Эдуард Лимонов - В Сырах

Красная «пятёрка», привезшая нас на пустырь, краснела в пыльных кустарниках, а мы расхаживали по тропинке, заросшей репейником и немыслимо огромными подорожниками. Мне нужно было, чтобы они все работали на благо организации, а они всё норовили искусать друг друга. Справедливости ради, следует сказать, что интеллектуал не стремился сцепиться с бородатым. Он был старше, был разумным человеком, без видимых погрешностей либо недостатков. В то же лето на него напали в питерском дворе, где он поджидал девушку, ударили сзади и бешено избили так, что у него была сломана в нескольких местах челюсть и пробита голова. Но это случилось позже.

Бородатый пытался доказать мне ни много ни мало, что человек, выступивший на моем процессе, взявший на себя вину, как это говорят в России, перефразируя Гоголя, — «засланный казачок». В качестве единственного доказательства бородатый приводил тот факт, что дав показания в Саратове, интеллектуал не отправился сразу домой, в соседнее государство, бывшую республику СССР, но сдал билет, а там, в соседнем государстве вдруг арестовали членов нашей организации. Не то через день, не то через два. Если поверить бородатому то, говорил бородатый про интеллектуала, «он знал, что будут аресты».

Я знал другое, но не мог сказать это бородатому. Я знал причину, по которой интеллектуалу нужно было задержаться в Москве. Это была важная и нужная причина. Что до арестованных, то они некоторое время посидели в СИЗО соседнего государства, а затем были выпущены на свободу, а вскоре следствие отказалось от обвинений. На самом деле их арест был просто местью ФСБ Российской Федерации господину интеллектуалу и его группе за то, что по его вине самые тяжелые обвинения с меня были сняты и я отделался четырьмя годами, а планировалось «окончательное решение» «моей» проблемы.

— Интеллектуал сдал билеты, — твердил бородатый. — Он знал!

Я ходил с ним по надоевшей тропинке, охранники скучали в отдалении, я думал о том, что вот она, оборотная сторона свободы, в тюрьме я себе сидел, и распри их если и проникали ко мне, то очень урезанной силы, их редуцировали тюремные стены. Я посоветовал бородатому выбросить из головы бредни. Но он, как показало ближайшее будущее, не выбросил.

Так что никакого таймаута не получилось. Помимо того, что утихомиривать страсти, нужно было еще придумать, куда их вести. Им нужен был смысл жизни, они нашли его в организации. Но нужно было их вести, иначе они умрут, организация атрофируется телом и духом, как не бегающая квартирная собака, и подохнет от ожирения сердца. Курс! Где курс? Мы стали искать курс вдвоем с интеллектуалом. Он для этого подходил как никто: опыт, энергия, скепсис, хитрость, таланты, романтическое восприятие мира при трезвом расчёте, он писал оригинальные стихи. Пора уже назвать его его настоящим именем, назовем его его отчеством: Ильич.

Мы думали с Ильичём: куда? Куда вести организацию? Мы понимали, как мало свободы политического манёвра осталось у нас в России. Потому наши планы устремились во вне, в страны СНГ, Содружества Независимых Государств. Может быть, увести партию в Крым, где велики были раздоры между украинской государственностью, татарами, тянущими Крым к Турции или к татарскому государству, и русским населением, то есть большинством крымчан. В таких городах, как Севастополь, русские были в подавляющем большинстве, до 84 %. Может быть, в Крым? Помочь русским в Крыму? Ещё в 1994 году я ездил в Крым с той же целью, был депортирован, хотя успел завязать связи. В 1999-м мы продолжили, партия мирно захватила башню Клуба моряков в Севастополе, ребята тогда, пятнадцать человек, отсидели в украинских тюрьмах полгода, пока их не выдали в Россию в начале 2000 года. Здесь их приняли чуть ли не как героев, времена были ещё другие, я встречал их в пересыльной тюрьме на Силикатной улице, сам начальник пожал мне руку. А женщина, майор милиции, проинтервьюированная каналом НТВ, сказала, что если бы у неё был такой сын, как эти ребята, она бы гордилась таким сыном.

Башню собора Святого Петра в Риге, Латвия, пытались захватить несколько отрядов нацболов один за другим. Один отряд пробивался в Латвию через белорусские болота. Не дошли, были задержаны пограничниками. Отряд из семи человек выбросился из окон поезда, идущего через Латвию на скорости 75 километров в час. Нацбол Шамазов при падении сломал ногу. Ловили нацболов все спецслужбы, полиция и армия Латвии. И всё же трое добрались до Риги и захватили собор. Их судили, дали 15, 15 и 5 лет, однако затем снизили срока до 6, 5 и 1 года. Их фамилии: Соловей, Журкин, Гафаров.

Эти две акции в бывших советских республиках принесли партии первую всероссийскую славу и безоговорочное дружелюбие населения России.

Продолжить линию на жёсткие акции прямого действия в странах СНГ? А может быть, помочь туркменам в Туркмении? Там же такой неприятный режим, что выступив против него, партия заслужит уважение и в России, и в самой Туркмении?..

Тогда как раз случилось так, что у нас образовались связи с туркменской оппозицией. У власти там был сказочный персонаж Туркмен-баши. Человек, написавший поэму-сказку «Рухнамэ». Человек… нет, Золотой Бог, бывший первый секретарь республиканского ЦК КПСС, воплощенный в золочёных и бронзовых статуях. Чья немыслимо многоэтажная фигура в Ашхабаде поворачивалась всеми шестнадцатью килограммами золота флюгером в направлении ветров. Человек, превративший горную тропу близ Ашхабада длиной в сорок девять километров, где он когда-то бродил, прогуливая уроки, школьником, в забетонированный, заасфальтированный, освещенный тысячами лампадеров, оснащенный скамейками для отдыха Великий Путь. Безумие и экзотичность Туркмен-баши превосходили отца и сына Кимов: Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, в северокорейском экзотическом государстве. Я из первых рук знал о грандиозности безумия Туркмен-баши, я пару раз проехался в Саратовский областной суд из Саратовской центральной тюрьмы в компании пожилого зэка-туркмена. Туркмен рассказал мне, как круглый год мерцает лампадерами сорокадевятикилометровый Великий Путь в горах близ Ашхабада. Никто там не ходит, пустынно, лишь милицейские патрули проедут иногда… (В городе Нефтекумск, близ границы с Дагестаном, я помню, видел в пустыне две головы: русская и калмыцкая, бетонные гигантские головы на пьедестале меня впечатлили и возбудили во мне историческое воображение. Тираны пустынных стран грандиозно мыслят…) Так в Туркмению?

Помню, я и Ильич несколько раз встретились в кафе в районе станции метро «Полянка» с туркменскими оппозиционерами. Вокруг оба раза суетились типы, похожие на оперов до степени смешения. Несколько «оперов» «носили», что называется, азиатские терракотовые лица. Нас сфотографировали, не очень стесняясь.