Джонатан Бейн - Фанатка

Возможно, у Джеффри Холливелла смягчался характер.

С возрастом так со многими происходит.

— Чем я на этот раз могу помочь? — спросил он.

Они стояли в гостиной, с бокалами вина, и уже чокнулись и выпили по глотку. Питер объяснил, что он пишет продолжение романа и опять занят «исследованием».

— По правде сказать, я первую вещь так и не прочел, — сознался Холливелл. — Не обижайтесь. Мне просто некогда читать.

— Я не в обиде, — отозвался Питер.

— О чем будет новая книга?

— О мести.

— И как же я могу поспособствовать? — Холливелл был слегка озадачен.

Объяснение было неожиданным.

Холливелл дернулся, глаза широко раскрылись.

Он попытался заговорить, но из горла вырвался лишь хрип.

Холливелл шатнулся назад, рукой задел ближайший столик, смахнул на пол бутылку «Бордо». Глянул вниз, на грудь — на торчащую из груди рукоять кинжала. Рукоять была серебряная, слегка потемневшая, с чуть стертыми завитушками, с инициалами «П. Р.».

Питер крутанул стилет в ране и вытащил длинное лезвие: на рубашке Холливелла проступила кровь.

Он допил остаток вина в бокале, глядя, как Холливелл повалился на колени — и умер.

— Вот как, — сказал Питер, отвечая на последний вопрос миллионера.

— Вы один? — спросил Питер.

— А тебе зачем?

— Я хотел бы с вами поговорить, — объяснил он, — мне нужно для новой книги.

— Что? — заинтересовался Рауль. — Второй раз хочешь написать как надо?

— Вроде того.

Рауль удивленно помотал головой и засмеялся. Он прошел в кухню, открыл холодильник и наклонился, осматривая полки с запасами, выбирая, что предложить гостю.

— Ты в курсе, что сучонка Люсинда наболтала тебе все не то? — проговорил он, извлекая на свет Божий две бутылки с высоким горлышком.

— Нет, — ответил Питер у него из-за спины — и саданул Рауля над ухом рукоятью «беретты». — Кое-что она рассказывала совершенно верно.

Оттащив оглушенного громилу в спальню, Питер завел ему руки за голову и приковал их наручниками к ножке кровати. Затем дал несколько пощечин, приведя Рауля в чувство. Приподнял ему голову, чтобы заглянуть в перепуганные глаза.

— Ты спятил?! — взвыл Рауль.

Вместо ответа Питер скребнул лезвием стилета по его заросшей черной щетиной щеке.

— Что тебе надо? — Громила надеялся договориться. — Можешь взять что хочешь. Иди, бери.

— Спасибо. — Питер медленно вонзил клинок Раулю в грудь, поворачивая стилет в ране. — Я возьму.

— Я видел, как Дина сегодня входила к тебе в офис, — говорил Питер, сидя на диване. Взгляд его остановился на бумажном мешке с бутылками на кофейном столике. Как давно он вышел из дома? Сколько времени Джулианна его ждет?

Майк его слушал невнимательно.

— А, да… — Он сосредоточился на рассказе. — Когда это было?

— Сразу после того, как я оставил там рукопись.

— Неужели? — спросил агент со странной усмешкой.

— Да, а что?

— Ну… — Майк прошел в кухню и тут же вернулся с рукописью в коробке. Бросил ее на столик перед своим клиентом: — Погляди-ка. Надеюсь, это все объяснит?

Нагнувшись вперед, Питер извлек из коробки толстую стопку бумаги. Титульная страница была такой, как надо.

Остальное — нет.

Майк вытащил из принесенного Питером мешка одну из бутылок. Поморщился, глянув на этикетку, но, тем не менее, открыл вино.

— Я думал: ты таким образом даешь понять, чтоб я катился ко всем чертям.

«Не совсем», — подумал Питер.

Встав на ноги, чуть пошатываясь под тяжестью собственного гнева, он вышел на балкон: в комнате ему было трудно дышать. До чего же трудно все это дается…

Майк стоял у него за спиной с бокалом вина. Хотя бутылку принес в дом Питер, Майк ему вина не предложил.

— Ты вполне можешь справиться с дурной девчонкой и ее закидонами, — сказал он, глядя на открывающуюся с балкона панораму города. Чудесный вид напомнил ему о замечательном дельце, которое на этом самом балконе Майк недавно обтяпал с голубоглазой блондинкой в черном. Хороша была, чертовка…

Придвинувшись к нему, Питер левой рукой дружески похлопал его по плечу, а правой внезапно вонзил в горло стилет. Толчок — и Майк опрокинулся через перила.

— Я знаю, что могу справиться, — промолвил Питер.

— Она забрала с собой Анжелу.

Питер обернулся и наконец заметил Росси, Джессапа и О'Рейли.

— Я им все о ней рассказал, — он кивком указал на мужчин. — На квартире у Майка. Это она их убила — Майка, — он понизил голос, — Рауля и Холливелла.

— Откуда вы знаете, что Рауль убит? — спросил Джессап, делая стойку на прозвучавшее имя, как охотничий пес — на дичь.

— Ему время пришло, — ответил Питер, словно это было нечто само собой разумеющееся. — Крайний срок уже миновал.

— Что за крайний срок?

— Я обещал Кимберли, что все закончится в пятницу. Дина позаботилась, чтобы я не нарушил слово.

О'Рейли предъявил книгу, которую подобрал в соседней комнате:

— Это — Дина? — Он показал фотографию девушки на обложке.

Питер несказанно обрадовался. Точно встретил старого друга, которого уже не чаял увидеть в живых. Он ведь совершенно не собирался обижать Дину. И совсем не хотел, чтобы она уходила.

— Где вы это нашли? Я уж думал, она заставила все мои книги исчезнуть.

— Она — ненастоящая, Питер, — попыталась вразумить его Росси.

Он положил на стол смятую бумажку, которую держал, расправил ее одной рукой, не вынимая другую из кармана.

Росси со своего места рассмотрела, что это была за бумажка.

Давно просроченный счет за похороны жены и ребенка, на плотной бумаге бежевого цвета, напечатанный очень серьезным шрифтом.

Питер глянул на счет, перечитывая его заново, и отозвался:

— Для меня — настоящая.

Он стоял возле двух гробов — большого и маленького.

Священник что-то говорил, но Питер почти не разбирал слов. Что-то насчет усопших и Божьего милосердия. Что-то об упокоении с миром.

Он оторвал взгляд от стоящих рядом гробов и посмотрел на людей, которые пришли попрощаться с Джулианной и Кимберли. Со многими Питер был едва знаком.

Впереди всех стоял Майк.

Рядом — Люсинда, которая то и дело притрагивалась к лиловому синяку под глазом и явно была сильно расстроена. Майк обнял ее одной рукой, словно утешая, и что-то прошептал на ухо. Люсинда застыла, а затем подалась прочь — совсем чуть-чуть, насколько могла под его рукой. Майк ее ничуть не утешил.

С другой стороны рядом с Люсиндой стоял Холливелл. Точь-в-точь страж или полноправный владелец. У миллионера на лице застыло выражение откровенной скуки. Он был слишком важной персоной, чтобы скорбеть на похоронах.