Михаил Барщевский - Лед тронулся

Леной владели смешанные чувства. Она, разумеется, радовалась, что у нее выросла такая сообразительная дочь. Но и досадовала: откуда у девочки столь острое желание показать, что она умнее своих родителей? Вадим успокоил — это возрастное, пройдет. Ребенок самоутверждается. Естественно, в первую очередь за счет «предков», как все чаще и чаще Маша называла Лену с Вадимом.

Ди-Си кормили многие. Но всегда одним и тем же, — сухим кормом. Лена видела такой в «Шоперсе», называется «Вискас». Сама же она, впервые застав кота на своем балконе, налила ему блюдце молока. Ди-Си смел его за секунду, завалился на спину и стал, мурлыча и поочередно вытягивая лапы, кататься с одного бока на другой. Вечером Лена специально для Вадима повторила акт кормления. Полчаса Осиповы без устали смеялись, подливая Ди-Си понемногу молока и получая от него взамен очередной сеанс гастрономического оргазма. С того вечера кормление Ди-Си стало ежедневным ритуалом. Возможно, самой большой радостью для Осиповых, оторванных от друзей, привычного образа жизни, интересной работы и Хэппи. По Хэппи скучали все, но Лена, не занятая ни службой, как Вадим, ни учебой, как Маша, естественно, сильнее других. Ди-Си на какое-то время ее заменил. А Вадим не уставал повторять: «Вот в этом вся Америка — вместо обычного молока кота кормят какой то химической гадостью. Зато модно! А ему простого молочка хочется!»

Стэна в высшей степени удовлетворили результаты встречи Осипова с Потемкиным. Теперь можно смело смотреть в глаза членам Управляющего совета партнеров «Брайана» — фирма готова занять лидирующие позиции на направлении «Советский Союз». По всем пунктам. Первый: «Брайан» открывает представительство в Москве, советские юристы работают в главных офисах фирмы — Вашингтонском и Нью-Йоркском.

Второй: «Брайан» налаживает прямое сотрудничество с советскими дипломатами. Есть реальная перспектива получить в свой штат в качестве консультанта нынешнего Генконсула СССР. «Надо будет дать ему кабинет рядом с Уилсоном, бывшим директором ЦРУ. У него ведь тоже должность партнера-советника, — думал Стэн. — Это будет красиво — две такие таблички по соседству!»

Третий пункт: пресса, а возможно и телевидение, неизбежно проявят интерес к регулярным встречам приезжающих в Штаты советских политиков и американских бизнесменов под эгидой «Брайана». «Надо будет еще пару-тройку сенаторов и конгрессменов на них затащить!» — мелькнуло в голове Стэна.

— Я бы хотел, чтобы модератором встреч был ты, — благостно улыбаясь, сообщил Стэн.

— Не уверен, что с моим английским это будет правильным ходом, — Вадиму совсем не нравилась перспектива публично, на большую аудиторию демонстрировать свои навыки англоговорения. Да, конечно, объяснялся он совершенно свободно. Но с огромным количеством ошибок. Кроме того, Осипов прекрасно сознавал, что весьма ограниченный словарный запас делал его речь примитивной и абсолютно невыразительной.

— Думаю, ты напрасно комплексуешь, — приободрил Вадима Джонс.

— А я думаю, что фирма может потратить лишние двести-триста долларов на переводчика, — Вадим моментально сообразил, что модерирование предстоящих встреч сулит ему колоссальную выгоду: если ярко засветиться перед американскими бизнесменами, то в итоге можно получить предложение остаться работать здесь по контракту. — Понимаешь, Стэн, ты, разумеется, прав, что как модератор я буду интересен для обеих сторон. Но использовать такой шанс себе во вред… Лучше не использовать его вовсе.

— Ну тогда я тебе советую хотя бы несколько раз по ходу встречи бросать реплики или давать короткие комментарии на английском. Общее ведение встречи на русском будет выглядеть как знак нашего уважения к советским гостям, но при этом все поймут, что английским ты владеешь свободно. Идет?

Вадим не сомневался, что участливость Джонса — максимальное проявление благодарности за достигнутые им успехи. Видимо, он действительно привез из Нью-Йорка результат, на который Стэн даже не рассчитывал.

— Спасибо, Стэн! Я ценю, что ты идешь мне навстречу. Так поступают только настоящие друзья!

— Не за что! Это и в наших интересах! Ладно, доедай, — Стэн только теперь заметил, что Вадим еще не притронулся к своей любимой баранине, которую заказывал почти каждый раз, когда Стэн приглашал его на ланч. — Нам пора идти. До возвращения в офис надо заехать еще в одно место.

Вадим набросился на остывшие бараньи ребрышки, вздохнув про себя, — Джонс даже не догадывается, как они ему надоели. Но кто виноват, что в школе им не преподавали английскую лексику ресторанного меню? Кроме «лэмб», «стейк» и «порк», других подходящих слов он не знал. Еще, правда, ему было ведомо слово «лобстер», но делать такой дорогой заказ за чужой счет Вадиму казалось неловко. Ну, а самому платить 20–25 долларов за какого-то рака и в голову не приходило. Так что лучше и слово забыть.

Когда сели в такси (никто из солидных юристов в Вашингтоне на своих машинах не ездил — слишком много головной боли с парковкой), Стэн бросил шоферу:

— «Брукс Бразерс» на Шестнадцатой улице!

Вадим забыл о давешнем намерении Джонса отвезти его в магазин с таким названием и решил, что предстоит визит к коллегам Стэна из другой юридической фирмы. Удивило, что он никогда не слышал названия «Брукс Бразерс» среди громких имен юридического мира. Но Стэн знает, что делает.

Когда подъехали к нужному месту, Вадим понял, почему имя этих братьев прозвучало для него знакомо. Перед Осиповым предстала витрина дорогого магазина мужской одежды.

— Тебе нужен правильный костюм, — как бы между прочим обронил Стэн, заметив растерянность на лице советского коллеги. — За счет фирмы, — на всякий случай тут же уточнил он.

Смешанные чувства охватили Вадима. С одной стороны, бесплатный костюм от фирмы — поди худо. С другой стороны, что-то резануло. Неужели он плохо одет? Вроде все по правилам — костюм на нем темный, однобортный. Естественно, чистая шерсть. Что еще надо? Неужели имеет значение, сколько пуговичек на рукаве — две, как у него, или три — как у Стэна?

Не успели посетители перешагнуть порог магазина, как к ним неспешно, с широкой дружески-приветливой улыбкой, неся себя с непередаваемым достоинством, направился некий господин. Именно господин, но точно не товарищ. Встреть его Осипов при других обстоятельствах, сомнений бы не возникло — перед ним потомственный миллионер. Но поскольку с шеи господина, как шарфик, изящно свисал портновский метр, приходилось смириться с очевидным — это был продавец.

— Здравствуйте, господин Джонс!

— Здравствуй, Пол. Позволь представить тебе — мой советский коллега, господин Осипов!