Вера Афанасьева - Конец света. Русский вариант

– Как вам это удалось, господа? Так быстро свести разговор с третьего сорта на седьмой?

– Почему это на седьмой? Это кто же такой чистоплюй? Получается, что говорить можно только о высоких материях? А деградация и духовная смерть связана именно с низкими! Так что, молчать об этом? Прятаться от реальности за собственным ханжеством? Жопа, значит, есть, а слова «жопа» быть не должно? В жопе мы, в жопе! Как вам это нравится – духовная жопа? Или вы предпочитаете ¬– ментальный анус?

– Все эти нравственные падения стары как мир, вспомните Рим.

– Рим потому и погиб.

– Да кто вам сказал, что он погиб? Стоит себе не хуже Москвы, на том же самом месте. А вот Вавилона действительно нет, видать – они похуже себя вели. Или просто время им пришло.

– В том-то и дело, что в Риме люди не грешили. Риму просто неоткуда было падать. Понятие «грех» в европейской культуре появилось только вместе с христианством. Чтобы ни вытворяли древние греки и римляне, это были всего-навсего неполезные, а значит – непрактичные поступки. Например, разгневал кто-то какого-нибудь бога (а боги у них были очень похожими на людей, обидчивые, капризные, мстительные и порочные), и это было просто неполезно ему самому, потому что ему будут мстить. И тогда следует как-то загладить вину, чтобы снова стало безопасно. А грех – это когда ты осознаешь, что поступил плохо, потому что это противоречит нравственному закону, который внутри тебя и который следует исполнять, несмотря ни на что. И вовсе не потому, что за неисполнением последует наказание. Непрактичным при этом очень часто оказывается как раз не злое, а доброе.

– А как же Содом и Гоморра? Ведь они существовали до христианства? И Господь стер их с лица земли за грехи.

– Я же сказал: в европейской культуре. Иудеи и окружающие их народы знали о грехе задолго до европейцев. Им Божественный закон был дан куда раньше.

– И тут евреи первыми успели!

– Слушайте, а я думал, чёрной сотни больше нет!

– Пардон, я забыл, что интернет перегружен иудеями.

– Как раз воспоминание о Содоме и Гоморре и дает надежду на спасение.

– Договорились, поздравляю! Оказывается, надежду на спасение дает воспоминание о мужеложцах. А я-то, наивный, думал, что вера в Бога и соблюдение заповедей.

– Не ёрничайте, вы же прекрасно поняли, о чем я. Следует всего-навсего отыскать на Земле нескольких настоящих праведников. Если есть праведники, концу света не бывать.

– А может произойти новый Всемирный потоп? Эх, попасть бы на ковчег, в случае чего.

– А кем попадать собираетесь: зайкой, киской, мышкой? Или вы праведник?

– На Ковчег не попадете, Ноя нет, построить некому.

– Сейчас если бы кто и построил такой кораблик, вряд ли бы стал на него зверушек собирать. И людей бы не позвал.

– Вот-вот, это и называется – конец света.

– Ребята, а я слыхал, что к нам летят рептилии какие-то на тарелках!

– О боже!

– Слушайте, но если все же конец света, то почему именно при нас? Взять тот же Рим. Жизнь тогда полностью обесценилась, вдоль все дорог стояли тысячи крестов с распятыми, львов кормили гладиаторами, матери убивали младенцев, чтобы оградить их от ужаса существования. Или Средневековье: людей жгли тысячами, крестовые походы эти жуткие, состоящие из одних сумасшедших и прокаженных. Или фашистскую Германию. Романтичные Гретхен, носящие в розовых ушках сережки из золотых коронок тех, кто погиб в газовых камерах. И законопослушные Гансы, сладко спящие на матрацах, набитых волосами покойников. И ничего – никакого конца. Мы что, самые худшие, что ли?

– Похоже, что худшие. Никогда прежде человечество не было так озабочено содержимым собственных желудков и видом собственных задниц. Все мысли только о жире и сперме. Фаршированные гнилые мозги, напичканные зубами, морщинами, задницами, сиськами, членами и вагинами.

– Ну, не все же такие...

– А вы знаете хоть кого-нибудь, кого собственная внешность беспокоила бы меньше, чем душа? Сами же наверняка только тем и занимаетесь, что ежеминутно калории подсчитываете. Или жену замучили: похудей, смотри, как другие в твоем возрасте выглядят. А про душу и не вспоминаете.

– Меня больше волнует, где конец света начнется? Где этот самый Армагеддон?

– И думать нечего, у нас, родимых. Где-нибудь в Мандах, Б. Лядях или Поебае. А может – на реках Хуямбусибин или Убля.

– А без мата нельзя?

– О чем вы, батенька? Я просто перечислил те реально существующие в нашей стране местечки, названия которых, на мой взгляд, вполне заслуживают того, чтобы гора Меггидо находилась именно рядом с ними. Я географ, знаете ли. А как вам нравится такое название городка – Адово?

– Да уж, зачем нам чужие содомы, когда своих предостаточно. В Стране есть и Большой Содом, и Малый Содом.

– Это кого ж так угораздило?

– Желтогорскую губернию, не одной же дрофой ей славиться.

– Совершенно не согласен с тем, что конец света может начаться в нашей Стране.

– Всё к тому идет. Последнее столетие не было ни одной всемирной заварухи, которая началась бы не у нас.

– Нет и другой страны, где было бы разрушено столько храмов. Вспомните: евреям вполне хватило одного, чтобы вот уже два тысячелетия мотаться по миру.

– Ну, так помотаться и мы бы не прочь. Испания, Италия, Германия, Англия, Штаты. Небось, ни в Монголию, ни в Конго, ни на Колыму не отправились. Вот и стали сплошными Ротшильдами и Эйнштейнами.

– Эйнштейн и в Конго был бы Эйнштейном. А вы и в Оксфорде останетесь бухгалтером Тюпкиным, или как вас там.

– А хамить-то зачем? Я вам не хамил, так сидите тихо и сопите в две дырки.

– Наша страна, и в самом деле, – одна сплошная катастрофа. Мы развиваемся исключительно в авральном, катастрофическом режиме. Нам все время нужен антикризисный управляющий.

– Ага, а управляют нами, наоборот, – кризисные. Косил косой косой косой.

– Мужики, а кто такой Ной?

– Уже и в интернете проходу нет от невежд. Все колхозники научились по клавишам стучать. В википедии посмотри, если читать умеешь.

– Конец света – это ж не мгновенное событие, а достаточно долгий процесс. И начался он одиннадцатого сентября, когда обрушились американские небоскребы. Я в тот день днем включил телевизор, увидел, как они складываются, и понял, что это начало конца, вопрос только времени. Это и был настоящий Армагеддон.

– Скажете тоже – сложились! Это их сложили.

– Опять на мусульман наезжаете?!

– Да успокойтесь вы, юноша. Что-то, похожее на конец света, чаще всего устраивают христиане. В Корее, Вьетнаме, Камбодже, Афганистане, Ираке. А до этого – в Третьем Рейхе.

– Не забудьте про сталинские лагеря.

– А я вот читал, что Луна – это инопланетная станция, с которой ведется наблюдение за землянами. Потому и Армстронг в обморок упал, когда на ту сторону Луны заглянул. А земля – что-то вроде опытной делянки, на которой произрастают посевы новой культуры, называемой человеки. Вот сочтут наш огородик бесперспективным, свернут исследования, сравняют грядки и улетят себе восвояси. Вот вам и конец света.