Юрий Вигорь - Арбат

— Прекрасно понимаю, — ответил Костя. — Но это же шантаж. Вы вынуждаете меня снять с продаж товар, который вам не нравится. Подобное не предусмотрено правилами торговли.

— На президентской трассе правила торговли диктуем мы, — сказал самоуверенным тоном майор. — Так мы договорились или нет? Выбора у вас не остается.

Да, выбора не оставалось. Майор был прав. Одно из двух: надо было либо закрыть торговлю, либо смириться. Но что подумают писатели? Каково было оказаться в их глазах трусом? И наши герои решили торговать на лотках до тех пор, пока майор Подосиновиков и впрямь не лишит их разрешения. В фээсбэшниках никогда нельзя быть уверенным до конца. А вдруг они брали на понт? Проверяли, как говорится, на вшивость…

Настал день, когда Купцова пригласил в Кремль сам президент. Это был широкий жест. Маневр для примирения. Пресса не присутствовала, поскольку встреча проходила как рабочий момент. Путин так и не смог понять: чего же в конце концов добиваются писатели? С какой целью они затевают всю эту бучу и выставили на смех премьеров, министров, олигархов?

— Вам остается высмеять еще только меня, — мягко, со сталински ласковым прищуром усталых глаз сказал президент. — Черномырдин стал почти главным героем современной русской литературы. Его образ скоро введут в школьные учебники, как образ Ноздрева. Чубайс не менее популярен в романах, чем Джеймс Бонд. Про Абрамовича создана трилогия, как про «вечного жида» в романе Эжена Сю…

— У Эжена Сю про «вечного жида» написано четыре тома, — деликатно заметил Купцов.

— Извините, значит, мне четвертый том еще не донесли из экспедиции, — усмехнулся добродушно Путин. — Но чего вы добиваетесь, высмеивая власть, высмеивая олигархов? Вы хотите создать общественное мнение? Настроить народ против Кремля? Или за этим скрывается желание обратить на себя внимание… Может быть, скрывается обида? Или вы заодно с коммунистами и хотите стать под знамена Зюганова и Анпилова? Давайте начистоту!

— Как вы могли подумать, что мы так примитивны, — вспыхнул Купцов. — Неужели вы не читали романов «Кащенко», «Магнат», «Семья»?

— Я не успеваю все читать, — мягко проговорил Путин. — Я не читаю даже газет и журналов. И что уж говорить о романах… Мне готовят служебное резюме, квинтэссенцию… Мы заметили, писатели сейчас высмеивают всех, кроме Зюганова. Его почему-то пощадили. И Анпилова, И Игоря Мельникова тоже…

— А вы не допускаете мысли, что эти господа настолько примитивны, что даже недостойны пера… Они даже не смешны…

— Об этом я как-то не подумал, — дернулись уголки губ президента.

— Коммунисты неконструктивны. Они не умеют работать. Что говорить, если они не сумели раскрутить даже собственную газету «Правда». Она усыпляет.

— Тогда под чьи знамена вы стремитесь встать? — спросил Путин.

— Мне, как поэту, вообще претит шелест знамен. Я не люблю помпезности. Литература внепартийна… Карл Маркс был не прав, утверждая, что искусство непременно классово, непременно партийно. Соцреализм потому и погиб, что существовал под шелест знамен, служил партийным интересам. Для меня вообще загадка — зачем нынешней России партии? Жизнь показала — все они неконструктивны и оторваны от народа. Партийная жизнь у нас выморочная. Она придумана. Это тоже своего рода плод искусства. Искусства морочить головы людям. Народ нынче не рвется в партии вступать. Очередей не наблюдается. Никто не хвастает перед друзьями или близкими: «А я сегодня принят в партию «Отечество»! Надо это дело обмыть…» Дома заплюют. Чужие скажут: «Идиот!» Если я завтра приду домой и обрадую жену, что вступил в партию «Единство», она меня из дому выгонит.

— Ну а в Союз правых сил?

— Да хоть в левых сил, хоть центробежных… Это же профанация. Партии нужны не людям, а власти для легализации спектакля легитимных выборов. Без них не получается спектакль, нет механизма режиссуры. Но спектакль спектаклем, а жизнь жизнью… У нас в России нет механизмов волеизъявления народа, нет площадки для дискуссии. Пресса куплена. Телевидение куплено. Писателю не дадут слова, если он не выскажется в чьих-то коммерческих интересах… Мы подошли к Рубикону. Морали нет. Она вульгаризирована и коммерциализирована. Интеллигенция в России доживает последние дни… Но она еще есть. Вы не находите, что самая большая сегодня роскошь — это иметь свои принципы и мысли по поводу предназначения русского человека. Мы — нация хронических лжецов. Нас восемьдесят лет пестовали во лжи, даже пеленки наших детей пропитаны ложью, ложь нас преследует на каждом шагу до гробовой доски. Но каждый подлец мечтает умереть с истиной на устах. Вы знаете, господа издатели собирают ваши афоризмы, фильтруют речи… И даже речи Ельцина, чтобы выделить из них в сухом остатке хоть какой-то блеклый афоризмик. Маленькая, почти бессмысленная лесть, но это чисто русская черта. Обратите внимание — американские и канадские президенты не говорят афоризмами… пока они живы. Афоризмы — это удел мертвецов. Потомки не забудут, кто обронил афоризм, а кто вставную челюсть… Но какие могут рождаться афоризмы в стране лжи? Наши сатирические романы — это лишь попытки очищения… Мы еще не успели очиститься от коммунистической лжи, как тут же попали в еще большую ложь ваучеризации, приватизации по Чубайсу… Мы все перепачканы слизью лжи. Больной организм требует вывести шлаки…

— Вы идеалист, — проронил Путин. — Большая политика со времен Древнего Рима всегда была замешана на лжи.

— Потому Рим и рухнул! Потому и произошло крушение Византии… А ведь первопричина — падение нравов.

— Это сложный вопрос. Я плохо знаю историю Древнего Рима, а уж тем более Византии, — сказал Путин. — Но вряд ли Рим и Византию могли спасти поэты. И все же, куда ведет вас ваш творческий путь? Неужели панацея — в сатире?

— Говоря откровенно, я не знаю сам, куда он ведет, — ответил Купцов. — Но мне страшно жить в России. Страшно за моих детей. Моя способность к предвиденью редко обманывала меня.

— Все поэты слишком чувствительны, у вас гипертрофировано воображение, поэтому вы и мыслите гротесками, — заметил Путин.

— Скажу вам по секрету, — доверительно проговорил Купцов, — мне не хотелось бы даже лежать на одном кладбище с «новыми русскими». Ельцинское десятилетие сломало русского человека… мы все теперь как бы полуиностранцы в России мы уже не русские, мы россияне… А кем станем завтра?

— Мы могли бы подумать об отдельном кладбище для писателей, если это польстит их честолюбию, — вскинул брови Путин и что-то черканул в блокноте.

— Спасибо и на том, — почтительно сказал Купцов. — Но писатели ждут не дождутся закона «О творческих союзах»… Вы бы лучше распорядились отдать нам «Дом Ростовых». Помогли выгнать из Центрального дома литераторов незаконных приватизаторов, того же хапугу Носкова… захватчиков ресторана братьев Каро… Армянин Ашот, владелец ресторана «Колесный дворик», вчера выставил на аукцион памятник Льву Толстому, что стоял во дворе. Говорит, что здесь лучше будет смотреться памятник Давиду Сасунскому…