Михаил Барщевский - Лед тронулся

— О том, что Марлен привык зарабатывать одним способом. А ты ему показал, что зарабатывать можно больше и легче другим. Мой дед…

— Не понял. Как это?

— Марлен, и насколько я понимаю, все адвокаты, зарабатывали своим собственным умом. Индивидуально. А ты придумал схему, когда за них работают другие юристы — ассоциаторы. Тратя и свое время, и свои мозги.

— Но ведь партнеры приводят клиентуру, курируют каждое дело, разрабатывают позицию, — Вадим искренне возмутился: фактически, Олег объявил его эксплуататором.

— Я не сказал, что партнеры у вас бездельники. Я сказал, что вы организовываете работу других, но прибавочная стоимость — ваша! Слушай, ты «Капитал» Маркса читал? Или так, в институте проходил?

— Читал. Внимательно. Кстати, недавно перечитывал.

— Так вот, умный был еврей. Он все это больше ста лет назад описал и расписал.

— Ну, хорошо. Но ведь ассоциаторы же не бунтуют?

— Они нет. Но теперь среди партнеров должна начаться борьба за наиболее толковых ассоциаторов. Ибо это и есть ваши деньги. Нет, ваши средства производства. А при капитализме, а у нас, надеюсь, возникает капитализм, средства производства и есть залог успеха.

«А ведь он прав!» — перед Вадимом будто вспыхнула лампочка.

— Погоди-погоди! Так ты считаешь, что суть борьбы не в офисе, не в том, кто будет работать по заказам американцев, а в том, с кем будут ассоциаторы?

— Разумеется! На хрена офис, если там некого будет сажать? И на хрена заказы американцев, если их некому будет отрабатывать?

Вадим сидел ошарашенный. Прав! Тысячу раз прав Олег! Вот тебе и туповатый строитель! Значит, основная задача сейчас не в том, над чем так долго бился Вадим в Америке! Неважно, кому какой офис достанется, не важно, на кого будет ориентирован Стоун или Джонс, — важно сохранить команду. Интересно, понимает ли это Марлен?

— Слушай, а ведь ты прав!

— Спасибо! Ты бы чаще советовался. А то считаешь себя самым умным, — эту фразу Вадим сегодня уже слышал. Неприятно. Сколько раз уже ему говорили — скромнее надо быть. Скромнее!

— А что ты думаешь о Кашлинском?

— Лизожоп, подонок и бездарь. Но хитрый. По примитивному хитрый. Юльку твою жалко.

«Вот оно что, значит, и Олег в курсе».

— Не обращай на него внимания, — Олег либо не заметил, либо сделал вид, что не заметил, как Вадим резко выпрямился в кресле. — Сейчас Лешенька ваш будет делать все, что ему скажет Марлен. А потом, когда силенок поднаберет, кинет его. Как пить дать!

Вадим вынес из кабинета Аксельбанта одно из любимых своих состояний — готовность к действию. Именно сейчас сразу следует начать переговоры с ассоциаторами, которые подходят ему как профессионалы, и кажется, преданы. А с Кашлинским главные разборки — впереди. Семейство Марлена тот кинет раньше-позже, но «кинет», как выразился Аксельбант. Вот тогда Вадим проявит благородство и им поможет. Один на один Кашлинскому с Осиповым не справиться. Никогда! Это будет красиво! Заглянуть бы в Юлькины глаза в тот момент.

На встречу с Марленом Вадим ехал в некотором смятении. То, что Перельманы с помощью Кашлинского пытаются завладеть его фирмой, приводило в бешенство. Это была подлость! Даже Сашкина, относительно честная позиция, мало успокаивала. Но праведный гнев разъедали воспоминания. О том, как Марлен, пусть и жестко, учил его уму-разуму. Как «вводил» в профессию. Как Коган отзывалась о Марлене — защитнике своих адвокатов, когда тот был еще заведующим консультацией. О многолетних приятельских отношениях Марлена и отца…

Нет, долой сентиментальную лирику! Сейчас именно Марлен и его семейство пытаются лишить Вадима его детища. И он — один. Без серьезных союзников. Аксельбант, оказывается, все понимает. Но играть будет свою игру. Ему так выгодно. Это не очень порядочно, но очень понятно. Вообще, что-то в мире стало меняться. Репутация становится вторичной. На первом месте — выгода. Ну, чем не Америка? «Ничего личного. Только бизнес!»

Вадим припарковался во дворе Президиума. Повезло — нашлось место для машины.

Юлька… Как с ней было хорошо! Но она сама сделала выбор. Ладно бы просто ушла к другому. Но Кашлинский! Выйти замуж за это ничтожество? И лишь потому, что просто пора замужем быть?

Мысли о Юле вернули Вадима в боевое состояние. Злоба не просто закипела, она рвалась наружу. Нет, в таком состоянии заходить в кабинет Марлена нельзя.

Вадим решил остыть, благо заморосил мелкий дождик. Взял с заднего сиденья зонт. Раскрыл. Закурил.

— Здравствуйте, Марлен Исаакович!

— О! Американский гость! Здравствуйте Вадим, здравствуйте!

«Как два бойца перед схваткой», — Осипов будто со стороны наблюдал за ритуальным рукопожатием.

— Что, отвыкли от моей особы? — Марлен изобразил подобие улыбки.

Вадим решил, что нечего тянуть кота за хвост, лучше прояснить ситуацию сразу.

— Да нет. Просто не знаю, как строить разговор — как с другом и наставником или как с противником?

— Ну, для противников мы все-таки в разных весовых категориях, — Марлен самодовольно улыбнулся, но глаза сверкнули недобро. — А для ученика вы уже переросток. Стали взрослым.

— А как вы определяете весовые категории? — Вадим явно задирался.

— Да очень просто. Я могу исключить вас из коллегии, а вы меня нет! — Вадиму показалось, что Марлен не просто шутил, а издевался над ним. Или элементарно угрожал.

— Да, верно. Но, с другой стороны, вы не можете меня скинуть с должности председателя Президиума, ибо ее у меня нет, и я ее не хочу, а я вас — могу! — «На, получи, старый хрыч! Еще пугать меня вздумал!» — пронеслось в голове Вадима.

— Это как же? — Марлен перестал улыбаться в долю секунды. «Попал!» — обрадовался Вадим.

— Забыли, за мной вся молодежь коллегии! Я для них как был авторитетом, так и остался. («Надо добивать сейчас, нечего жалеть. Он меня не пожалеет!»). — И еще. Вы для них — символ прошлого адвокатуры. Я — символ будущего!

— Блеф!

— Проверим?

Марлен изучающе смотрел на Осипова. Казалось, он его видит в первый раз. Но странно, взгляд стал мягче, теплее. Не знал Вадим, о чем подумалось сейчас Марлену. А жаль. «Неплохого бойца я вырастил!» — Перельман испытал почти отеческую гордость.

— Чего ты добиваешься? Чего хочешь? — Вадим отметил, что чуть ли не впервые с момента его прихода в консультацию Марлен ему «тыкнул». «Нет, не унизить хочет. Ровней признал!» — обрадовался Осипов.

— Вообще или конкретно сейчас?

— Конкретно сейчас.

— Я хочу разделить фирму. Понимаю, вам нужен запасной аэродром. Вы просекли, что адвокатура будет меняться, что за адвокатскими фирмами будущее. Вы хотите обеспечить нормальные условия для Юли и Саши сейчас, а себе — на потом. Это — нормально. Но и я хочу работать на себя, а не на дядю.