Игорь Афанасьев - PHANTOM@LOVE.COM (ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ)

Пруд охранялся неподкупными и бдительными милиционерами.

Мальчишки допускались к священному месту перед заходом солнца, когда уже ни посетителей, ни начальства не могло быть в природе. Обычно, они вручали постовому мешок молодого гороха либо ящик-другой огурцов и помидоров, в поте лица собранных с опытных участков.

Иногда милиционеру доставалась и рыба — по его собственному желанию. Главной проблемой этой блиц-рыбалки было выловить добычу, которую можно вытащить на берег. В первый же вечер Филипп, в охотничьем азарте, швырнул кусок хлеба с огромным крючком в первую же попавшуюся пасть и чуть было не остался без пальца, на котором была намотана толстенная леска. Рыба потянула его с такой силой, что он и охнуть не успел, как уже наполовину перегнулся через перила мостика. Один из друзей-браконьеров успел чиркнуть ножом по звенящей струне снасти и, буквально, спас, если не жизнь Фила, то его палец точно. С тех пор Филипп внимательно следил за размерами кругов на воде, и если видел особенно большие, то переходил поближе к берегу, где клевал молодняк, до двух-трёх килограммов веса.

Через недельку-другую Филипп почувствовал себя главным добытчиком в семье, так как за дополнительную работу на участках разрешалось часть собранного урожая уносить домой. Огурцы, помидоры, черешня и смородина, рыба и молодая картошка доставлялись бабушке на стол, на что она мудро замечала:

— Такой страны больше нет нигде! Люди горобцам дули тычут — и ещё им за это платят!

Филипп с друзьями с удовольствием отправлялся в полевую бригаду, на помидоры, не только из корыстных побуждений. Огромную роль в их трудолюбии играл основной состав трудящихся. Ровесницы — девахи из близлежащих сёл, по сочности и плотности не уступавшие мамашам, прирабатывали вместе со старшими на выставке, ибо в колхозе платили в три раза меньше. После трудового дня мальчишки тащили девах купаться в пруду, и сколько их там было перещупано за пышные попки и сиськи и перецеловано, знал только Всевидящий. За работой и отдыхом молодёжи зорко следили бабки постарше, но и в них ещё чувствовалась бешеная энергия земли, на которой прошла вся их жизнь.

В один из дней случилось маленькое чудо. Фил запомнил его надолго, в разные годы оценивая по-разному.

Вместе с извозчиком он нагрузил полный воз торфа, и неспешным шагом кони двинулись к «опытному» полю. Спустив ноги с переднего края воза, Филипп весело болтал с возчиком, оберегая ноги от длинных конских хвостов, которыми пара гнедых отмахивалась от мух и оводов. Заяц выскочил из огородной грядки перед самым носом у лошадей и те резко встали и отпрянули назад. Фил не удержался и рухнул с воза между восемью коваными копытами. Гнедые испугались еще раз и дёрнулись — переднее колесо телеги наехало на ногу Филиппа. Наверное, он закричал бы от боли, но услышал чей-то голос, очевидно возницы: — Не дай Боже, тiльки не голосуй! Забьють конi...

Мужик крепко держал натянутые поводья, а с поля, словно подгоняемая чьей-то неведомой силой бежала тётка-бригадирша. Она ухватилась за длинную круглую жердь, торчавшую позади воза и приподняла на мгновение всю эту махину вместе с торфом и возчиком. Филипп выдернул ногу из под колеса и выкатился на обочину.

Его увезли на "скорой" в больницу, но сделав рентген, перевязали ссадину на мышце и отпустили домой. Рабочий день был ещё в разгаре, и Филипп пошкандыбал обратно, в бригаду. Его встретили радостными возгласами, но в поле не пустили. До конца дня он ремонтировал ящики на складе, а к вечеру сообразил притащить к вагончику, где переодевались тётки и девчата, бутылку ликера " Лимонного" и бутылку " Бiлого мiцного".

Инициатива не получила осуждения, появившийся возчик добавил на стол бутылку самогона, а тётки быстро нарезали сала, хлеба, накрошили помидоров и огурцов и почистили крепкие зубчики молодого чеснока.

Первый тост выпили за героическую бригадиршу, которая и сама не могла объяснить, каким образом подняла телегу.

— С испугу! — она выпила рюмку ликёра, поморщилась и немедленно запила её самогонкой. Возчик смеялся и уговаривал и других «покуштувати краще перваку». Девчатам и Филиппу налили винца, и они причастились вместе со взрослыми. Вторую рюмку возчик предложил выпить за ангела- хранителя Фила, который не проспал сегодняшнюю ситуацию. — С тобой проспишь, — засмеялась бригадирша, — ты так гримнув, что чёрта б разбудил! Я услышала — и побёгла.

— Не, я не кричав, — погрозил пальцем возчик, — при конях не можна кричати, якби рвонули — смерть!

— Он и мне сказал, чтобы я не кричал, — вступился за мужика Фил.

— Або ви здурiли, або вже пьянi, — махнул рукой возчик, — не кричав я i нiчого тобi не говорив — я коней тримав!

Неувязка с криками утонула в следующих тостах, а потом в песнях.

До самой луны тётки и девчата выводили " про Галю", " про терен" и про всю остальную козацкую удаль. Чистая, пронзительная терция выстраивалась легко, как само дыхание. Фил сначала тихо, а потом во весь голос подтягивал верхние ноты, чем вызвал одобрительные слова самых старших.

Уже по дороге домой, в троллейбусе двеннадцатого маршрута, он сопоставил услышанное от бригадирши и возчика и немало удивился их утверждениям, потому что абсолютно точно помнил, что он сам ни крикнуть, ни позвать на помощь просто не успел. В это раз он не сделал никаких окончательных выводов и отложил это на полку памяти, где хранил встречу с пьяным богомазом.

На заработанные деньги Филиппу купили первый в его жизни костюм.

Настоящий, импортный, за шестьдесят пять рублей. А когда покупали, то обнаружили, что Филипп, за три летних месяца, вырос на десять сантиметров.

Первого сентября он появился в школе, и его никто не мог узнать, а маленькая пионервожатая Зоя, раньше смотревшая на Филиппа сверху вниз, подняла глаза, чтобы увидеть самодовольную физиономию Фила и грустно отметила:

— Ещё один…

Спустя несколько дней, Фил и два его школьных приятеля отправились в кинотеатр «Комсомолец Украины», а по дороге резвились, заговаривая со всеми прохожими девчонками подряд. Барышни надували щёки и отворачивали носы — комсомольская мораль не позволяла отвечать на плоские уличные шутки с первого раза. Но юноши дважды не шутили, они тут же выбирали себе иной объект — чувство щенячьего восторга и ощущение подросших клыков влекло их вслед каждой мелькнувшей юбке.

Уже возле кинотеатра, прямо возле билетной кассы, Фил засёк миниатюрную девчушку, бодро шагающую по направлению к Крещатику.

— Девушка, — тоном заправского ловеласа обратился к ней Фил, — вы не подскажете, как пройти к кинотеатру «Комсомолец Украины»?

— Запросто, — мгновенно отреагировала статуэтка, — пойдём со мной — я покажу!