Давид Гроссман - Будь мне ножом

Я вдруг вспомнил, как Майя когда-то просила научить её, как укладывать мальчику пипку в пелёнке — вверх или вниз… Попроси прощения, заорал я и вонзился зубами в собственный кулак

Первые неуверенные капли на листьях лимона. А теперь — на жимолости. На жасмине. Вот и бугенвиллея намокла. С листьев смывается пыль. Тяжёлые капли на оконном стекле

Следы зубов на кулаке и капли крови слегка испугали меня

И сразу усилился, наполнился, зашумел, будто всё, что собиралось на небе с начала осени, всё это воздержание

Я видел, как Идо поднимает голову, удивлённо озираясь, протягивает руку к небу, и не понимал его движений, это было похоже на танец, он казался счастливым, и я подумал, что он сходит с ума

Я открыла большое окно и в комнату ворвались все запахи дождя: запах земли под дождём, и травы под дождём, и деревьев в дожде. Запахи этого дождя и всех прошлых дождей. Запах Анечкиного дыхания под дождём сквозь вязанные шапочки, когда мы были детьми

Это дождь, смотри-ка, дождь! Как же я оставлю его под дождём

Приятные запахи долетали из дальних курятников и из соседской конюшни. Всё вдруг стало издавать запахи рождения детёнышей. И даже Иерусалимский лес зазеленел, умытый молочным туманом

А он стоит себе под струями воды и не делает попыток спрятаться, может быть, ему это даже нравится, может он понимает, что теперь я буду вынужден уступить

Вот он — миг, которого я боялась несколько месяцев, вот изобилие, с которым он воевал

Я вдруг сообразил, что это не просто дождь, что это тот самыйдождь, кто мог представить, что всё так закончится, я же собирался бежать, умываясь дождём, кричать её имя и навсегда расстаться с ней в дожде и слезах, а вместо этого я прячусь от своего ребёнка за жалюзи

Дом дрожал от ударов ливня, это была необыкновенно сильная для первого дождя гроза с раскатами грома, молниями и внезапной темнотой, опустившейся на долину, оставив просвет для двух-трёх лучей света, рассекающих её, как пальцы руки, и я подумала, что всё будет хорошо. Дождь пришёл

В насквозь мокрых от дождя, а может, и от мочи, штанах он не переставая танцевал и прыгал, протягивая руки к небу, словно не чувствуя, как ему холодно и мокро и как страшно сейчас оставаться на улице, намокшие волосы облепили ему всё лицо, а он танцевал

Я почувствовала ничем не объяснимое облегчение. Моя детская вера в дождь. А вдруг будет радуга — особый подарок мне. Какой я буду, когда зима закончится

Я носился по дому как угорелый и бился головой об стенку. Телефон зазвонил, я знал, что это она, и не ответил, что я ей скажу

Меня снова захлестнуло давешнее чудесное озарение, всё моё тело пропиталось им, его благодатной тяжестью, и снова, как раньше, мне всё ещё трудно было его осознать, вынести вместе с тем, что происходит с Яиром и ребёнком

Я и брюки снял, чтобы у меня совсем уж не осталось перед ним никакого преимущества, и бегал в трусах перед открытыми окнами, чувствуя, что, кажется, схожу с ума

Я звонила минут пять, но он не ответил. Может быть, он уже отвёз ребёнка в садик, но я знала, что это не так. Я чувствовала, что он продолжает взывать ко мне, глубина его исступления пронзала меня даже на расстоянии

Эта маленький паршивец меня доконал. Я совсем потерялся, во мне развинтился весь механизм отцовства — то единственное, что я хорошо умею

Гроза разбушевалась вовсю. Пальцы света собрались в тонкий одинокий лучик и спрятались за облаками, в разгар дня наступила вечерняя тьма, и меня вдруг охватил страх. Я увидела ребёнка, выброшенного на улицу, раздетого и замёрзшего. Позвонила в Гиват-Шауль заказать такси, там ответили, что из-за дождя это займёт не меньше часа

Как одурманенный пошёл я в его комнату, лёг в его кровать и устроился среди медведей, обезьян и львов

Не думай, сказала я себе, подчинись своим чувствам. Я оделась и вышла под дождь. Моментально промокла насквозь. Не стала задерживаться, чтобы надеть что-то понаряднее, не причесалась, ни помады, ничего… Пусть не думает, что я

Накрывшись с головой его одеялом, я громко закричал, чтобы он попросил прощения и зашёл наконец в дом, кровь из моей руки испачкала простыню, и я снова укусил

Старая «мини-майнор» стояла под навесом, я на мгновение заколебалась и подумала, что лучше не надо. Слишком много лет я не водила машину, а сейчас не лучшее время, чтобы снова начать, да и прав у меня нет, я их в этом году даже не обновила

Мне вдруг показалось, что он говорит там, на улице, и я испугался, что старый извращенец вернулся и, возможно, привёл полицию

Спутанные чувства обуревают меня, и опять в моей растерянности и подавленности плещутся проблески новых слов: я беременна, и во мне возникает новое и огромное жизненное пространство, будто бы я спрашиваю, а тело отвечает мне «да», тело отвечает «да»

Но он разговаривал всего лишь со сморщенным лимоном, рассказывал ему, что мы говорим, будто он нарочно всё делает медленно, а потом отвечал себе за лимон, у него ещё хватает сил на представления, я подумал, хоть бы Мирьям позвонила, и телефон зазвонил, я рванул трубку и собрался выплеснуть на неё всё, что давно копилось в душе против неё, против неё и её прекраснодушного Амоса, они никогда не попали бы в такое положение с ребёнком, они будут сидеть и разговаривать, тихо и разумно, придумают вместе какой-нибудь приемлемый компромисс

Ты ничего не понимаешь

Но это оказалась Майя, которая приехала в Цфат и не нашла меня на работе, она была на грани истерики, когда услышала, ей не приходило в голову, что он всё ещё там

Нет, это совсем неподходящее время, чтобы вспоминать навыки вождения, такой ливень, а я так взвинчена, семь лет не водила машину (почему-то это вдруг показалось мне таким нереальным — страх, что могу на кого-то наехать, и жизни мне после этого не будет, и тяжкое бремя обрушится на Амоса), но именно в моём положении и стоит начинать, моё положение, у меня вдруг появилось «положение»…

Ну, я и выплеснул на неё всё, что во мне накопилось. Она же тоже несёт какую-то ответственность за то, что здесь происходит, мы же вместе приняли утром такое решение, только всегда в конце концов мне приходится его наказывать, а она остаётся чистенькой, он же мне этого никогда не забудет, я уже сейчас предстаю перед судом его маленькой истории, как он будет меня ненавидеть за это утро

Под проливным дождём я поспешила к выезду из посёлка, мне нельзя сейчас бежать, и я поклялась, что, как только эта история с Яиром и Идо закончится, я буду беречься. Эх, нету Анны! Она сказала бы мне по-польски, что я сейчас должна быть осторожна вдвойне, как же я до сих пор не позвонила Амосу, но мимо ворот не ехала ни одна машина, и не было ни души

И она ещё морочит мне голову из Цфата и повторяет все декламации Мирьям, что не нужно его ломать, что он ещё ребёнок, и что я сам веду себя как ребёнок