Алекс Шталь - Ваше дело

Господи, может, я один такой дурак, что не выпер его ко всем чертям, когда он тут своим поносом меня разжалобил? Ведь хотел же солдатик свалить…

Да что теперь-то об этом вспоминать? Теперь у меня другая забота.

Голос Андрея сменил ход моих мыслей.

– Да, я понимаю. Но, как же быть с таким понятием как… – Андрей смутился, но, справившись с собой, продолжил:

– Как быть с таким понятием, как кровосмешение?!

Услышав это действительно «страшное» слово, я встал, прошёлся, пытаясь унять нервозность, но, боясь испугать парня такой своей реакцией на его вопрос, спохватившись, сел и, стараясь чтобы мой голос звучал ровно, не выдавая моего волнения, сказал:

– Давай мы с тобой договоримся так. Всё, что я сейчас тебе скажу, останется между нами. Хорошо?

Он кивнул.

– Где бы, когда бы ты ни рассказывал что-то из того, что сейчас услышишь, кому бы и что бы ты ни доказывал, попрошу на меня не ссылаться! Ладно?

Андрей, заметно напуганный таким моим предисловием, снова кивнул, но уже как-то неуверенно, и я понял, что должен объяснить ему, почему прошу его не ссылаться на меня.

– Андрюша, я вовсе не специалист в этой области, поэтому не хочу, чтобы ты воспринимал всё, что услышишь, как истину в последней инстанции. Да и не принято об этом говорить. Вроде как… оправдываешь то, что принято называть всякими нехорошими словами.

Но Андрей, видимо не знавший к чему готовиться, всё равно выглядел как школьник, которому родители взялись объяснять то, что ему уже более подробно объяснили во дворе. Понимая, что моё, далеко не педагогическое, поведение является причиной его неуверенности, я всё же решил продолжить, надеясь, что когда он поймёт, почему я нервничаю, его испуг и неуверенность пройдут сами собой.

– Дело в том, Андрей, что термин этот, ну… кровосмешение, уже много, много веков имеет совершенно не то значение, которое у него было первоначально!

Сказав это, я внимательно посмотрел на него, пытаясь понять, стоит ли мне продолжать и не зря ли я сказал «А»? Как бы парень не потребовал сказать теперь не только «Б», что я уже и собирался сделать, но как бы он не потребовал полного отчёта! А я, честно говоря, никогда эту проблему серьёзно не изучал и потому боялся всё испортить своими поверхностными знаниями.

– Мне кажется, ты даже не представляешь, куда я клоню. Да? Ну, ладно, попробую объяснить.

И хотя по лицу паренька я прочитал, что ему уже всё ясно, подтверждения своим догадкам он, всё же, ждал от меня.

– Как можно назвать кровосмешением близость… ну, скажем, матери и сына, когда им, в общем-то, и смешивать, грубо говоря, нечего! Андрей, кровь-то у них и без того – одна! Прямо как у вас с сестрой!

Я правильно угадал. Парень именно это и подумал, пока я произносил свою подготовительную речь.

– Но, почему же тогда?.. – начал он. Но я остановил его жестом, чтобы не сбиться и не потерять мысль.

– С приходом христианства, Андрей, в мире многое изменилось. Кое-что, считавшееся нормой ещё вчера, сегодня стали называть – грехом. Кстати, слово «грех» в те времена тоже имело совсем не то значение, которое нам сейчас известно! Промах – вот, что оно означало в те времена.

При переводе Библии на русский язык с греческого, два болгарина, почти не знавшие русского языка, заменили словом «грех» греческое слово «хамартия», у которого значение несколько более широкое, чем… какой-то грех, то есть – промах. Хамартия, Андрей – это… отклонение от цели, а «грех» – это термин лучников, означавший…

– Промах, да?!..

– Совершенно верно! Не подумай только, что я обвиняю христианство! Вовсе нет! Тогда время было такое, что если бы не христианство, то что-нибудь другое стало бы причиной произошедших почти во всём мире изменений. Переломный момент в истории человечества может называться как угодно! Он может даже растянуться на века, но!.. Но всё равно, влияние того, что принято считать точкой отсчёта – это влияние будет заметно во всех сферах человеческих взаимоотношений. Так было и с христианством.

Ко многим обычаям стали относиться как к вредным. А кое-что просто запретили. В число ушедших в прошлое обычаев попали и не считавшиеся ранее плохими инцест, мужеложество, скотоложество и другие, не менее пикантные, с современной точки зрения, подробности из жизни наших предков. Ты, главное, не пойми меня неправильно! Я ни в коем случае не сторонник педерастии и сожительства со скотом! Нет. Противоестественный секс, как бы он ни назывался, всё равно для меня был и будет извращением. Но вот, что касается инцестов, то мне, как историку, известны случаи вынужденных инцестов, имевших место по историческим меркам, я бы сказал, даже совсем недавно! Ну, что такое вынужденный инцест, я тебе объясню чуть позже, а сейчас вернусь к тому, что тебя так взволновало. То есть, к тому, что теперь называют кровосмешением. Вернее – наоборот! К тому, что называлось кровосмешением в те времена, когда не было такого понятия как смешанные браки.

Андрей натурально – просиял.

– Так вот оно что! Я же чувствовал какую-то неточность! Какое-то ощущение закамуфлированной под правду ошибки, что ли, постоянно преследовало меня, когда я сталкивался с этим, как вы сказали, термином!

Непонимание снова отразилось на его лице.

– Но для чего всё это надо было переворачивать с ног на голову?! – спросил он, с трудом сдерживая свои эмоции.

– О-о-о! Это очень длинная история. Но если коротко, то выглядело всё примерно так. Если ты знаешь, в Библии описывается такой, выражаясь современным языком, случай. Это когда дочери Лота, напоив отца вином, соблазняют его.

Андрей, выпучив глаза, смотрел на меня, и по нему было видно, что я шокировал его таким откровением.

– Нет, я, честно говоря, впервые об этом слышу! То есть, я хотел сказать, что Библия для меня, в общем-то, «тёмный лес», но про то, что вы сейчас рассказываете, должны же все направо и налево трубить! А я, например, только от вас об этом узнал. Хотя, говорят, есть несколько переводов этой книги, может, вы имеете в виду какой-нибудь католический вариант Библии?

– Да нет же! В любом православном храме ты можешь приобрести именно тот вариант Библии, отрывок из которой я тебе рассказываю, правда, для экономии времени, очень сильно его сократив.

– Обалдеть! Ой, извините! То есть – я внимательно вас слушаю!

– Ну, так вот. Там описывается жуткая катастрофа, наблюдая которую, девочки решают, что в мире не осталось больше людей, кроме них и отца. Ну и, чтобы долго не объяснять папаше, что вместе с погибшим в огне миром погибли и их мечты о замужестве, они, как я уже говорил, переспали с пьяным отцом и, таким образом, по их мнению, спасли человечество от вымирания.

– Круто! А папа их потом не спросил, что за святой дух с ними развлекался?