Ирина Степановская - Экспертиза любви

— Да я сейчас же постановление на биологическую экспертизу выпишу, — с готовностью сказал следователь. — Какие проблемы? Нужен человечек — будем искать.

— Ты с перламутровыми пуговицами ищи. И лучше блондинку. В халатике. Как в «Бриллиантовой руке», — не выдержал Саша.

— А это что такое? — Владик вытащил со дна коробки какой-то круглый, плоский, ярко раскрашенный с одной стороны предмет.

— Это кнопка, — почесал себе ухо следователь. — Я ее на всякий случай в коробку забросил. У них там типа маскарад, что ли, был.

— Какая кнопка? — насторожился Саша. — Ну-ка, дай сюда посмотреть… — Он взял из рук Владика плоскую непонятную штуку. — Действительно кнопка. Раскрашена под ромашку. — Он повертел ее в руках. — Ничего себе размерчик. Летающая тарелка. — Саша, осматривая, перевернул кнопку обратной стороной. — А вот это на ней что?

— Они там такими кнопками чего-то к стенам прикалывали. Украшали типа. У кого-то в боковом зале был день рождения. Там на полу валялась то ли стенгазета с фотографиями, то ли поздравления какие-то… Но с вечера вся эта хрень висела на стене, уклеенная ромашками из бумаги. Типа в одном стиле — что кнопки, что ромашки. Мне официанты это рассказали. И еще они сказали, что вот этот парень, которого убили, вышел в тот день на работу в первый раз. До этого они его не видели.

— Ребята, а посмотрите в вашем приборе еще и кнопку, — попросил Саша. — Вот эту часть, где острый треугольник, который, по идее, должны были в стену втыкать.

Влад повернулся к нему, своей длинной рукой сверху подцепил кнопку, как подъемный кран, долго возился, крутил ее, сопел, так и эдак прилаживая, чтобы удобнее было, но все-таки пристроил ее под свою лампу.

— Кнопки… мопки… Тащи сюда весь р-р-э-э-сторан, раз бесплатно смотрят… — ворчал он, пока снова перещелкивая тумблеры. А потом вгляделся и присвистнул. — Слушайте, а ведь, похоже, действительно кровь, — сказал он уже серьезно. — Давайте, сличайте ее по группе. Кому принадлежит. — Он стал исследовать кнопку дальше. — А вот вам и металл! Тот самый, частицы которого я нашел в ранах. Во всех колотых ранах.

— Там только одна кнопка была или несколько? — спросил у следователя Саша.

— Я даже не знаю. Скорей всего несколько, раз они там что-то прикрепляли…

— Гони туда и вези все, сколько найдешь. И еще скажи, ты родственников этого трупа нашел?

Следователь уже застегивал свою сумку.

— Родственников не нашел. Они в отпуск куда-то уехали. Кажется, за границу. Еще не вернулись. Между прочим, они в таких хоромах живут… Я туда еле протиснулся. С соседями и то поговорить не удалось. Охране начхать, что я дознаватель. Не пускают, и все.

— Но ты тогда охранникам фотографию этого трупа покажи, — посоветовал Саша. — Что-то мне не верится, что человек, который живет в таком доме, будет работать официантом в ночном клубе. У нас же не Америка. Ты вообще откуда знаешь, что этот человек — Сергеев? Ты его лицо видел?

— А я в лица покойникам стараюсь не смотреть, — сказал следователь уже от двери. — Я в документы смотрю. У этого трупа в кармане пропуск лежал. В этот самый ночной клуб. А покойников я с детства плохо переношу. Блевать тянет.

— И меня тоже тянет блевать, — сочувственно покивал в сторону двери Влад. — Но почему-то только от свежих экземпляров.

— А от костей? — заинтересовался следователь, просовывая голову назад в дверь.

— А от костей — одно удовольствие. Мы тут из них холодец варим.

— И с «Дошираком» наматываем, — пожевал губами в снежной бороде Владик.

Следователь поперхнулся и выскочил на лестницу.

— Ты по фотографиям хоть лица сличи! — крикнул ему вдогонку Саша, но следователь был уже на первом этаже.

— Держу пари, что он принял твои слова за чистую монету, — вздохнув, сказал Владик.

— Ну и пускай. Уважать больше будет. — И Влад, хмыкнув, снова погрузился в изучение присланных Сашей ран.

А сотрудники кафедры в лаборантской Людмилы Васильевны тем временем дружно ели помидоры и яичницу с колбасой. Людмила Васильевна еще выставила на стол бутылку разведенного спирта, но Лена и Петр Сергеевич отказались. Завкафедрой под предлогом того, что он за рулем, а Лена из опасения — она разведенный спирт еще никогда не пила. Людмила Васильевна вздохнула и бутылку убрала. Причем Лене показалось, что именно из-за ее присутствия. В заключение трапезы все съели по яблоку из той самой сумки, которую помогала тащить Лена.

— Ешьте, ешьте, — угощала Людмила Васильевна. — Я завтра еще такую же притащу.

— Зачем так много? — изумилась Лена.

— Да они могут долго лежать. А что не съедим, я прямо здесь варенье сварю. Зимой будем чай с вареньем пить.

— Молодец, Людмила Васильевна! — одобрительно сказал Петя.

— Круто, — от себя добавила Лена.

Из коридора притопали грузчики.

— Куда шкафы выгружать?

— Сюда.

Грузчики стали торговаться с Петром Сергеевичем за подъем без лифта на четвертый этаж, и Лена краем уха услышала, что он опять посулил им денег. Когда они, сговорившись, ушли вниз, Лена подошла к Рябинкину.

— Вы что, миллионер?

— Нет. Но не вас же мне заставлять шкафы поднимать.

— Но ведь это все должно оплачиваться централизованно? Для чего в университете хозчасть?..

— Спасибо, что Петр Сергеевич шкафы выпросил не за свои деньги… — встряла выглянувшая из лаборантской с мокрыми тарелками в руках Людмила Васильевна.

— А что, так было сложно?

— Шкафы нужны были не книжные, а типа сервантов с откидывающейся крышкой. Знаете, как с отделением для бутылок? Называется «встроенный бар». А такие по смете не предусмотрены. Только книжные с открытыми полками. Петр Сергеевич еле проректора уговорил.

— А зачем нужны именно такие шкафы? — спросила Лена. В это время шум и возня на лестнице подтвердили, что шкафы поднимают.

— Подождите, я им помогу. — Петя отправился руководить разгрузкой. Людмила Васильевна тут же сунула тарелки в руки Лене и побежала за ним. Лена вспомнила, что в Москве предпочитала обходиться на ужин простым бутербродом, лишь бы только не возиться на кухне, и, вздохнув, отправилась в лаборантскую домывать посуду.

Шкафы разгрузили неожиданно быстро. Их было ровно шесть штук и по указанию Петра Сергеевича их поставили вдоль по стенам в одной из учебных комнат рядком по три. Шкафы оказались симпатичные, темной полировки и пахли клеем и лаком. Когда грузчики ушли, Людмила Васильевна домыла набело полы, прошлась тряпкой по новой полировке, растворила в комнате окно и ушла. Лена с удивлением увидела, что солнце уже не стоит над верхушками тополей, а пылает где-то сбоку.

— Еще только пять часов, а солнце уже садится?

— Это потому что мы в низине, — ответил Рябинкин, присев на подоконник, — будто на берегу моря. Там всегда кажется, что солнце заходит раньше, чем на равнине.