Сара Дессен - Замок и ключ

— Мам! — Девочка с хвостиками потянула ее за рукав. — Я хочу «Смартиз»!

— Никаких конфет, — пробормотала женщина, вглядываясь в программу.

— Ты обещала! — прохныкала девочка.

Мальчик помладше вцепился в мать с другой стороны, обхватив двумя руками ее ногу. Женщина рассеянно погладила его по голове.

— Да! — Парнишка с видеоигрой радостно подпрыгнул. — Я прошел пятый уровень с вишенками!

Оливия бросила выразительный взгляд в мою сторону, затем нажала кнопку микрофона.

— Что-нибудь выбрали?

— Да, — ответила женщина, по-прежнему не отводя глаз от программы. — Мне нужно… пять детских и один взрослый на «Чудо-пес-2».

Оливия пощелкала клавишами кассового аппарата.

— С вас тридцать шесть долларов.

— Тридцать шесть! — возмутилась женщина, посмотрев наконец на нас. Девочка снова дернула ее за руку. — За детские билеты? Вы не ошиблись?

— Нет.

— С ума сойти! Это же всего лишь фильм!

— И не говорите! — подхватила Оливия, нажав на кнопку аппарата для выдачи билетов.

Несколько минут женщина копалась в своей огромной сумке, пока не выудила две двадцатидолларовые банкноты. Оливия протянула ей билеты и сдачу.

— Приятного просмотра!

Женщина что-то буркнула, перекинула сумку через плечо и направилась к кинозалу, детишки побежали за ней следом. Оливия вздохнула, выпрямила спину и потянулась, закинув руки за голову. Два минивэна один за другим припарковались на стоянке перед кинотеатром.

— И не говорите! — повторила я, вспомнив множество дверей и маму с блокнотом. — Моя мама тоже так говорила.

— Сочувствие срабатывает, — заметила Оливия. — Хотя она права, билеты действительно дорогие. Правда, основной доход мы получаем от продажи попкорна и сладостей, а она притащила полную сумку еды для своих спиногрызов. Так что все по-честному.

Я взглянула через плечо на мамашу, которая заводила свой выводок в зал.

— Что, правда?

— Конечно! Ты видела ее сумку? — Оливия вытащила кусочек попкорна из моего пакета и, заметив, что я к нему не прикоснулась, спросила: — Что-то не так? Слишком много масла?

Я покачала головой.

— Нет, все нормально.

— А то я уже хотела возмутиться.

Из минивэнов на парковке выходили люди, освобождали сиденья, хлопали дверьми. Оливия вздохнула и посмотрела на часы.

— Вообще-то я пришла не за попкорном, — призналась я. — Просто… просто хотела поблагодарить.

— Ты уже поблагодарила.

— Нет, — возразила я. — Я пыталась — дважды! — но ты так и не дала мне сказать. Честно говоря, я даже не поняла почему.

Оливия взяла еще горстку попкорна.

— Да ладно тебе, — сказала она, глядя, как к кассе подходит еще одна орава детей и родителей. — Все не так уж и сложно. Ты помогла мне, я помогла тебе. Теперь мы квиты, и хватит об этом.

Легче было сказать, чем сделать. Пока Оливия выдавала стопку билетов, выслушивала возмущенное брюзжание по поводу цен и провожала женщину с раскапризничавшимся малышом в туалет, я обдумывала вчерашнее. Прошло минут пятнадцать, и я успела съесть полпакета попкорна, прежде чем все снова успокоилось.

— Послушай, я… ну, я не из таких.

— Каких? — спросила Оливия, складывая чеки в ящичек кассового аппарата.

— Тех, кто прогуливает школу, чтобы напиться. Просто у меня был очень тяжелый день, и…

— Руби! — Она резко прервала мои излияния. — Тебе не нужно ничего объяснять. Я все понимаю.

— Правда?

— Я сама еле выдержала переход в «Перкинс-Дей», — пояснила она, сев на стул. — Страшно скучала по школе Джексона. До сих пор скучаю — прошел год, а я так и не привыкла к новой школе. У меня здесь даже друзей нет.

— И у меня нет.

— У тебя есть Нейт Кросс.

— Мы вовсе не друзья.

Оливия подняла брови.

— Парень проехал пятнадцать миль, чтобы вытащить тебя из леса.

— Только потому, что ты ему сказала.

— Нет, — решительно произнесла она. — Я только подсказала, где тебя искать.

— Это одно и то же.

— Вовсе нет, — возразила она, взяв еще немного попкорна. — Между информацией и действием огромная разница. Я сообщила Нейту, что оставила тебя с тем придурком, так как чувствовала свою ответственность. Но он сам решил туда поехать. Надеюсь, ты его поблагодарила.

— Нет, — прошептала я.

— Нет? — Похоже, Оливия здорово удивилась. — Ну, не знаю, — протянула она. — Почему?

Я опустила взгляд на пакет с попкорном, чувствуя, что меня уже подташнивает от масляно-соленого вкуса.

— Не умею принимать помощь. Это мое больное место.

— Понимаю, — кивнула Оливия.

— Да?

Она пожала плечами.

— Я тоже не люблю, когда мне помогают, особенно если считаю, что сама справлюсь.

— Вот именно.

— Тем не менее, — продолжила она, не давая мне сменить тему, — ты лежала без сознания в лесу, то есть нуждалась в помощи. К счастью, Нейт, в отличие от тебя, это понял.

К кинотеатру приближалась целая толпа родителей и детей. Они шли по парковке, напоминая большую, очень беспорядочную волну.

— Я хочу загладить свою вину перед ним, — сказала я Оливии. — Все изменить, понимаешь? Но это так сложно!

— Да, — согласилась она и, пока толпа не дошла до кассы, отправила в рот еще пригоршню попкорна. — И не говори.

У каждого человека есть слабое место. Нечто такое, что, как бы ты ни старался, подводит тебя в самый неподходящий момент. Для некоторых это любовь. Для других — деньги или алкоголь. Моим слабым местом был математический анализ.

Я не сомневалась, что не попаду в колледж именно из-за него. Не из-за моего неблагополучного прошлого, не из-за того, что я подала заявление намного позже чем остальные, и даже не из-за того, что до недавнего времени вообще не собиралась никуда поступать. Все трудности заключались в одном-единственном предмете с его правилами и теоремами, который неумолимо тянул вниз мой средний балл и меня вместе с ним.

Каждый раз я садилась заниматься с самыми лучшими намерениями, говоря себе, что сегодня наконец все пойму и моим трудностям придет конец. Увы, как правило, после пары страниц примеров я неизменно впадала в депрессию. В самых трудных случаях роняла голову на учебник и размышляла о том, что буду делать, если не поступлю. Так было и в тот день.

— Ого! — услышала я чей-то голос, несколько приглушенный: я плотно обхватила голову руками, чтобы не дать мозгам вытечь наружу. Мне казалось, что они вот-вот расплавятся. — Тебе плохо?

Я подняла голову, ожидая увидеть Джеми, но это был Нейт. Он стоял в дверях кухни, перекинув через плечо кипу одежды — привез из химчистки. У его ног, возбужденно принюхиваясь, крутился Роско.

— Нет, все в порядке, — ответила я. — Просто размышляю о своем будущем.

Нейт подошел к стенному шкафу, открыл дверь и загремел вешалками. Новая рекламная кампания отнимала у Джеми почти все время, а у Коры накопилось много работы, так что большую часть хозяйственных дел они поручили бюро добрых услуг «Будьте спокойны», хотя тем субботним утром Нейт впервые пришел, когда я была дома.