Джоди Пиколт - Обещание

Джордан удивленно приподнял бровь.

— Повторите для меня еще раз, я не понял.

— Говоря доступным языком, — ответил Карпагян, — это означает, что разум Криса и Эмили, их личности оказались связаны настолько, что на самом деле между ними не было различия. Они так тесно срослись, что не могли существовать друг без друга. Что бы ни случилось с одним, оно отражалось на другом. В случае смерти одного из них, второй, говоря буквально, не смог бы продолжать жить. — Он посмотрел на Джордана. — Так более доходчиво?

— Доходчиво — да, — сказал Джордан. — Но поверить тяжело.

Доктор Карпагян улыбнулся.

— Мои поздравления, мистер Макфи. Это всего лишь свидетельствует о вашем психическом здоровье.

Джордан улыбнулся.

— Не уверен, что мисс Делани согласится, сэр, но я вам благодарен.

Присяжные за его спиной засмеялись.

— На ваш профессиональный взгляд, доктор Карпагян, какие выводы можно сделать о Крисе Харте и Эмили Голд?

— Я полагаю, что именно Эмили была по каким-либо причинам склонна к суициду. И, что важно, мы можем никогда не узнать истинных причин. Но что-то ее угнетало, и смерть показалась единственным выходом. Она обратилась к Крису, к самому близкому для себя человеку, и сказала, что хочет покончить с собой. Но как только она доверила ему свою тайну, Крис понял, что если Эмили умрет, то жизнь потеряет для него смысл.

Джордан пристально взглянул на присяжных.

— Исходя из ваших слов, причины для самоубийства у Эмили и Криса были разные?

— Да. Вполне вероятно, что уже сам факт того, что Эмили хочет свести счеты с жизнью, заставил Криса пойти на суицидальный уговор.

Джордан на секунду прикрыл глаза. Для него самое трудное было заставить присяжных хотя бы поверить в то, что двое подростков вместе решились на такой чудовищный поступок. Отличный доктор — спасибо тебе, Господи, или тебе, Селена, что нашла его! — похоже, сделал невозможное.

— И последний вопрос, — произнес Джордан. — Эмили купила очень дорогой подарок за несколько месяцев до самоубийства. Как вы прокомментируете подобное поведение?

— Это мог быть подарок на память, — сказал доктор Карпагян, — который она хотела оставить после себя человеку, чтобы ее не забывали.

— Получается, что Эмили купила этот подарок, чтобы дать миру знать, что она хочет свести счеты с жизнью?

— Протестую! Защита подсказывает ответ! — воскликнула Барри.

— Ваше честь, это очень важно, — возразил Джордан.

— В таком случае перефразируйте, мистер Макфи.

Джордан повернулся к доктору.

— На ваш профессиональный взгляд, зачем Эмили покупала такой дорогой подарок, как часы, если была склонна к самоубийству?

— Я бы сказал, — задумчиво ответил психолог, — что Эмили купила эти часы до того, как решилась убить себя и вовлечь Криса в суицидальный уговор. Возможно, подарок и дорог, но не это главное. — Он грустно усмехнулся адвокату. — Когда решаешься на самоубийство, последнее, о чем думаешь, — вернуть деньги.

— Благодарю, — закончил свой допрос Джордан и сел.

У Барри голова шла кругом. Ей необходимо было выставить этого специалиста идиотом, а она совершенно не разбиралась в психологии.

— Что ж, доктор, — храбро начала она, — вы ознакомились с характеристиками Эмили. И вы также упомянули много характерных черт, которые иногда демонстрируют подростки, склонные к суициду. — Она взяла свой исписанный блокнот. — Во-первых, бессонница.

— Да.

— Вы заметили это в характеристиках Эмили?

— Нет.

— Вы заметили необъяснимые изменения в пристрастиях к еде?

— Нет.

— Эмили выказывала непослушание?

— Насколько я мог увидеть, нет.

— Может быть, убегала?

— Нет.

— Была зациклена на смерти?

— Не открыто.

— Она казалась скучающей, не способной сосредоточиться?

— Нет.

— Она злоупотребляла наркотиками или алкоголем?

— Нет.

— Пропускала уроки?

— Нет.

— Не обращала внимания на свой внешний вид?

— Нет.

— Страдала психоматическими заболеваниями?

— Нет.

— Шутила о самоубийстве?

— По всей видимости, нет.

— Следовательно, единственное, что заставило вас предположить, что Эмили могла быть склонна к самоубийству, — это ее некая замкнутость и плохое настроение. Разве это не обычное поведение для девяноста девяти процентов женщин, по крайней мере, раз в месяц?

Доктор Карпагян улыбнулся.

— Обвинению виднее.

— Значит, существует вероятность того, что Эмили, поскольку она не проявляла ни один из перечисленных признаков, не была склонна к самоубийству?

— Возможно, — согласился психолог.

— А те несколько признаков, которые Эмили проявляла, могут свидетельствовать о нормальном поведении для подростка?

— Да, часто они себя так и ведут.

— Отлично. Вы основывались на характеристиках Эмили, верно?

— Да.

— Кто их собрал?

— Насколько я понял, детектив со стороны защиты, мисс Дамаскус. Характеристики основывались на беседах, проводимых ею самой или обвинением с подругами и родителями данного подростка.

— По вашим собственным словам, Крис Харт был самым близким человеком для Эмили Голд. Его характеристика в деле была?

— Нет. С ним не беседовали.

— Но разве не с ним Эмили больше всего проводила времени в последние недели?

— Да.

— Следовательно, он мог бы подтвердить, демонстрировала ли Эмили только что перечисленные нами признаки? Он, скорее всего, видел больше остальных.

— Согласен.

— Однако вы не побеседовали с ним, хотя он явно стал бы самым лучшим источником информации.

— Мы пытались выносить суждения без вмешательства Криса, чтобы оставаться совершенно непредвзятыми.

— Вопрос был в другом, доктор. Вопрос звучал так: «Вы беседовали с Крисом Хартом?»

— Нет, не беседовал.

— Вы не беседовали с Крисом Хартом. Он жив и может говорить, тем не менее вы даже не стали с ним разговаривать, хотя он оставался главным свидетелем поведения Эмили перед смертью. Частичкой самой Эмили, как вы выразились. — Барри буквально пронзила свидетеля взглядом. — А Эмили ведь уже не спросишь, верно?

Ким Кенли для дачи свидетельских показаний явилась в суд в платье «варенка» без воротника и с рукавами колоколом в сотне следов от детских рук.

— Не очень-то подходящий наряд, — сказала она приставу, который провел ее к месту для дачи показаний. — Это малыши в садике вымазали.

Джордан перечислил ее дипломы, а потом спросил, откуда мисс Кенли знает Эмили Голд.

— Я преподавала у нее живопись в старших классах, — ответила она. — Эмили была невероятно талантлива. Вы должны понять, что как учитель, преподающий спецпредмет, за день я вижу до пятисот учеников. Бóльшая часть заходит в класс и оставляет после себя беспорядок. По пальцам руки можно пересчитать тех, кто действительно умеет рисовать и искренне интересуется предметом. Может быть, у одного-двоих даже есть талант. Но Эмили была ярчайшим бриллиантом. Такие встречаются раз в десять лет: ученик, который не только любит живопись, но и знает, как применить свои способности самым лучшим образом.