Андрей Жвалевский - Типа смотри короче

И, как специально, на первой же переменке Лера отбилась от стайки одноклассниц и притормозила у окна — увидела что-то на улице. Витька, затаив дыхание, подкрался к ней сзади…

Лера была очень красивой даже с затылка.

Даже этот нелепый хвостик у неё торчал, как самое прекрасное… что-нибудь.

Витька постоял, понял, что дальше затаивать дыхание не получится.

Дёрнул Леру за хвостик.

И убежал.

Следующую ночь он спал крепко.

Никитосу оставалось завернуть за цистерну и прикончить там последнего врага, когда в квартире погас свет. Он просто взвыл от злости и бросился в коридор — папа давно научил включать пакетник, который сам почему-то называл «пробками».

В коридоре было темно, как в подземелье «Дьябло». В темноте Никита наткнулся на что-то мягкое и живое.

— Ой! — сказало оно голосом соседа Терентия Михайловича. — Полегче!

— Я только пакетник включить…

— Не поможет. Во всём доме света нет.

Никитос на ощупь добрался до двери и вошёл в тёмную квартиру. Комп не работает. Телек не работает. Он потянулся за мобильником и вспомнил, что тот ещё днём разрядился. В отчаянии Никита схватил трубку домашнего телефона — хоть позвонить своим, может, кто пустит к себе к компу? Но трубка молчала. «Ну да, — сообразил Никита, — база ведь тоже от розетки работает».

Он стоял посреди квартиры и чувствовал, что становится жутко. Послышались странные шорохи. В углу что-то скрипнуло. За незакрытой дверью ванной померещился тёмный силуэт. А самое главное — было совсем нечего делать! Родная квартира стала чужой и враждебной. И всё потому, что в ней просто кончился свет!

Никитос подумал: «Так вот он какой, конец света!»

Наши девчонки на 23 Февраля всегда чего-то выдумывают, но в этом году на них просто шиза какая-то накатила. И стихи сочинили, и песню переделали под наш класс, и целую стенгазету забацали! Набрали наших фоток и отфотошопили по полной программе. Радомского голову на Шварценеггера напялили, Витьку в обнимку с какой-то шикарной блондинкой посадили, Никитоса между Путиным и Медведевым пристроили. Короче, постарались.

И подарки толковые сделали — каждому абонемент в интернет-кафе на пять часов. Мы даже не знали, что есть такие абонементы. Конечно, за пять часов не оторвёшься как следует, да ещё нужно было их строго выбрать до 8 марта, но всё равно приятно. И открытки подписали каждому своим поздравлением, с намёком. Витька борьбой занялся — его с медведем сравнили. Лопух по Ирише сохнет, так ему кто-то приписал в конце открытки: «Особенно от Иры». И отпечаток помады. Может, это и не Ириша приложилась, но Лопух всё равно от счастья чуть не лопнул.

Девчонки уже разошлись, а мы всё друг у друга требовали открытку: «А тебе чего написали?». Даже у Владика Рожко, которого обычно никто не замечает. Не потому, что плохо к нему относимся, а просто он такой… незаметный. Третий год у нас учится, но ни с кем так и не подружился. С другой стороны, о чём говорить с человеком, у которого нету компьютера?

Он сначала стеснялся и отнекивался, но Лопух с Кирюхой ему руки скрутили и открытку всё-таки отняли. Ничего такого особенного про Рожко там не было, но называли его почему-то не Владиком, а Володей.

— Вот дуры! — заявил Радомский, возвращая открытку хозяину. — За три года имя запомнить не смогли!

— Они не дуры… — тихонько возразил Рожко, бережно пряча открытку и абонемент. — Я правда Владимир, а не Владик.

Мы недоверчиво посмотрели на него, но не похоже, чтобы Владик-Володя прикалывался.

— А чего ты нас не поправлял? — удивился Никитос.

— Я поправлял… пару раз… А потом решил — какая разница…

— А девки откуда узнали? — не унимался Радомский.

— Может, в журнале посмотрели…

Тут встрял Витька.

— Да какая разница! Давайте думать, что с Восьмым марта делать будем!

Никитос сморщился:

— Да до того Восьмого марта ещё куча времени!

— Две недели, — смущённо подал голос Владик…

То есть теперь уже Володя.

Радомский недовольно покосился на него, но сказал:

— Ладно, давайте думать. Только не стишки с фотожабами, а что-то реально крутое.

— Давайте, — загорелся Витька, — видео с ними смонтируем! Есть же всякие утренники, на видео записанные!

— Точно! — подхватил Лопух. — И озвучим сами! Я у брата звуковую систему выпрошу…

— Хорошо, — согласился Радомский, — но мало. Что с подарками делать будем?

Идеи из нас так и посыпались…

— А ты видела, как он обалдел? Видела? Видела?

Танька орала в трубку, ничуть не заботясь о том, что на неё оглядываются прохожие.

— Он же сразу на меня посмотрел, он просёк, что это я писала! Ага! А ты их лица видела, когда они коллаж рассматривали? Я думала, умру от смеха! Ладно, пока!

Таня прошла несколько шагов, глядя на замолчавший телефон, и тут же набрала следующий номер.

— Ксюха? Привет! Ага! Домой иду. Ну что, круто всё прошло? Ага! Не, в этом году точно поздравят! Ну как они могут теперь нас не поздравить? Лучше б они нас в кафе пригласили. Или танцы в классе устроили. Что? Как не танцуют? Ну, пусть напрягутся ради 8 Марта, мы ж ради них за абонементами ходили. Не, лучше цветы, чем конфеты. Что? Ну вообще, конечно, пусть дарят и то и другое. Потому что конфеты сразу сожрём, а цветы пару дней ещё постоят. Я? Я розы люблю. Не, большие не хочу, хочу жёлтые. Ага. Мне тоже кажется, что лучше пусть тюльпаны подарят. Ну ладно, пока!

Таня остановилась, посмотрела на солнышко, которое тихонько выглянуло из-за снежной тучи, и радостно выдохнула. У неё немедленно зазвонил телефон.

— Алло? Да! Ириш, привет! А мы с Ксюхой болтали. Ага! Круто было! Да ты что? Реально? Он сам тебе сказал? Написал? Ну пока!

Таня перехватила телефон в другую руку и набрала номер.

— Ксюха-а-а! Слушай, мне только что Ириша позвонила, ей Радомский написал, что пацаны нам что-то офигенное готовят! Им даже чей-то брат помогать будет! Во девки на параллели от зависти попухнут! Ладно, пока!

Таня зашла в квартиру, кинула портфель, а сама рухнула на диван.

— Скорей бы Восьмое марта! — выдохнула она в потолок. — Скорей бы Восьмое марта…