Эльмира Нетесова - Последний шанс

— Я прошу тебя, больше не отпускай их в лес одних! — встревожился Николай.

— Пап! Ну, что беспокоишься? Анжелка почти взрослая и сумеет за себя постоять. Да и Артур не из нахалов. Они даже не целовались! А ты уже дрожишь за нее! По-моему меж ними все зависит от Анжелки. Она инициатор во всем.

— Ну, а ты как? Роман с Бернаром не закрутила?

— Нет, пап! Он ни в моем вкусе. Слишком импортный и чужой!

— Правильно, Викулька! Береги душу свободной и не спеши! — похвалил дочь.

— А тобою здесь интересуются, — услышал в ответ.

— Соседи?

— Ну, да! Конкретно, Линда! Часто о тебе спрашивает. Постоянно приветы передает! — хихикнула в рубку:

— И тоже спрашивает, приедешь ли в субботу?

— Викуль, мать просит в квартире помочь. Там у нее пылесос барахлит, на кухне кран подтекает, цепочку просит поставить на входную дверь.

— Зачем? От кого? К нам никто не приходит, — удивилась дочь искренне.

— Сказала, что соседи назойливые. Докучать ей стали. Она, ты сама знаешь, чужих не терпит.

— Подождет со своими заботами!

— Я ей уже пообещал. Куда деваться? За горло взяла, — пожаловался Николай.

— Ты не спеши к ней. Я сама позвоню. Пусть подождет.

— Вика! Доберитесь автобусом!

— Нет! Ты здесь нужнее. И не только нам. Мать пусть не пытается клеить старые осколки прежних отношений. Из них ничего не слепишь. Зря старается. И тебе пусть не мешает!

— Вика, мне не до женщин!

— Пап! Ты молодой и красивый! Пора о себе вспомнить. Ведь годы проходят. Нельзя бездарно их проводить. Мы все обычные, нормальные люди и нам не чужды земные радости.

— Кому как. Я о них давно забыл!

— Я постараюсь, чтоб ты их вспомнил, — пообещала Вика рассмеявшись.

Николай вечерами, после работы заходил к Валентине. Вскоре он сделал все, о чем она просила, и предупредил бабу:

— Хватит меня дергать, старайся жить сама и не навязывай мне своих забот. Я тоже устаю на работе, но тебя ничем не гружу, не прошу убрать, постирать, приготовить, сам справляюсь, как могу. Постарайся и ты жить самостоятельно, не надоедая!

— Подумаешь, он устает! Я тоже работаю! Но чинить кран, ставить цепочку на дверь, это не женское дело! Не переломился и ты!

— Будешь хамить, не дозовешься совсем!

— Чего? А тут твоя дочь живет!

— Она еще и твоя! — напомнил Николай.

— Ладно, хватит на мне отрываться. Садись вот за стол, давай вместе поужинаем! — предложила впервые за много лет.

Человек несказанно удивился. Решил остаться на ужин хотя бы из любопытства.

Валентина поставила на стол картошку, хорошо почищенную селедку, салат. Николай похвалил бабу. Раньше она ничего не умела.

— Хочешь, приду приберу у тебя в квартире! — предложила баба. И Николай от удивленья выронил вилку.

— Ты ли это?

— А что такого?

— Я не ослышался?

— Ты мне помогаешь, глядишь, и я пригожусь в чем-то. Как иначе жить? Знаешь, как тяжко одной коротать время. Девки выросли, я им уже не нужна. Маленькие были, надоедали своим плачем, писком, шумом. Но это жизнь шла. Теперь, как в могиле живу. Не достучаться к сердцу Вики. Не хочет говорить со мной, отошла навсегда, стала, как чужая…

— Валь, сама виновата, чего теперь жалуешься, кому и на кого? Как я разверну девчонок к тебе, если все годы ты отталкивала их от себя. Ты получила то, чего добивалась все годы, — напомнил человек.

— Коль, но ведь и ты один!

— Что ты хочешь сказать этим?

— Случайно ли твое одиночество? — вздохнула баба.

— Жалеешь? Или что-то хочешь предложить?

— А ты еще не устал?

— От кого? — удивился человек.

— Одиночество любого сгрызет.

— Ты оставалась одна, живя в семье. И, по-моему, тебя это не чесало. С чего вдруг одиночество забеспокоило?

— Но ведь и ты один!

— Ничуть. У меня дочки!

— Ох, да кто они? Выйдут замуж, обе забудут. И в гости не дождешься и не дозовешься, — поджала губы обидчиво.

— Меня не бросят и не забудут.

— Еще как! Девчонки бабами станут. У них у всех память короткая, — вздыхала Валентина.

— Что предлагаешь? К чему этот разговор завела?

— Ты сам догадываешься. Не валяй дурака!

— Хочешь предложить примирение?

— Конечно! Или тебе не надоело жить вот так?

— Мне нет! И возвращаться в прошлое не хочу

— В нем не все было плохо. Покопайся в памяти. Нам есть чем дорожить.

— Плохого случалось куда больше. Оно вышибло из памяти светлые пятнышки, и дорожить стало нечем. Я пусть одинок, но не несчастен. Знаю, для кого живу. Не сетую, не боюсь, что дочки забудут и оставят одного. А насчет возврата к тебе, говорю сразу, не тешь себя пустыми надеждами. Я никогда не вернусь к тебе.

— Не зарекайся, Николай. Никто не может предвидеть, как повернется жизнь завтра. Силой никто не тянет. Смотри сам. Девчата почти выросли. Скоро мы им перестанем быть нужными. Если за все это время не нашли замену друг другу, то дальше говорить не о чем.

— Как знать, — ответил человек. И вспомнил Линду. Он чувствовал, что она ждет его.

Николай решил уехать на дачу вечером в пятницу, сразу после работы. Но уже утром подошли мужики цеха и сказали, что надо отметить день рождения одного из работяг, а именно: Володи Данилова, какого на заводе не просто знали, а и уважали все. Отказаться было неловко. Николай знал, его не поймут. Сам Данилов, конечно, обидится.

Николай поначалу опешил. Рушились планы на дачу. Он даже расстроился. Но потом сам себя успокоил:

— Ладно! Поеду в субботу, как всегда. Видно, не стоит торопиться, коль сама судьба останавливает.

…И надо же было такому случиться, что за столом в кафе он оказался рядом с Мариной, какая работала в одном цехе с Николаем уже ни первый год. Она была моложе Коли. И многие парни и мужики нарезали вокруг Маринки круги. Но та никого не замечала, никому не отдавала предпочтенья.

Все знали, что она была замужем за военным. Тот два года назад погиб в какой-то из горячих точек. У Марины осталась пятилетняя дочь и старая свекровь. Жили они на окраине города в какой-то многоэтажке. Маринка ни на что не жаловалась. Погоревав по мужу, взяла себя в руки. И на работе держалась твердо. Жила как все, обычными житейскими заботами, работала до седьмого пота, растила дочь, молча несла свой вдовий крест, никому ни на что не жалуясь.

У нее было много подруг на заводе, она легко общалась с людьми. С Николаем у нее были добрые отношения. Он часто помогал наладить ее токарный станок. И Маринка, как и все бабы, случалось, чмокнет Колю в щеку, а через минуту забудет, как отблагодарила человека за помощь. Она помнила, как именно он — Коля, помогал ей в тяжелое время, выстоять, когда погиб муж. Ведь именно тогда земля проваливалась под ногами, и жизнь казалась невыносимой. Внешне баба держалась. Даже смеялась сквозь рыдания. И только Николай видел. Случалось, подходил и говорил: