Игорь Андреев - Четвертый тоннель

Говорят, надежда умирает последней. Это ложь. Надежды как таковой не существует. Это искусственное понятие. Мы используем его для обозначения ситуации, когда сами себя обманываем, отказываясь принимать реальность такой, как она есть, и требуем от нее, чтобы она стала такой, как нам удобнее. Если сразу принять реальность, придется работать в изменившихся условиях. А если немножко покапризничать? Вдруг реальность смягчится, подобреет, передумает и станет такой, как я хочу? Вдруг получится?! Вдруг партнер или бог, или начальство, или мама с папой, или кто там еще — тот, кто вместо меня управляет моей реальностью, — заметит мое недовольство, слезы, депрессию, обиду и прочую манипуляцию, после чего смилостивится и сделает так, как я хочу? Надо подождать. Вот, надолго затягивающееся состояние ожидания невозможного мы и называем надеждой. Куда комфортнее, чем признать: я просто отказываюсь быть взрослым и жду, что кто-то сделает мою работу за меня. Однако за этот комфорт приходится платить беспокойством, страхом и нарастающим потенциалом боли.

«Так поступать нельзя! Ты не должен уходить! Если ты меня любишь, ты должен мне подчиняться! Мужчина не должен причинять боль женщине!» Можно подумать, мужчине самому не больно от печальной правды. Можно подумать, женщине, которая отказывается признавать изменившуюся реальность из-за страха перед неопределенностью, будет лучше, если мужчина на словах будет правдоподобно врать, а на деле будет отчуждаться. Можно подумать, один из нас принадлежит другому, как собственность, и обязан подчиняться, словно раб, изощренно изображающий преданность.

Да, все так непросто.

Однако, это я сейчас, летом 2009 года, думаю так. А в начале 2007 года подобные рассуждения были мне несвойственны. Я боялся причинить боль своей любимой, и постоянно причинял ее себе через чувство вины. Я устал снимать обручальное кольцо на время, когда мы не вместе. Прятать от нее свой мобильник, чтобы случайно не увидела женское имя на входящих звонках. Говорить ей, что она лучше всех — это правда, да, но ей-то нужно, чтобы она была лучшей без сравнений, единственной.

…Я не собирался ни о чем говорить. Даже не думал. Скорее, собирался изо всех сил избегать любых мыслей о расставании, тем более слов. Но все получилось иначе, причем само собой, совершенно спонтанно. Видимо, это не могло не произойти, потому что назрело.

Мы с любимой сидели в ресторане «Тануки». Кушали суши с оранжевым лососем, какой-то суп, пили темное нефильтрованное пиво, похожее цветом на соевый соус.

Она говорила о нас. Обо мне. Как ей хорошо со мной.

— Настенька, я тебя тоже люблю. Ты мне очень дорога. Ты лучше всех, — ответил я. — Вместе с тем есть одна деталь, которая мне мешает. Мне кажется, что ты меня слишком сильно любишь.

Я на секунду замолк. Поднял на нее глаза. Она молча смотрела на меня.

— Такое ощущение, что ты без меня погибнешь. Что я как бы обязан тебя любить и быть с тобой. Это чувство меня сильно напрягает. Отнимает силы. Я тебя люблю и хочу, чтобы дальше мы были вместе, но мне не нравится чувствовать себя обязанным. И еще… Видишь ли… Я хочу, чтобы в моей жизни присутствовали другие женщины.

Где-то на словах про других женщин я снова поднял на нее глаза. Ее лицо почти не изменилось. Никаких потрясений, истерик в духе «как ужасно, ты меня разлюбил?!» Она ответила спокойным голосом:

— Все мужчины, которые были у меня раньше, почему-то думали так. Что без них я никуда. А на самом деле я живу. Не волнуйся, милый. Не беспокойся обо мне.

Она произнесла это так спокойно, как если бы речь шла о том, что выбрать из меню, чай или кофе. Только из голоса исчезли какие-то звонкие нотки.

Меня наполнило задумчивое восхищение. Наверное, другая бы тут же устроила разборку, начала бы плакать или ругаться, или обвинять. Она не другая. Я ее знаю. Я знаю, что ей сейчас тяжело. А говорит, не беспокойся. Какая сильная женщина, подумал. Какая изумительная.

Вечером мы легли в постель. Я был опустошенный, усталый и чуть было не заснул сразу. Однако очнулся, мы долго играли, потом энергично и тщательно делали секс. Потом она легла мне на левое плечо и сказала:

— Я хочу задать тебе один вопрос. Пообещай, что ответишь быстро и как есть.

— Да.

— Как изменится твое отношение ко мне, если ты узнаешь, что я сплю с другими мужчинами.

— Ну, я…

— Отвечай не задумываясь.

— Дорогая, сейчас у меня есть чувство собственности. Ты — моя женщина. А если бы ты спала с другими, ты была бы не моя женщина. Ты для меня была бы просто женщина, с которой я иногда сплю.

Выслушав, она благодарно обняла меня, прижавшись всем телом, и поцеловала в щеку. Ничего не сказала. Я тоже молчал. Так мы и заснули.

На следующий день она уехала. Обычно она звонила мне и говорила, что уже в поезде, что будет ждать, когда я приеду, что я — ее любимый, и так далее. В этот раз лишь прислала SMS-сообщение: «я уехала». Я перезвонил — ее телефон был отключен.

Позвонил ей следующим утром:

— Ты доехала хорошо?

— Да, все хорошо, — ответила слегка прохладным, почти деловым тоном.

— Я думаю, когда мне приехать, в следующие выходные или через неделю. Как ты думаешь?

— В ближайшее время не надо. Я буду очень занята.

— Ладно, я подумаю, потом позвоню. Пока.

— Пока.

Я положил трубку, сел на диван и закрыл лицо руками.

У женщин есть природная потребность принадлежать мужчине. Найти подходящего. Такого, которому хотелось бы принадлежать. И быть с ним. Возможно, это лишь моя концепция. Может быть, у женщин все не так, как я думаю, но я так думаю.

Принадлежать мужчине, у которого ты не одна, труднее. И не очень практично.

С другой стороны, она очень умная. Несколько лет назад, провожая меня в Москву, она сказала дрожащим голосом: «Дорогой, теперь тебе надо привыкать пользоваться презервативами». Так и сказала. Я ответил, мол, о чем ты говоришь, я же тебя люблю, а она закрыла мой ротладошкой и говорит: «Ты мужчина, и ты мне ничего не должен». А сама чуть не плачет. Но это было давно, с тех пор мы стали еще ближе, и теперь, наверное, ей будет труднее.

— Что мы можем сделать? Никто не обещал, что жизнь будет простой, — сказал я вслух, как если бы она была рядом. Встал с дивана, и пошел в ванную, чтобы умыть лицо холодной водой.

Вечером в моем блоге появилась скрытая запись:

«Я решил: мы изменим формат наших взаимоотношений. Он будет более зрелый, более реалистичный. Мы слишком близки, слишком родные, чтобы тупо порвать наши отношения. По моему представлению, новый формат будет такой: мы исключительно близкие, родные друзья по жизни, которые вдобавок к дружбе и взаимной заботе еще делают секс. Если хотят, конечно. Вот что я решил… Думаю, что смогу убедить ее. Почему я так уверен? Ведь у нее были другие мужики, которые не смогли ее ни в чем убедить. Потому что из нас двоих я сильнее, и я сильнее тех мужчин. Все у нас будет хорошо».