Дэнни Шейнман - Квантовая теория любви

— Моя лекция подходит к концу, и я хочу обратиться к истокам. Итак, в начале было… нет, сам посыл неверен. Никакого определенного, четкого, абсолютного начала не было. Мы можем говорить только о том, где начинается наше знание. В известной нам точке, как уверяют нас великие ученые, было гигантское ядро, в котором триллионы электронов и других частиц плясали в космическом танце. Затем наступил Большой взрыв, разбросанные частицы сформировали Вселенную, из их скоплений получились звезды, с течением времени некоторые из них взорвались и выбросили в пространство массу углерода, частички которого осели на Землю. А углерод означает жизнь, каждая живая клетка, дерево, животное, человек содержит углерод. Друзья мои, да утешит вас мысль, что все мы в буквальном смысле слова состоим из звездной пыли, которая существовала от начала времен и будет существовать вечно. Вы неотделимы от Вселенной, вы часть ее и в этом качестве пребудете всегда. Увидимся в среду. Благодарю за внимание.

Загремели восторженные аплодисменты. Когда овация смолкла, студенты с одобрительным гомоном покинули аудиторию.

Внезапно Лео заметил Стейси.

— Эй, а ты что тут делаешь? — удивился он. — Ты же должна быть на работе?

— Я прогуливаю. Мне так хотелось послушать Роберто. Как тебе, понравилось?

— Я просто заглянул на огонек. Куда все, туда и я.

— Потрясающе, правда? — Стейси вся раскраснелась. — Мы собираемся выпить кофе. Ты с нами?

— С удовольствием.

Ученого, подобного Роберто, Лео встречал впервые. В нем не было ничего от замкнутого сухаря, скорее Роберто напоминал миссионера от науки. Уверенность в себе, апломб молодости, яркий ум — таким авторитетом и популярностью пользовались, наверное, знаменитые революционеры на заре коммунистической эры. Преподавателям постарше его популистские методы (он ел в студенческой столовой, участвовал в студенческих вечеринках, был запанибрата со слушателями) и репутация всеобщего любимца были, правда, не слишком по душе. Зато Лео к нему тянуло — он чувствовал, что Роберто в состоянии ответить на многие мучающие его вопросы.

— Во время твоей лекции я без конца думал об Элени, — сказал Лео за кофе. — И о смерти вообще.

— Интересно, умирает ли человек, — вопросил Роберто, — или перевоплощается во что-то еще? На квантовом уровне все состоит из крошечных субатомных частиц. Представь себе Вселенную в качестве бесконечного океана вечных электронов. Что такое человек перед этим океаном? Не более чем набор частиц, который отличается от окружения разве что цветом или формой. А когда мы умираем, составлявшие нас частицы продолжают жить, образуя деревья, цветы, небо и животных. Что-то вроде жизни после смерти. Элени сейчас нигде и везде.

Его слова стали для Лео откровением. Элени покинула этот мир, но она теперь во всем.

В последующие несколько недель Лео читает учебники по начальному курсу физики и регулярно посещает лекции Роберто. Ему теперь куда легче. И Элени радуется и смеется вместе с ним.

Роберто рекомендовал своим студентам всюду ходить с блокнотом и заносить в него самое интересное — необязательно связанное с физикой, это могут быть собственные мысли, цитаты, даже картинки из журналов. Пусть больше думают об окружающем их мире.

Блокнот Лео купил. Но ничего, достойного внимания, на первых порах не попадается.

[18] Запись 37 У самки краба непроницаемый панцирь, такая вот она — очень жесткая снаружи и очень мягкая внутри. Но сквозь панцирь не пробиться. Краб-самец вынужден ждать целый год, пока самка не скинет старый панцирь и не начнет наращивать новый. Только в этот период уязвимости наступает триумф любви.

— Ты поосторожнее с Роберто, — сказала Ханна.

Они с Лео сидели в бывшей гостиной Чарли.

— Он возомнил, будто знает ответы на все вопросы. Просто какой-то первосвященник от физики, великий и непогрешимый. И с этим уже ничего не поделаешь. Голова-то у него на месте, а вот с душой дело обстоит неважно.

— А о самой себе ты какого мнения? — спросил Лео.

— У меня неважно со всем на свете. Ни глубоких мыслей, ни тонких чувств. И в этом есть свои плюсы. Кто со мной немного потусуется, поневоле начинает уважать самого себя.

— А про меня что скажешь?

— Ты слишком много думаешь и чересчур глубоко чувствуешь. У тебя все через край.

— Получается, у меня нет никаких достоинств? — рассмеялся Лео.

— Я этого не говорила. Подобная чрезмерность кое в чем — огромное достоинство.

— Например?

— В любви. В страсти. В романтических отношениях. Все девушки завидуют твоей преданности Элени. В этом источник твоей силы и слабости.

— Думаешь, самая умная? — Лео ткнул ее в бок.

Ханна хихикнула:

— Ага. Я — оракул. Даю ответы на любые вопросы.

— Так, значит, твоя проблема состоит в том, что ты ни о чем не задумываешься.

— Верно. — Голос Ханны звучал глубоко и ровно. — Правда, это не вопрос. А оракул отвечает только на вопросы.

— О мудрый и всезнающий оракул, что плохого, если человек много думает?

— Он теряет время зря. И впадает в тоску.

— О великий, а что человеку делать, если у него масса времени?

— Действовать.

— Действовать?

— Если все время думать о мытье посуды, ты ее никогда не вымоешь. А когда дело сделано, займись чем-нибудь другим. Чтобы не забивать себе голову зря.

— Значит, лучше действовать, чем думать?

— Не забивай себе голову!

— Спасибо тебе, оракул, ты приоткрыл передо мной всю бездну своего невежества.

— Не за что, Лео. Ну так мы идем?

— А разве вправе оракул задавать вопросы?

— Оракул вправе делать что ему только в башку взбредет, ты, умник хренов. Живо надевай галоши, а то на спектакль опоздаем.

У Ханы было два билета в «Барбикэн-центр» на «Зимнюю сказку» Шекспира. Постановка гладкая, ровная, ничего особенного. Если бы не последняя сцена…

Леонт стоит перед статуей своей жены, Гермионы, скончавшейся шестнадцать дней тому назад. Пораженный сходством, он подходит ближе.

Лео, не читавший и не видевший этой пьесы, никак не мог проглотить ком в горле. Его словно перенесло в Эквадор, к телу Элени, вот он дышит ей рот в рот, и из груди Элени вдруг вырывается скрипучее дыхание.

Паулина отталкивает Леонта.

Но Леонт не в силах сдвинуться с места. Наконец он протягивает руку и касается ее лица.