Андрей Жвалевский - Как кошка с собакой

Кстати, он и сам мне как-то признался:

— Эх, Ромка, кабы не ты, я давно к стулу бы прирос и жиром бы заплыл.

Так что пользу хозяину я уже начал приносить. Но это так, к слову.

Значит, он бродит и болтает, я быстренько все дела свои поделал, бегу к окошку и кричу:

— Привет, Кассандра! Хватит дрыхнуть, выходи, поболтаем.

Каська, естественно, на подоконник выбирается и смотрит на меня честными глазами. Как будто я не знаю, что кошки почти все время спят. Бесполезные существа. Кроме Каськи, естественно. От Каськи польза прямая — она радость приносит.

В тот раз она вылезла, разулыбалась (я уже научился понимать, что это неуловимое растяжение морды — улыбка) и отвечает:

— Привет, Ромео. Расскажи мне что-нибудь.

А я ей возьми и начни про запахи рассказывать. Вообще-то это сложно — запах описать. Слов мало, можно только сравнивать с чем-нибудь. Скажем: «Представь, что по селедке быстро проехал мотоцикл с разогретыми шинами, а потом еще пару чипсов туда уронили».

Между прочим, упомянул, что настроение человека легко по запаху определить. Это ее очень заинтересовало.

— Зачем, — удивляется, — по запаху? Это и так понятно.

Тут я тоже удивился. Что значит «понятно»? Каська объяснить не смогла, но показала на свою хозяйку, которая как раз по двору шла.

— Вот какое у нее сейчас настроение?

Я принюхался.

— Нормальное, — говорю, — ни страха, ни угрозы, ни волнения. Колбаса в сумке очень вкусная.

Каська рассердилась немного:

— При чем тут колбаса? Я не про колбасу спрашиваю, а про хозяйку.

— Хозяйка как хозяйка. А колбаса замечательная. За такую и подраться не грех.

А у самого слюна весь рот затопила.

— Забудь о колбасе! — шипит на меня Каська. — Представь, что ее нет.

— Как это? Я могу представить, что хозяйки нет, все равно она почти без запаха. А вот колбаса…

Наверное, достал я Каську своими колбасными рассуждениями. Она вдруг завопила и хозяйке под ноги — плюх. Та заорала почище Каськи, пакет выронила, а оттуда…

У меня даже мысль проскочила, что Кассандра таким способом решила меня угостить. Но еще быстрее мысли оказались мои лапы и челюсти. Я быстренько ухватил батон колбасы, отволок на пару шагов и принялся угощаться.

Поблагодарил, конечно. Но, поскольку рот был сильно занят, оказался невнятен. Ни Каська, ни тем более ее хозяйка меня не поняли.

— Вот видишь, — наставительно говорила Кассандра, — теперь она злится.

Конечно, я видел! Он нее злостью так разило, что запах колбасы мерк. Да и орала она вполне конкретно:

— Фу! Отдай колбасу! Фу! Выплюнь!

Ну, я-то пес свободный, недрессированный, поэтому мне все эти «фу» — просто сотрясение воздуха. Поэтому я ничего выплевывать не стал, а решил перебраться подальше. Поднялся на лапы, повилял хвостом — типа «Спасибо! Я понимаю вашу тревогу, но колбасу не отдам!». Тут и Кася на меня орать начала. Тоже ей, значит, хозяйской колбасы жалко стало.

Как будто хозяйке эта колбаса в сто раз нужнее, чем мне!

Но я спорить не стал. Даже выполнил все Касины требования: лег на живот, сделал жалобные глаза, хвостом попытался не мотать. С хвостом вышли проблемы — от радости он мотался абсолютно самостоятельно. Тут Кассандра решила мне помочь и вцепилась в мой хвост когтями. Вот тут-то я начал страдать по-настоящему, чуть не заплакал. Но колбасу все равно жевал. Когда всю сознательную жизнь проводишь в поиске пищи, едой просто так не разбрасываешься.

Хозяин прибежал на крики, что-то они там поговорили между собой. Девчонка оттаяла, даже по голове меня потрепала.

Запах у нее сразу стал такой… Как будто что-то теплое и мягкое начинает электризоваться. Но не бьет током, как эти чертовы обрывки синтетики на помойках, а становится еще более теплым и мягким.

И вдруг у меня словно раздвоение личности началось. Это Каська о мой бок потерлась. Это прикосновение было точной копией запаха ее хозяйки.

Хотя я до сих пор не понимаю, как прикосновение может быть копией запаха.

Вообще-то кошка — существо свободное. Совершенно независимое животное, брожу, где вздумается, ни от кого не завишу. Хочу — приду на подоконник, не захочу — не приду. И меня страшно напрягает, что сейчас приходить на подоконник мне хочется всегда. Я жду прогулки Ромео, а это совершенно унизительно для моего кошачьего характера. Просто за уши приходится оттаскивать себя от подоконника.

А он? Гуляет по своим кустам, живет привольной жизнью. Я тут сижу в четырех стенах, жду, когда он соизволит выйти на улицу…

Короче, уже несколько дней я находилась в полном раздрае, а этот Ромео, вместо того, чтобы помогать, только подливал масла в огонь.

То только кивнет, привет, мол, и куда-то побежит за своим хозяином. Тоже мне, нашел себе кумира. Подумаешь, хозяин, царь и бог, еще один глава стаи. Тоже теперь всегда прав, никогда не ошибается, хозяин сказал, значит, все должны немедленно исполнять. Если б я Ольку так слушалась, уже б давно не дом был, а бардак. Ее ж саму частенько, как котенка, во все мордой тыкать приходится. Ай, что люди, что собаки — все хороши.

Недавно прибегает это чучело ушастое (не Олька, а Ромео) и давай мне хвастаться, как я замечательно его вылечила.

— Ну? — спрашиваю я.

А он ушами мотает и рассказывает мне, какая я хорошая. Да и так знаю, какая я, а ты б немножко мозгами-то пошевелил и подумал, что нам уже давно мало этих пятнадцати минут в день, что нам нужны более глубокие отношения. Что видеться нужно чаще…

А он сигает через кусты и опять бегом за своим ненаглядным хозяином.

На следующий день меня осенило. Если пес не может жить без своего Ромки, да и мне с Олькой расставаться неохота, то нужно просто их поженить. И будет всеобщее счастье.

Я уже давно догадалась, что означают загадочные сердечные сбои у Ольки, и уверена, что она против не будет, а с Романом мы уж что-нибудь да придумаем, никуда он от нас не денется.

Меня целый день распирало от осознания собственной гениальности, я еле дождалась, пока Ромео выскочит во двор.

Я даже дала ему шанс самому придумать выход из нашей, сейчас почти тупиковой ситуации. Но Ромео проявлял просто чудеса глупости, и вообще не хотел понимать о чем речь. Пришлось ему намекнуть попрозрачнее.

Я спрыгнула во двор, потерлась о его колючий бок.

— Ну, Мрррромео, ты такой хороший, ты такой умный, правда, ты придумаешь как нам поженить Ольку с Романом? А мы с тобой всегда-всегда будем вместе, ты будешь мне рассказывать что-нибудь, а я тебя буду лечить. Я и Ромку твоего буду лечить.

Глаза у пса стали совершенно стеклянные, как будто он валерьянки нанюхался.

— Мряк, — продолжала я, — правда, мы будем жить вместе?

— Да, — ответил пес, смотря на меня абсолютно прозрачными глазами.