Стеф Пенни - Нежность волков

В школе она была классом старше его и считалась непревзойденной красавицей того года: веселая, стройная, с округлившимися формами и очаровательным изящным лицом. Сюзанна снилась ему ночью, а днем он воображал их вместе — в разных неопределенных, но романтических ситуациях: например, в лодке на заливе или в лесу, где он показывает ей свои укрытия. Когда она проходила мимо его класса или смеялась с подругами на школьном дворе, его передергивало: покалывало кожу, перехватывало дыхание, к голове приливала кровь. Он тут же отворачивался, изображая полное отсутствие интереса, а поскольку близких друзей у него не было, никто не разгадал его тайны. Он отлично понимал, что не одинок в своей страсти и она скорее остановит свой выбор на кандидате постарше и более популярном, но, похоже, никто из них так и не был удостоен ее благосклонности. А если бы и так, это вряд ли имело бы какое-то значение; на самом деле он и не ожидал, что между ними может что-нибудь случиться. Хватало и того, что она была с ним в его мечтах.

Вышла оказия — летний пикник, которым всегда завершался учебный год, когда вся школа отправлялась к узкой полоске песчаного пляжа на берегу залива. Под вялым присмотром двух учителей они ели сэндвичи, пили имбирное пиво, плавали, плескались и визжали до самой темноты. Фрэнсис, который всегда ненавидел такие проявления принудительного веселья и старался их избегать, все же пошел, потому что там должна была быть Сюзанна, а поскольку она уже заканчивала школу, он не знал, как будет дальше ловить эти сладостные мгновения, питавшие его страсть.

Он нашел место неподалеку от того, где сидела Сюзанна с несколькими старшеклассницами, и почти тут же к нему присоединилась Ида Притти. Ида была на два года младше Фрэнсиса и его ближайшая соседка. Забавная и острая на язык, она ему нравилась, единственная из своего семейства, но иногда ужасно надоедала. Она вечно приставала к Фрэнсису, следила за ним столь же усердно (но не так скрытно), как он за Сюзанной.

Сейчас она со своей корзинкой уселась рядом и затуманенным взором уставилась на воду.

— Думаю, будет дождь. Посмотри на вон то облако. Могли бы выбрать день получше, не думаешь?

В ее голосе звучала надежда. Такая же, как он, мятежная индивидуалистка, она разделяла его ужас перед мероприятиями, предполагавшими общение и веселье.

— Не знаю. Наверное.

Фрэнсис надеялся, что, если будет поменьше говорить, она поймет намек и уберется. Он размышлял, что лучше — остаться одному, привлекая внимание своим угрюмым одиночеством, или сидеть с надоедливой девчонкой из младших классов, но, судя по увлеченному перешептыванью Сюзанны с подружками, она вообще не заметит, чем он там занимается. А тут еще шумно резвились, соревнуясь, кто дальше кинет в воду камень, несколько старших мальчишек, делавших вид, будто увлечены своими делами, но стараясь при этом попасть на глаза старшеклассницам.

Когда солнце стало клониться к закату, активность несколько поутихла: сэндвичи были съедены, мухи пойманы, одежда разбросана. Компания Сюзанны раскололась на двойки и тройки, а сама она прогуливалась с Марион Маккей. Фрэнсис лежал, устроив голову на каменной плите и опустив на глаза шляпу. Солнечные лучи проникали сквозь ткань, приятно ослепляя его. Ида обиженно молчала и делала вид, будто читает «Простофилю Вильсона» [8] Роман Марка Твена, опубликованный в 1894 г. (явный анахронизм: действие "Милосердия волков" происходит почти на 30 лет раньше). .

Он поворачивал голову, так что солнце то исчезало, то снова ослепляло его, как вдруг Ида сказала:

— Что ты думаешь о Сюзанне Нокс?

— А?

Он, конечно же, думал о ней и, застигнутый врасплох, постарался прогнать ее из головы.

— Сюзанна Нокс. Что ты о ней думаешь?

— С ней все в порядке, мне кажется.

— Похоже, все в школе считают ее чуть ли не самой красивой девчонкой на свете.

— Неужели?

— Ну.

Он не мог сказать, смотрит ли на него Ида. У него колотилось сердце, но голос оставался вполне скучающий.

— Она довольно симпатичная.

— Ты так думаешь?

— Мне так кажется.

Это начинало раздражать. Он стянул шляпу с лица и покосился на Иду. Она сидела, поджав колени и вжав голову в плечи. Ее маленькое личико сморщилось на солнце, и вся она казалась рассерженной и несчастной.

— Почему ты спрашиваешь?

— Не все ли равно?

— Что не все ли равно? Что она красивая?

— Ага.

— Не знаю. Это как посмотреть, наверное.

— Как посмотреть?

— Ну, смотря с кем говоришь. Ей, наверное, не все равно. Господи, Ида…

Он натянул шляпу на глаза и мгновение спустя услышал, как Ида встает и обиженно удаляется. Должно быть, он уснул, потому что когда очнулся, слегка напуганный и недоумевающий, где он и почему так жарко, она снова была рядом. Шляпа соскользнула вбок, и его слепило солнце, перед глазами мелькали красные вспышки. Кожа лица казалась туго натянутой и чувствительной. Похоже, он чуть не обгорел.

— Ничего, если посижу здесь немного?

Это был не голос Иды. Фрэнсис приподнялся и увидел над собой улыбающуюся Сюзанну Нокс. Его словно ледяной водой окатили.

— Нет. Конечно же нет.

Он посмотрел вокруг. Пляж изрядно опустел, не было видно и девиц, с которыми она сидела.

— Наверное, я уснул.

— Прости. Я тебя разбудила.

— Все в порядке. Правильно сделала. Кажется, я чуть не сгорел.

Он осторожно дотронулся до лба. Сюзанна смотрела на него, склонившись чуть ли не вплотную. Он видел каждую изогнутую ресничку, видел крошечные волоски на ее щеке.

— Действительно, немного покраснело. Хотя ничего страшного. Тебе повезло, что у тебя такая кожа, ну, довольно темная, понимаешь, о чем я? У меня так сразу появляются веснушки, а сама как свекла.

Ее улыбка была очаровательной. Солнце находилось у нее за спиной, и вокруг ее головы был сияющий ореол, так что русые волосы обратились в золото и платину. Фрэнсис понял, что едва переводит дыхание. По крайней мере, если он покраснел, она не заметит.

— Ну, хорошо провела время? — наконец ухитрился вымолвить он, не придумав ничего умнее.

— Что, здесь? Вроде ничего. Некоторые мальчишки — просто ужас. Эмлин Притти столкнул Мэтью в воду прямо во всей одежде и потом целый час смеялся. Тот еще тип.

— Да?

Втайне Фрэнсис торжествовал. В прошлом у него с Эмлином были неприятности. Хорошо, что не его столкнули в воду.

Больше он, как ни старался, не мог выдавить из себя ни слова. Он долго смотрел на воду, моля о вдохновении. Сюзанна, похоже, не возражала; погрузившись в свои мысли, она теребила кончики волос.

— Ида — твоя подружка?

Это прозвучало так неожиданно, что от удивления Фрэнсис едва мог говорить. Затем он рассмеялся. Что за невероятная мысль? Странный вопрос.