Марго Па - Проникновение

Пересмотрев своё прошлое, поняла, что жила во снах: отчётливо помню все, начиная с детских, но события и лица яви растворились в потоке времени и оживают лишь внутри фотографий. Сны советовали, предопределяли, направляли, придавали значение многим моим поступкам, а жизни сюжетную линию. Не знаю, как ты, а я верю в созданное нами пространство снов. Там теплее, чем в жизни. Возможно это иллюзия, но если у человека нет ничего, кроме иллюзии, она и есть реальность.

Ульвиг — редкое имя, что сокращает время на поиски. 1627 ссылок. Волки наследили в сети. Кто из них ты? Тот, кто ведёт дневник сновидений и пишет по-чешски. Благо через «PROMT» можно читать его web-страницы в переводе.

Красивое фото: у тебя зелёные глаза, а разрез действительно волчий. Такие, как ты, не умеют артистично улыбаться. Я тоже никогда не притворялась. Психологи твердят: редко удаётся создать семью тем, кто не улыбается на фотографиях.

— Малыш, почему ты всегда гуляешь в парке одна? — и дальше жест общей нежности — провести по моим волосам. И точно так же погладить по голове другую — чуть дальше по аллее. И назвать её «малышом», не понизив голоса. Одинаково улыбаться и говорить одни и те же слова разным людям у них в порядке вещей. Паскудство от оскудения чувств, от скуки мыслей и слов. Я шарахаюсь, боясь заразиться. И мою голову. Даже мама не говорит то, что думает обо мне, прямо. Одна Луна непосредственна: то царапается, то ластится, но от всей кошачьей души и всегда ко мне, не обобщая. Если обобщение — пошлость, то обобщать людей пошло вдвойне. Смешно, но получается, в целом мире меня по-настоящему любит только кошка. У неё нет выбора, а у всех остальных есть. И не в мою пользу. Если бы люди любили, как звери!

Когда исполнилось двадцать семь, родители махнули на меня рукой. А я рассматриваю чужие фотографии в сети и думаю, почему на них счастлива не я, а кто-то другой? Читаю дневники и проживаю чужие дни, месяцы, годы. Кто-то любит себя демонстрировать, даже если нечего показать, а кто-то смотреть, хоть до тошноты надоело. И мой глаз в замочной скважине. Ощущение сопричастности.

Сначала у меня было кино, но потом его перестало хватать. Верила в жизнь на экране, пока ты не бросил мне меч. Разрезала полотно и шагнула в зазеркалье, в лабиринт твоих снов. Знаю, что многие люди видят сны из далёкого прошлого, будущего и даже сны посторонних. Можно всю жизнь подглядывать сквозь замочную скважину и просыпаться в привычном материальном мире. А можно взломать дверь и попытаться найти то, что спрятано внутри зеркала. Кошку в тёмной комнате. И не говори, что её там нет. В комнату рано или поздно заглядывает луна. Цвета меняются в полумраке, не на свету и не в полной темноте. Счастливый ничего не хочет, убитый горем не способен идти, а несчастный ищет, как лунный свет пытается растворить темноту комнаты, проникая через окно. Могут ли сны одних людей влиять на явь других? Умеем ли мы воплощать в жизнь чьи-то сновидения?

Первая запись в твоём дневнике о выигрыше в казино, ты предвидел его во сне. Связываешь покерную удачу со своим происхождением. Кельты были магами, а пророчества черпали во снах. Три туза. Чаша, ромб и жезл. Четвёртым тузом пришёл бы меч.

— Сможешь поймать? Нерешительность — признак несчастливой судьбы…

… бронзовая рукоять с резными узорами в виде трёх догоняющих друг друга спиралей…

Кельтский трискелис. Три стихии пространства: море, небо и земля. Три проявления времени: рождение, смерть и возрождение. Спираль жизни. Вижу её повсюду: в резных решётках дверей и окон, на кончиках пальцев, в водоворотах дождя из труб в лужах.

Дата записи: в тот день в Москве была сильная гроза, а в кафе мне принесли листовку интернет-казино вместе со счётом. Веер тузов на зелёном сукне: червонный, бубновый, крестовый и пиковый. У меня их было четыре. Ты отдал меч мне. Фокусник в городе гроз, я узнала тебя!

Рассказываешь о снах и поездках по местам археологических раскопок близ Праги. Тебе помогают те, кто изучает сны и те, кто восстанавливает историю Богемии по осколкам захоронений. Всего в Чехии найдено пятьдесят курганов древних кельтов. Вы обмениваетесь опытом и новостями. Твои посты собирают десятки комментариев: советы «бывалых» искателей, карты и схемы раскопок, фотографии и адреса музеев, где выставляются те или иные артефакты, предметы искусства. Разумно, информация в режиме on-line и из первых рук.

На фотографиях: спиралевидные, вьющиеся узоры на древних чашах и рукоятках мечей, мифические существа — наполовину люди, наполовину звери — стерегут амфоры. На котле для вина человеческая голова заканчивается хвостом животного, а животное держит в зубах человеческую голову. Символ бесконечности, похожий на змея, глотающего хвост. Одно из двух: или кельты создавали всё это во сне, или вино лилось рекой. Культ изменённого состояния сознания. Многие древние обряды совершались в трансе, близком ко сну. Сны же были пророческими, помогали вытащить выигрышную карту из колоды вариантов реальности.

Сны возвращают тебе мифы и предания древности, память поколений. Во сне теряешь связь с сиюминутным и видишь своё «истинное лицо»:

Vlk ve mně…

… перестаёшь смотреть на себя глазами окружающих и соответствовать чужим ожиданиям, обретаешь силу истоков…

… našel svobodu [11] Волк во мне… обрёл свободу — пер. с чешского. …

… смутно чувствуешь, кто ты и откуда пришёл.

Встаёшь на четвереньки и роешь лапами землю. Волк войны. Ветер воет за кадром минувших столетий и переворачивает страницы исторических книг в твоём дневнике.

Соль, золото, вино, кровь. Сначала соляные копи в Альпах и сотни смертей на добыче белого золота, позволявшего хранить мясо. Мясо и соль меняли на солнечное золото средиземноморских стран. И на вино. За кувшин вина могли запросто отдать раба. Раба, чьи руки изъедены солью. Кельтская цивилизация испытывала постоянную потребность в золоте и вине: золото хоронили вместе с хозяевами, а вино служило отправлению жреческого культа. Элита уничтожала богатства, запросы были столь велики, что разрушали общество. Отряды бывших рабов в поисках лучшей доли шли через горные перевалы, жадно вдыхая ветры с запада, юга, востока. Ветры судьбы вольных наёмников. «Этот народ одержим войной, горяч и ловок в битве», — писал о кельтах Страбон. Слава гремела далеко за пределами Европы. Их отряды нанимали на службу Рим, Карфаген, Египет.

Кельты презирали смерть. Полибий упоминает о культе дикого зверя у галатов: воины впадали в боевое неистовство и шли в атаку нагими и без доспехов. Эйфория, упоение битвой — Vlk ve mně, которого нужно кормить. Воины становились заложниками собственной ярости, войны не прекращались. Один покровительствовал волкам, а Вальхалла светила лишь храбрым сердцем [12] Вальхалла — небесный чертог бога войны Одина в Асгарде, образ кельтского Рая, вечный пир для павших в бою храбрых воинов. . Древний кельтский миф повествует о сердце воина. Враг догадался, что убили не настоящего героя, когда к вырезанному из груди сердцу поднесли меч, и оно дрогнуло. Незнание страха. Уподобление зверю ускоряло реакцию, обостряло экстрасенсорные навыки. Зверь предугадывал любой удар и успевал отбить его или отскочить, не чувствовал ран и умирал после боя. С мечом в руках. Иначе Вальхалла закроет врата.