Дуглас Кеннеди - Особые отношения

— Ты все преодолеешь, — говорила я ей. — У тебя просто нет другого выхода.

Перед тем как пройти регистрацию на рейс, я позвонила на лондонский домашний номер в надежде поговорить с Ча, пока она не легла спать (по правде говоря, я подозревала, что она вовсе не спит, а расхаживает по комнатам с Джеком на руках). Но трубку не брали. Я сверилась с часами: в Бостоне 7:15, значит, в Лондоне начало первого. Наверное, она намучилась с ребенком прошлой ночью и уже легла спать.

То же самое сделала и я, как только устроилась в широком и удобном кресле бизнес-класса, мысленно благодаря Тони за его столь неожиданную щедрость. Мы взлетели, я с помощью берушей и наглазников отгородилась от мира и погрузилась в глубокий сон, стараясь стряхнуть с себя усталость и напряжение последних дней.

И вот мы уже в Лондоне. Как и обещал Тони, на стоянке меня ожидало мини-такси. Мы пересекли Атлантику в темпе allegro con molto и прибыли на место на сорок минут. Это означало, что уже в 6:45 утра мы выехали на шоссе М4, а я боролась с искушением позвонить с мобильного Тони или Ча, понимая, что жестоко будить их в такую рань.

Мы доехали от аэропорта до Патни в рекордные сроки — всего за полчаса. Шофер донес мой чемодан до входной двери. Я достала ключ и открыла дверь, стараясь не шуметь. Вошла в дом. И немедленно почувствовала, что что-то стряслось. Прихожая казалась голой, со стен исчезли старинные фотографии с видами Каира, которые Тони привез из Египта.

Должно быть, он подыскал им другое место в доме…

Но, поднимаясь в детскую, я боковым зрением увидела гостиную. И обмерла. С книжных полок исчезли почти все книги, а заодно принадлежавшие Тони компакт-диски и шикарная, непомерно дорогая стереосистема, которую он подарил сам себе, когда мы въехали в дом.

Нас ограбили.

Я закричала и через несколько ступенек взбежала наверх. Рывком отворила дверь детской. Ничего… Под этим я имею в виду следующее: ни колыбели, ни манежа, ни игрушек, ни колясок, ни Джека. Я стояла посреди пустой комнаты — исчезла вся мебель, все игрушки, даже одежда, которую я ему покупала. Все до последней тряпки.

В полном шоке я закрыла глаза. Это не ограбление.

Потом я бросилась выше, в кабинет Тони. Пусто, голые стены. Я кинулась в спальню, распахнула створки шкафа. Его одежда исчезла, но моя осталась на месте. А в ванной я нашла в шкафчиках только свои лекарства и туалетные принадлежности.

Пошатываясь, я вернулась в спальню. Села на кровать. И сказала себе: что за ерунда, просто глупость какая-то. Мой муж и мой сын бесследно исчезли.

Долго сидела я, не в силах подняться с кровати. Мне никак не удавалось сосредоточиться и понять, что происходит. Одна мысль билась в голове: мне это приснилось, это просто кошмар.

Кухня. Последнее помещение, которые я еще не осмотрела. Я встала. Спустилась по лестнице и сразу увидела, что исчезли все бутылочки, стерилизатор и высокий стульчик. Так же, как и полная упаковка детского питания, подгузники, пеленки и прочие детские принадлежности.

Это не укладывалось у меня в голове. Кто-то прошелся по дому и уничтожил все следы пребывания Тони и Джека Не осталось вообще ничего, что бы о них напоминало.

Я схватила телефон, набрала номер мобильника Тони. В ответ раздалось сообщение автоответчика. Дрожащим голосом я проговорила «Тони, это я. Я дома. И мне необходимо знать, что происходит. Сейчас же. Пожалуйста. Немедленно».

Потом я позвонила ему на работу — в дикой надежде, что кто-то может оказаться там в семь утра. И здесь я услышала автоответчик. И оставила такое же сообщение.

Потом я позвонила Ча. На сей раз автоответчика не было. Просто металлический компьютерный голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети.

Я прислонилась к кухонному шкафу. Что делать дальше, я не знала.

В дверь позвонили. Я бросилась открывать, надеясь, что увижу Тони с Джеком на руках. Вместо них передо мной предстал здоровенный парень лет двадцати восьми. На нем был тесный, скверно сидящий костюм, ворот белой рубахи расстегнут, галстук в пятнах. У него совсем не было шеи — только валик жира от подбородка до ключиц. Толстяк мрачно посмотрел на меня:

— Салли Гудчайлд?

— Да, это я.

— Тут кое-что для вас. — Он расстегнул портфель.

— Что это?

— Должен доставить вам бумаги, — заявил он, впихивая мне в руки какой-то документ.

— Что еще за бумаги? О чем речь?

— Решение суда ex parte [31] Ex parte — в одностороннем порядке, без уведомления или в отсутствие другой стороны. , красавица. — И он вложил мне в руку большой конверт.

Выполнив свое дело, он развернулся и был таков.

Я вскрыла конверт и стала читать. Это было решение суда, подписанное достопочтенным судьей Томсоном вчера, в Высоком суде правосудия [32] Высокий суд правосудия — первая инстанция Верховного суда в Англии. . Я прочла его один раз, прочла другой. Полная бессмыслица. В бумаге говорилось, что после слушания ex parte (судья мистер Томсон) суд ex parte удовлетворил прошение Энтони Хоббса, проживающего по адресу: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42, о временном проживании с ним его сына Джека Хоббса, вплоть до промежуточного слушания.

Я бросилась вдогонку за курьером и настигла его в конце улицы. Он уже садился в машину.

— Вы должны объяснить мне, что это, — сказала я.

— Не моя обязанность, красавица.

— Прошу вас, пожалуйста. Я должна понять…

— Советую нанять адвоката, красавица. Они знают, что в таких случаях делать.

Он уехал.

Я вернулась в дом. Села возле кухонного стола. Снова попыталась перечитать текст судебного решения, состоявший всего из трех предложений. Бросила его на стол, обхватила себя руками и почувствовала, что меня начинает бить крупная дрожь.

Этого просто быть не может… просто быть не может…

Я встала Посмотрела на настенные часы. Семь пятьдесят семь. Я схватила телефонную трубку. Снова попыталась дозвониться Тони. Опять автоответчик. Я сказала: «Тони, я не понимаю, что за игру ты затеял… Но ты просто обязан сейчас же со мной поговорить».

Суд удовлетворил прошение Энтони Хоббса, проживающего по адресу: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42…

Я открыла кухонный шкаф и сунула руку в жестянку, где хранились ключи от машины и запасная связка ключей от дома. Ключи от машины исчезли. Это означало, что он забрал машину, а не только…

Меня охватил ужас.

После слушания ex parte (судья мистер Томсон)…

С чего вдруг ему понадобилось слушание? Какие показания он давал? Что такого я сделала, чем заслужила?..

Я снова взяла трубку и вызвала такси. Через пять минут машина была подана. Я назвала адрес: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42.

Мы сразу попали в пробку. Час пик. Оказалось, что таксист только недавно приехал в Англию, путался в автомобильном атласе лондонских улиц, а его потрепанному «вольво» не помешала бы пара новых амортизаторов. Однако он был совершенно невозмутим, не терял самообладания даже в кошмарной утренней пробке и только мурлыкал что-то себе под нос. Дважды он умудрился заблудиться, и то, что я с нарастающим беспокойством подпрыгиваю на заднем сиденье, его явно огорчало.