Лорен Вайсбергер - У каждого своя цена

Лео, наконец, выпутался из простыней, смятых так, будто на них резвились несколько часов, и натянул джинсы, не позаботившись надеть нижнее белье.

— Конечно. Бетт, милая, мы с Филипом просто приятели. Принести тебе что-нибудь поесть?

— Нет-нет-нет, спасибо, я позавтракаю внизу. Увидимся позже. — Схватив чистые джинсы, футболку и босоножки, я сунула все в пластиковый пакет, предназначавшийся для грязного белья, и бегом бросилась из комнаты, борясь с тошнотой. Пусть Филип и Лео наслаждаются почти семейным утром.

Я отправилась убивать время и перекусить в ресторан на первом этаже, собираясь вернуться в номер позже, но когда официант принес кофейник с чашкой и корзину с восхитительным печеньем и оладьями, в зал на подламывающихся ногах вошла Элайза и уселась напротив.

— He помешаю? — спросила она. — Не могу спать, на фиг, уже готова сдохнуть.

Я запаниковала, решив, что Элайза узнала от фотографа об утреннем происшествии, — в такой час все наши видели десятый сон, — но спутанные волосы, черные круги вокруг глаз и заметно дрожащие руки указывали, что вчера бедолага перебрала с кокаином, сна нет и в помине, и она спустилась в ресторан посидеть и подождать, когда пройдет искусственное возбуждение.

— Конечно, присаживайся, — сказала я по возможности небрежно, сидя как на иголках при мысли, что ей все известно.

Официант тут же принес Элайзе чашку с блюдцем. Остекленевшими глазами Элайза уставилась на посуду, словно никогда раньше не видела, но очнулась и налила себе кофе.

— Ты что-то рано. Где Филип? — Она судорожно выхлебала черную жидкость.

— Филип? — Я попыталась беспечно рассмеяться, но получилось похоже на полузадушенное кудахтанье. — Спит, наверное. Я зачем-то поднялась ни свет ни заря. Наверное, разница во времени.

— Разница во времени? — фыркнула Элайза. — Если это твоя единственная проблема, прими амбиен. Мне вот совсем паршиво.

— Ну, так поешь. Выглядишь так, что завтрак не помешает.

Снова презрительное фырканье.

— Такая оладья по содержанию жиров, углеводов и калорий хуже двух биг-маков. Нет уж, спасибо. — Налив еще чашку черного кофе, Элайза выпила ее одним глотком.

— Дэвид наверху? — спросила я из вежливости.

— Да не знаю я, где его носит. Исчез из клуба часов около трех. Наверное, поехал домой к какой-нибудь турецкой цыпочке. — В ее голосе не слышалось ни удивления, ни огорчения.

Я молча смотрела на нее. Элайза вздохнула:

— Филип, наверное, никогда так с тобой не поступает. Какой замечательный парень…

Я чуть не подавилась апельсиновым соком, но сдержалась.

— Угу, — пробормотала я. — А тебе не приходилось слышать, что Филип… ну, в смысле… ну, как бы интересуется…

Элайза смотрела на меня, не отрываясь:

— Интересуется чем?

— Ну, не знаю… Мужчинами?

У Элайзы перехватило дыхание, и она уставилась на меня с открытым ртом.

— Филип Уэстон — гей? Издеваешься? Бетт, как можно быть такой наивной? Если человек обладает фантастическим чувством стиля, ездит на «веспе» и занимается йогой, это не значит, что он предпочитает мужчин.

Да, подумала я, не означает. А вот как быть с тем, что полчаса назад он орально ублажал нашего «голубого» как небо, удивительно общительного сотрудника…

— Нет, я понимаю, о чем ты говоришь, просто…

— Бетт, когда же ты по достоинству оценишь этого парня? Любая девушка в здравом уме пойдет на что угодно, чтобы его удержать, а ты… Кстати, у нас тут скандал с утра пораньше. — Элайза сменила тему так быстро, что я едва успела сообразить, что речь, возможно, обо мне.

— Скандал? С кем-то из нашей группы?

Элайза посмотрела мне в глаза. Я уже решила, что ей все известно, но в ответ прозвучало:

— Точно не знаю. Один фотограф — ну тот, толстый, — похвастался, будто сделал несколько компрометирующих снимков, застав кого-то в интересной ситуации. Не знаешь, кто бы это мог быть?

Я сосредоточенно жевала круассан, уставившись на первую страницу «Интернэшнл геральд трибюн».

— Правда? Хм, нет, не слышала. Что, пора беспокоиться? В смысле, нам угрожают ненужные эксцессы?

Элайза налила себе третью чашку кофе, на этот раз позволив себе пакетик «иквала» 164. Руки у нее тряслись от усилий.

— Поживем-увидим. Я, пожалуй, пойду, вздремну — у меня запись на скраб через два часа. В турецких банях. Пока.

Я проводила взглядом Элайзу, неуверенно переставляющую ножки-макаронины, силясь уяснить, почему на душе остался неприятный осадок, однако упоминание о скрабе напомнило мне о собственных делах, поэтому, доев завтрак, перед экскурсией по городу я отправилась на массаж, заказав для порядка еще и парафиновые ванночки для ног.

— Должен признаться, это моя любимая. — Уилл протянул мне через стол компьютерную распечатку. В дядином голосе не слышалось особого удовольствия. Он взялся коллекционировать статьи, где за последние шесть месяцев упоминалось мое имя, и сейчас, за бранчем, мы рассматривали накопившиеся материалы. Неделю назад вернувшись из Турции, я считала, что съездила удачно: по крайней мере, никто не догадался об инцидентах с Филипом и Сэмми. Оказывается, расслабляться рано.

Вездесущая Эбби каким-то образом вышла на фотографа Джона, вытянула из него микроскопическую частицу правды и раздула ее в громадную ложь. Очередная «жемчужина» вышла два дня назад, в пятницу, и я испугалась, что Келли хватит удар.

«Агент по пиару Бетт Робинсон ударилась в саморекламу, затеяв сей маленький побочный бизнес в прошлом месяце во время пресс-поездки в Стамбул. Известная в основном связью с Филипом Уэстоном, Робинсон, как сообщают источники, завела интрижку с Риком Соломоном, знаменитым доморощенным папарацци, предоставившим широкой публике запись секса с Пэрис Хилтон 165, причем в том самом отеле, где делила апартаменты с Уэстоном. Возможно, читатели скоро увидят ремейк знаменитого секс-видео, на этот раз с участием популярной организаторши светских тусовок вместо популярной тусовщицы. Оставайтесь с нами».

Рядом с комментарием был помещен один из снимков, сделанных в тот момент, когда я открыла дверь номера Сэмми, держа в одной руке босоножки, а другой, приглаживая спутанные после бурной ночи волосы. Рот у меня был некрасиво приоткрыт, размазанная под глазами тушь привлекательности не добавляла. Я выглядела такой же шлюхой, как Пэрис, за исключением ее дивного тела и наряда. В смазанной фигуре на заднем плане при внимательном рассмотрении удавалось разглядеть мужчину с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, но определить конкретнее было невозможно. С Сэмми мерзавец-фотограф провел пять дней бок о бок и не мог его не знать, но, к счастью, не озаботился сообщать об этом Эбби, продав снимок. Полагаю, эта дрянь недолго терялась в догадках, кто снят со мной на фотографии, и, выбрав наобум типа поодиознее, назначила его на роль моего поправшего приличия ночного paramour 166.