Камилл Бурникель - Темп

Он находился в подземном переходе, через который, не пересекая дорогу, можно было попасть в здание, построенное на месте упоминавшегося уже здесь «Отеля на водах». Переход этот имел то преимущество, что позволял клиентам, не выходя из «Ласнера» и, естественно, минуя холл и центральную лестницу, проходить в бассейн и гимнастический зал в верхней одежде, в шортах, в банных халатах, в плавках, в набедренных повязках, хотя раздевалка с приставленным к ней человеком позволяет им обнажаться также и на месте, принимать сразу же после гимнастического коня, пинг-понга либо волейбола душ и получать полотенца, помеченные двумя инициалами — Л. Э. и темно-синей эмблемой в виде профиля не то орла, не то сокола, резко выделяющейся на фоне толстой махровой ткани — столь густой синевы, что она часто напоминала Араму о той метиленовой синьке, которой Грета смазывала ему миндалины.

Очевидно, именно в этом месте, предназначенном для спортивных занятий, он мог встретить больше всего изменений. Что касается остального, то «Ласнер» сохранился как своего рода музей, как мираж, застывший под воздействием какого-то волшебства. Если не считать нескольких предметов роскоши, нескольких тщательно отобранных изделий ремесла, которыми можно любоваться в постоянно освещенных витринах, никаких изменений из года в год здесь не происходило. У Арама это оставляло такое же впечатление, как при посещении музея, когда он водил смотреть «Станцы» Рафаэля какую-нибудь ослепительную красавицу, проживавшую в «Боболи-Ласнер-Эггер», и при этом с большим интересом наблюдал за перемещением этой нимфы в ватиканской среде, чем за ее эстетическими впечатлениями. Так, определенным образом, в какие-то часы эта архитектура, а вместе с ней и позы некоторых оказавшихся на ее фоне людей являли собой нечто классическое, что исключало всякую мысль об изменениях.

А вот что касается «Стортинга» при «Ласнере», то здесь эволюция была весьма ощутимой. Пользовалась ли основная часть проживавшей в отеле публики предлагаемыми ей возможностями или нет, но только дирекция считала делом своей чести предоставлять залы в ее распоряжение и оборудовать их таким образом, — хотя некоторые из них чаще всего пустовали, — чтобы они ничем не уступали тому, что в этой области могли предложить самые новейшие отели.

Продолжая свой обход, Арам обнаружил под гимнастическим залом bowling, [40] Боулинг (англ.). оборудованный на широкую ногу в его отсутствие. Если его представления об уровнях были верны, этот bowling располагался немного ниже поверхности озера, почти на одной высоте с «Царевичем» или даже «Гигом», находящимися в главном корпусе, в глубине отеля, по другую сторону дороги.

В принципе это место мало что ему говорило, несмотря на то, что «Стортинг» был построен на месте «Отеля на водах», на месте его первого столкновения с реальностью, которую с этого момента он мог раскручивать как нить. Берег озера, сухой док, попадавшийся на пути, если идти в ту сторону, несколько деревьев, существовавших уже во времена Гравьера, говорили ему гораздо больше. Здесь же, напротив, все было построено уже после того, как он покинул здешние места и по стопам Арндта начал карьеру «артиста»; карьеру, прерванную четыре года спустя, то есть в 1942 году, в Реджо весьма своеобразным способом, а именно — ударом кинжала, который сразил и навсегда охладил, отправив на тот свет этого смотревшегося жизнерадостным даже в смерти, слишком бойкого и весьма недооценившего ревность калабрийских сердец иллюзиониста.

Все эти залы, которые он только что прошел, должно быть, постоянно подлежали обновлению и получали оборудование, отвечающее самым последним требованиям и носившее олимпийскую эмблему. Однако его это не касалось.

Уже возвращаясь опять через подземный переход, он вспомнил, что не зашел посмотреть бассейн, и повернул обратно. В «Гостеприимстве» ему только что попалось несколько строчек о том, что там произвели реконструкцию, причем в качестве иллюстрации фигурировала весьма неправдоподобная фотография. Он хотел посмотреть, во что эти чертовы кретины с их манией решительных изменений могли превратить этот несчастный подвал, который теперь назывался pool exotique [41] Экзотический бассейн (англ., франц.). и который рекламировали как жемчужину Запада. Если верить печатному дифирамбу, там можно встретить никак не меньше чем палисандровые деревья и орхидеи. Апочему бы не кайманов? До этого реализм не доходил.

Как только Арам прошел через застекленную билетную кассу и оказался в вестибюле бассейна, ему пришлось испытать удивление по совершенно иному поводу. Он действительно обнаружил, как в Диснейленде, целую экваториальную сельву вокруг водного пространства, окрашенного в столь интенсивный из-за рампы освещения синий цвет, что сама поверхность воды напоминала скорее мокрую клеенку; однако помимо этого он еще уловил, он услышал с обескураживающей отчетливостью — что было совершенно неожиданно в такую пору — звук дыхания, сопровождаемого всплесками очень ритмичного crawl. [42] Кроль (англ.). Все вместе: и дыхание, и всплески — невероятно усиливались монументальной тишиной, глубиной пространства, высотой свода, наконец, своеобразным эхо внутри него самого, поскольку его восприимчивость к такого рода фантастическим образам усиливалась еще из-за долгих часов без сна и накопившейся усталости. Здесь было что-то странное. Более того. Эта воздушная струя, вырисовывающая каемку на поверхности воды и бегущая вперед под тем, что он поначалу принял за мангровые заросли. Эти стремительные взмахи рук и винтообразное движение как в кильватере ракеты. И тут слова, которые он услышал, обращенное к нему приглашение, оказались вполне под стать ошеломляющему открытию, которое буквально приковало его — уже покрывшегося испариной из-за густого, как на заболоченной реке, тумана, оседающего на плотные, блестящие листья, — к месту, когда он обнаружил, что эта дикая, полная зеленой агрессивности природа была подделкой.

Все было фальшивым! Орхидеи, лианы, мох, весь растительный занавес, вплоть до корневищ, уходящих под воду. Синтетика. Древоподобный акрил. У Арама появилось впечатление, что он ребенком уже где-то это видел, сначала в старом «Тарзане», потом, позже, в павильонах «Фокса» или же «Метро-Голдвин», куда Дория приглашала его на охоту за сокровищами.

Все было фальшивым, зато голос, голос был реальным. Хотя Арам был не в состоянии определить место, откуда он раздавался. Настоящий! Каким образом, когда в сопредельных краях все спит глубоким сном? Черт побери! Он не мог опомниться. Один из этих библейских капканов!..

— Вы не хотите попробовать? — говорил голос.