фотографий и старых писем, а еще ключ от туалета, который долго искали, когда он необъяснимым образом исчез из милейшей семьи на острове Юстеро [30] Один из островов Стокгольмского архипелага. , где я гостила однажды июльским воскресным днем.

— Как уже сказано, — заметила Ева, — повезло нам, что в доме все-таки есть один аккуратный человек!

Она задумчиво осмотрела ключи, которые я разложила рядком на лестничной площадке.

— Думаю, умнее всего предупредить криминальную полицию, — сказала она. — Скажи мне только одно, где ты в квартире держишь лом?

Мы перепробовали по очереди все ключи подряд в тайной надежде, что один из них подойдет. Но после последней отчаянной попытки с ключом от туалета нам пришлось признать тот горький факт, что мы заперты снаружи. И что гуляш заперт наедине с самим собой, в обществе неумолимого газового пламени.

Ева выглянула в лестничное окно.

— Окно в твою комнату открыто, — сказала она. — Все, что от тебя требуется, — это пробалансировать вдоль водосточного желоба и влезть в квартиру.

Она произнесла эти слова так легко, словно предлагала совершить прогулку по Страндвеген [31] Улица, ведущая от Юргордена в центр. . Я тоже выглянула из окошка, и меня всю затрясло. Ева была, несомненно, права. Очевидно, следовало, если не закружится голова и не грохнешься вниз, пробалансировать по водосточному желобу прямо к моему окну. Но наши окна открываются наружу, и я не могла представить себе, как можно пройти мимо открытой створки и влезть в комнату. Я спросила Еву, как это сделать.

— Очень просто, — сказала она, — ты только чуточку подогнешь ногу и протиснешься мимо створки.

— Замечательно, — согласилась я. — Я только чуточку подогну ногу и очнусь уже на погребальных носилках в морге Саббатсберга [32] Больница около Васастана. . Спасибо тебе, но никакие ноги здесь не согнутся, по крайней мере мои.

Мы немного постояли молча, тоскливо глядя на окно.

— Этим путем гуляш выйдет в свет, — сказала в конце концов Ева.

Мы были голодны, и можно было бы найти более веселое развлечение в субботу после полудня, чем сидеть на старой лестнице. Кто-то должен был пожертвовать собой, это было очевидно.

— Бросим жребий, — решила Ева, — орел или решка!

И мы бросили монетку. Во избежание недоразумений… Мы бросили жребий не для того, чтобы узнать, кто должен пожертвовать собой, а только для того, чтобы узнать, должна ли я это сделать или нет. Потому что у Евы начинает кружиться голова, стоит ей только забраться на кухонный стол.

Через минуту я уже вылезла на крышу и начала послеобеденную прогулку на высоте четырех этажей над уровнем улицы. Меня сопровождал тревожный взгляд Евы.