Кэти Гласс - Будь моей мамой. Искалеченное детство

Весь день мы с детьми по очереди развлекали Джоди, но, несмотря на все наши старания, вдруг, ни с того ни с сего, она выкинула еще один фокус. Сначала я даже позволила ей закатить истерику на несколько минут, надеясь, что силы ее иссякнут. Но этого не произошло, а высокочастотный вопль стал невыносим, и тогда я схватила ее, как и в первый раз, и держала, пока она не успокоилась. Позже я сделала в журнале еще одну запись о переменчивости настроения Джоди. Я долго писала.

Наши первые выходные с Джоди вымотали и издергали всех. И хотя никто не произнес ни слова, было очевидно, что на уме у всех одно и то же. Но это были самые первые дни, а мы по собственному опыту знали, что дети со временем иногда исправляются, даже если вначале их поведение и бывает пугающим.

— Она очень трудный ребенок, — сказала я Джилл в понедельник, когда та позвонила и поинтересовалась, как у нас дела. Я рассказала ей и о порезах, и о вспышках грубости и агрессии.

— Да, нехорошо, — сказала Джилл. — Это серьезное расстройство в поведении, особенно в таком возрасте. Как тебе кажется, ты справишься с ней?

— Я должна попытаться. Она здесь без году неделя. Я готова дать ей столько шансов, сколько понадобится. Кроме того, мы ведь с самого начала знали, что будет непросто. Что же теперь удивляться? Кстати, я в подробностях записываю все, что у нас происходит.

— Отлично. Нам нужно взять твои записи и все посмотреть. Ты, определенно, лучшая из тех, с кем Джоди могла бы остаться, так что, пока тебя все устраивает, я спокойна и знаю, что она в надежных руках.

Я прислушалась, не появилась ли поблизости Джоди (она смотрела по видео детскую передачу), потом зачитала Джилл записи и подумала: нельзя ли к этому добавить что-нибудь положительное?

— Она хорошо ест. Настоящая обжора, если честно. Нужно как-то умерять ее аппетиты. Вчера ее даже затошнило. Но вообще, кроме здорового аппетита, увы, мало что говорит в ее пользу.

— Как думаешь, ее вообще можно содержать в семье, Кэти? Если нет, муниципалитет начнет поиски подходящего приюта, а их не так много. Я очень доверяю твоему мнению.

Комплимент был мне приятен, но едва ли утешал. Я была на грани срыва и все же должна была найти в себе силы — я не могла опустить руки, даже не приступив к работе.

— Завтра у нее встреча с родителями, а на следующей неделе ее педагог заглянет к нам на пару часов. Может быть, знакомые лица помогут ей адаптироваться. С этим педагогом она занимается с сентября.

— Ладно, Кэти, посмотрим, что будет дальше. Я поставлю в известность Эйлин. Чем вы сегодня будете заниматься?

— Шопинг-терапия. Вояж в «Теско».

Джилл рассмеялась:

— Счастливого пути!

Похоже, Джоди нравилось ходить за продуктами, в отличие от остальных членов семьи, для которых не было наказания хуже, чем поездка в супермаркет. Джоди была здесь в своей стихии, возила тележку взад-вперед, подсказывала мне, что нужно брать и чего не нужно. Энтузиазму ее не было предела, так что мне пришлось умерять ее пыл и возвращать кое-какие продукты на полки.

В этом не было ничего необычного. Дети, которых забрали из неблагополучных семей, часто полагают, что все проблемы можно решить с помощью толстого кошелька. Некоторым из тех, за кем я присматривала, отчаянно хотелось материальных благ. В их родных домах деньги, как правило, не водились, а когда водились, то быстро спускались на выпивку, дурь или наркотики. Когда я покупала воспитанникам скромные угощения, восторгу их не было предела: уж чем-чем, а плюшками их баловали крайне редко. Но всегда приходилось осторожничать и следить, чтобы ожидания ребенка не были чрезмерными, иначе вскоре он становился слишком требовательным, полагая, что ему — обязаны дать все, чего он только пожелает. Джоди была не из их числа. Судя по количеству багажа, да и по ее весу, недостатка во вкусной еде она не испытывала и уже привыкла получать все по первому требованию. Оставалось надеяться, что, ограничивая ее требования до разумных пределов, я не натолкнусь на жесткое сопротивление, но наш совместный опыт подсказывал мне, что стоит готовиться к новой битве.

— Три пачки хлопьев — это много, — сказала я. — Выбери одну, остальные мы уберем.

Она, конечно, хотела их все, и все виды печенья, и все десерты в холодильнике, так что я вытаскивала из тележки не меньше, чем клала в нее, но Джоди была хотя бы чем-то занята и довольна.

На еженедельную закупку у нас ушло без малого два часа, и мы наконец добрались до кассы, где Джоди приметила лоток со сладостями, исключительно «умно» расположенный в проходе. Я принялась выгружать содержимое тележки на ленту и разрешила ей выбрать себе шоколадку в награду за то, что она была такой умницей и помогла мне.

— Одну, — повторила я, как только упаковки с конфетами посыпались в тележку. Но я уже видела, что ее прежняя готовность идти на контакт иссякла. — Возьми шоколадное драже, ты же его любишь.

— Хочу все! — закричала она и демонстративно уселась на пол.

Женщина, стоявшая за нами, явно осуждала такую бездарную мать, как я, и бросила на меня укоризненный взгляд. Я выгрузила последние покупки, в том числе и драже, на конвейер и вернула остальные конфеты на место. Краем глаза я наблюдала за Джоди. В ней закипала ярость: она скрестила ноги, сложила руки и издевательски усмехнулась. Девочка сильно пнула тележку, и та полетела прямо в меня. Я стиснула зубы, чтобы не показать, как мне больно, протолкнула тележку через проход и поставила у конца кассы, чтобы складывать в нее пакеты с покупками.

— Не хочешь помочь мне упаковаться? — попробовала я отвлечь ее. — Ты мне здорово помогла сегодня, и я думала, что и сейчас поможешь.

Она отказывалась смотреть на меня, и я не знала, как же мне вытащить ее с прохода, но твердо решила, что этим скандалом на людях она уж точно своего не добьется.

— Не хочу эти конфеты. Мне они не нравятся, — неожиданно закричала она.

— Не кричи, пожалуйста. — Я посмотрела на нее. — Я же сказала, можешь выбрать любые, но побыстрее. Мы уже почти закончили.

Люди, уже не стесняясь, глазели на нас. Джоди в раздражении вскочила на ноги, ухватила большой пакет леденцов и запустила им в кассиршу.

— Джоди! — Я повернулась к кассирше, которая обменялась красноречивыми взглядами с женщиной позади нас. — Простите, пожалуйста.

Я заплатила по счету, еще раз извинилась, и мы ушли. Выйдя на улицу, я не обращала внимания на просьбы Джоди дать ей конфет и быстро катила тележку к машине. Открыла дверь, усадила Джоди и пристегнула ее ремнем:

— Сиди здесь. Я положу пакеты в багажник. Ты разозлила меня, Джоди. Ты вела себя отвратительно.

Я подглядывала за ней через заднее стекло. Челюсти ее были сжаты, но она бормотала что-то себе под нос и пинала переднее сиденье. Представляю, что она чувствовала. Мне самой хотелось ударить… и не только сиденье. В магазине была чудовищная сцена, а впереди ждали еще большие неприятности. Потакать таким выходкам — не решение проблемы, ни для меня, ни для Джоди, если речь идет о длительном сроке совместного пребывания.