Татьяна Соломатина - Роддом. Сериал. Кадры 1–13

— Эх, бабы, бабы! — вздохнул Аркадий Петрович. — Леночка! — обратился он к анестезистке. — Уколи этой кретинке трамадол.

— Так его же списывать надо! — возмутилась анестезистка Леночка.

— Мой, из личных запасов уколи.

Татьяна Георгиевна вышла в коридор и села за стол, записать в историю родов всю правду и ничего, кроме правды.

«Беременность…»

— Наташа, какая беременность?! — уточнила она у стонущей на каталке женщины.

— Вторая. Я аборты не делала. Лучше бы делала, дура. Да только… Моему первому туберкулёз поставили в детском саду. Вася как-то его, моего первого, в детский садик пристроил. Не знаю как… Без поликлиники-то. Я в том детском саду тоже уборщицей. А ему туберкулёз. Вася в санаторий отдать не согласился, хотя предлагали. Заведующая детским садом, злобная такая бабища, — как глянет, так сразу все грехи вспоминаешь! — младшему как-то раздобыла путёвку на лечение в туберкулёзный санаторий детский. А Вася мне не разрешил отправить. Заведующая на меня орала и младшего из садика выкинула. А Вася добрый…

« Беременность вторая. Тридцать девять — сорок недель. Роды на дому. Ущемление последа. Кровотечение в третьем периоде родов. Дефект последа…»

Записав протокол операции «Ручное отделение остатков», Татьяна Георгиевна расписала назначения и поставила размашистую подпись.

Принять душ, переодеться и на обход. А где чей Вася и почему бог, желая наказать женщину, лишает её остатков разума, — не её дело.

— Татьяна Георгиевна, вас зовут в приёмное. Женщина с улицы поступила. Необследованная. Подозрение на преждевременную отслойку плаценты.

В час дня Татьяна Георгиевна вышла из операционной.

В три снова туда вернулась. Полное предлежание плаценты. Планировали кесарить завтра. Вступила в роды. Так что в операционную не просто отправились, а помчались галопом. Аллюр «три креста», блин!

В пять привезли ещё одну отслойку.

В семь — релапоротомия со второго этажа. Гематома послеоперационного шва. Кровотечение в брюшную полость.

В девять — в малой операционной первого этажа крованул поздний аборт.

В одиннадцать — экстренно кесарили женщину с анатомо-функциональной несостоятельностью рубца на матке.

В час ночи Татьяна Георгиевна вышла с Аркадием Петровичем перекурить. Пока они вдыхали никотин пополам с морозными февральскими звёздами, на её законном месте припарковалась старенькая «БМВ» Маргариты Анд-реевны. Такая старенькая, что уже не хлам, а практически vintage [7] Винтаж ( фр. vintage) — многозначный термин. В данном контексте — старинные, хорошо сохранившиеся и функционально пригодные механизмы и инструменты. . Один шаг до antique.

— Тань, сейчас одна моя баба в роды вступила. Помнишь, краевое предлежание последа? В общем, она сюда едет. Ну и я, разумеется, приехала. Она с тобой на роды договаривалась. Это я так… Если ты забыла. Хорошо, что ты ещё домой не ушла.

— Да уж! Хорошо. Лучше не бывает! Хорошо, что у меня из живых сожителей только кактус — и тот на фотографии. — Татьяна Георгиевна плотнее закуталась в синий халат и сильно затянулась сигаретой. — Краевое предлежание? Даст бог, обойдёмся без операционной. Всё равно наборов не осталось.

— А у меня — медикаменты все на месяц вперёд исчерпаны, — спокойно констатировал Аркадий Петрович.

— Тань! Всё у нас нормально с медикаментами в отделении. Я забыла тебе сказать, да и некогда было… Сегодня тот Волков, что ООО «Мандала», приезжал…

— Какое-какое ООО? — чуть не проглотил сигарету анестезиолог.

— Всё бы вам только пиздихаханьки, Аркадий Петрович! А Волков, между прочим, хороший человек! Мужчина в самом соку. Вдовец, а не какой-то женатик! — Она значительно посмотрела на анестезиолога и даже ему подмигнула, косясь на подругу. — Букетище роз этой дуре, — кивнула она на Татьяну Георгиевну, — привёз. Духи дорогущие и бутылку приличную. Ты пока в операционной, Тань, была… — извиняющимся тоном продолжила старшая.

— Ну и где мои букеты-конфеты? — заранее предполагая ответ, спокойно перебила заведующая.

— Где-где!.. У главной медсестры больницы сегодня день рождения. Чего добру пропадать? Зачем тебе цветы-духи? А конфет не было!

— Как это конфет не было?! Без конфет — какой минет!

— Заткнитесь, Аркадий Петрович!

— Хоть бы бутылку оставила! — уже в голос смеялась Татьяна Георгиевна. — Нам с этим озабоченным ночь коротать!

— Я не озабоченный! А конфетно-букетный период, он так потому и называется, что…

— Всё, хватит! А ты — прекратить ржать! Это у тебя нервное! — отругала Маргарита Андреевна подругу. — Сейчас сюда роженица прикатится. Пить вредно! Пить на работе — вредно вдвойне!

— Мне нужны цветы-духи! — застонала Татьяна Георгиевна. — Я — же-е-енщина!

— Ты не женщина. Ты — заведующий отделением. Заведующая… К тому же ты сама того мужика отшила. Аркаша, ты не в курсе? Она такого крутого мужика отшила, дура! Свободного мужика, неженатого!

— Марго, заткнись! — Татьяна Георгиевна была равнодушна, как ночное небо у них над головами. — Все уже всё поняли.

— Да. Все бабы дуры! — философски заключил Аркадий Петрович. — Они только Вась любят. Васи до-о-обрые! — проблеял он.

— Кстати, о Васях… Появился? Я на его бабу сегодня уйму медикаментов списала.

— Не появился. Он же Вася… Это вам не цветы, духи, бутылки от крутых Волковых. — Маргарита Андреевна прищурилась на Татьяну Георгиевну.

— Зайцевых… — задумчиво пробубнила та. — Все они Зайцевы. Хоть с духами, хоть без.

— Марго, кофе сваришь? Что-то я замёрз, — выпустил дым в звёздное небо Аркадий Петрович.

— Сварю. Всё, быстро зашли в приём! Вон блатной клиент уже подруливает.

— Я сразу анестезистку вызову, ага? — утвердительно уточнил анестезиолог. — Всё равно кровотечение будет.

— Типун тебе на язык!

— Да я бы рад! Но раз уж понедельник не задался… сама знаешь.

— Знаю. Иди уже!

— Здравствуйте, Степан Михайлович! — засуетилась услужливой егозой Маргарита Андреевна, открывая дверь в приёмный покой кряжистому мужику, поддерживающему под белы рученьки охающую супругу. — Как вы, Юленька?!

— Ох! Ох-ох-ох! Фу-у-уф! Схватки, Маргарита Андреевна! Больно!

— Ну, ничего, ничего, солнышко! Сейчас доктор вас посмотрит, и в предродовую! Там мы по венке коктейльчик пустим. Энергетически-спазмолитический, и станет полегче, полегче! А потом и эпидуралочку…

— Никаких, Маргарита Андреевна, коктейльчиков! Ох-ох-ох!.. Никакого обезболивания! — недовольно профырчала Юленька, усаживаясь на стул. — Мы же с вами договаривались! Абсолютно естественные роды!

— Так, ну а что же такого противоестественного в витаминчиках и спазмолитиках? — щебетала птичкой Маргарита Андреевна. — А эпидуралочку вы и сама захотите. Чуть попозже…