Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 4. Демон

Но вот забыть-то как раз и не удавалось. Эта чертова игра в «а он!.. а она!..» все длилась и длилась. И конца и края ей не предвиделось.

* * *

Так прошла неделя. От жены не было ни слуху ни духу. И это было особенно мучительно. Ужасно! Нестерпимо обидно. Унизительно.

Ну хоть бы позвонила! Сказала бы что-нибудь. Поинтересовалась, как он? Столько же лет вместе прожили!.. Спали-ели. Неужели это для нее совсем ничего не значит? Все эти годы?..

А я?! Она что, про меня уже вообще забыла? По принципу: с глаз долой — из сердца вон? Теперь у нее другой кто-то есть? Другая семья, другая жизнь?.. А я?! Как же я??!! Неужели она до такой степени безжалостная и бессердечная?

Шилин припомнил, как другой его приятель рассказывал ему, как он уходил от своей жены, с которой прожил больше десяти лет.

Живешь только для семьи, работаешь только для семьи, а потом все рушится буквально за два-три дня. И ничего не остается, одни обломки.

Что-то она ему такое сказала... Оскорбительное. Насчет его внешности, что ли... Он как раз перед этим в аварию попал, долго болел, по больницам валялся, ну и что-то у него, там, с обменом веществ произошло. Располнел очень.

Ну она ему и выдала. Кому, мол, ты нужен такой? Я с тобой только из милости живу! И вообще у меня есть человек, который меня уже два года ждет.

Он повернулся и ушел. Все ей оставил: машину, дом — и ушел в никуда.

А через полгода мать ее ему звонит — встретиться, мол, надо. Ну, он пришел. Мать и начала:

— Помиритесь, дескать... как же так?.. Семья!..

— Да я не против, — он ей говорит. — Я хоть завтра с Соней готов опять начать жить. Как раньше. Только одно условие!

Та встрепенулась:

— Какое, какое?..

Он достал из кармана кусок стекла, разломил и протянул ей две половинки:

— А вот склейте так, чтобы никакого следа не осталось! Никакой трещины.

Н-да... — подумал Шилин. — А я бы простил?

* * *

Прошла еще неделя. От жены по-прежнему не было никаких вестей. Она как умерла, как в воду канула. Как сквозь землю провалилась! Сгинула. Собственно, никаких сомнений в том, что она, по-видимому, совершенно счастлива со своим новым любовником?.. мужчиной?.. и старый муж ее больше абсолютно не интересует, уже не оставалось.

Шилин совсем затосковал. Ему было очень плохо. И чувствовал он себя как-то неважно, и вообще... Из рук все валилось, на работе проблемы начались... Все пошло вразнос и наперекосяк. Полетело к чертовой матери!

В придачу ко всему у него на этой почве началась бессонница. Ночью он теперь никак не мог заснуть. Даже снотворное не помогало. Шилин глушил его лошадиными дозами — а что толку?! Сон упорно не шел.

Лежишь, ворочаешься с боку на бок... И все думаешь, думаешь!.. Гоняешь по кругу.

«А почему?.. а отчего?.. а как же?.. а что же?..»

Сна — ни в одном глазу! Только под утро уже в какое-то полузабытье на полчасика проваливаешься. Полусон-полуявь. А там уж и вставать пора. Идешь на работу как чумной, с такой вот головой!.. Как с похмелья.

И так каждый день. И каждую ночь.

В результате Шилин через некоторое время впал в какое-то странное, сумеречное состояние. Хроническое недосыпание, лекарства все эти бесконечные (а он, помимо снотворного, пил теперь еще и антидепрессанты!) — все это привело к тому, что он постоянно находился теперь в каком-то полубреду. И сам порой не понимал уже, спит он сейчас или бодрствует? Что с ним вообще такое?!

Реальность и сон смешивались подчас у него в голове самым причудливым и прихотливым образом. Так что он и сам не мог уже твердо отличить одного от другого.

Он словно наяву видел свою жену, Наташу, объяснялся с ней, спорил, умолял вернуться!.. — и в следующий момент опять вдруг обнаруживал себя лежащим на кровати, в полном одиночестве, в своей пустой квартире.

Закрывал глаза — и тут же проваливался в какую-то гигантскую серую вращающуюся воронку, из которой вылетал навстречу ему целый сонм безобразных, отвратительных чудовищ, нетопырей, дьяволов; кривляющихся, гримасничающих, строящих ему рожи! И среди них Наташа — и они все вместе кружились, кружились вокруг него в каком-то диком, безумном, неистовом танце.

И что-то кричали ему и совокуплялись, совокуплялись все друг с другом и с Наташей; выстраивались к ней в одну огромную, длинную, хохочущую очередь; и она тоже хохотала, извивалась, содрогалась всем телом под ними и стонала и плакала от нестерпимого, нечеловеческого восторга и наслаждения.

А Шилин смотрел на все это со стороны, не в силах пошевелиться; и было одновременно и больно и сладко, сладко!.. так, как, наверное, не было еще никогда в жизни... Какое-то бесовское, порочное, острое, совершенно непереносимое искушение медленно-медленно поднималось из самых глубин его души, затопляло и переполняло ее. Овладевало им. О-о-о!..

И в этот самый последний миг стремительно приближающегося и почти уже наступающего оргазма он всегда просыпался. И душа еще долго потом млела, томилась, маялась и сладострастно ныла... и хотелось опять вернуться туда, в тот сон, и смотреть, смотреть, смотреть... Еще и еще, еще и еще...

Шилин всегда потом долго отплевывался и ругался. Он даже молиться пытался. Но все было бесполезно.

Самым мучительным было то, что во всех этих его снах неизменно присутствовала Наташа. Она влекла его к себе, не отпускала... Он не мог забыть о ней ни на секунду! Он не знал уже, любит он ее или ненавидит, но он был словно прикован к ней какими-то незримыми, невидимыми цепями. И связь эта с каждым днем становилась все прочнее и прочнее. Он словно попал в капкан!

Он пытался отвлечься от нее, освободиться, выкинуть Наташу из головы, не думать о ней! — но ничего у него не получалось. Он увязал в этих своих воспоминаниях, как в трясине. Все сильнее и сильнее! Все глубже и глубже! Наташа была с ним постоянно! Это был просто кошмар какой-то! Наваждение!

И вот, наконец, когда Шилину стало уже совсем невмоготу, и он почувствовал совершенно ясно и отчетливо, что еще чуть-чуть, и он просто-напросто с ума сойдет! действительно рехнется и рассудком тронется! — в этот самый момент привиделось ему нечто странное. Он и сам впоследствии не мог сказать точно, что это было: сон или явь?

С одной-то стороны, сознание и элементарный здравый смысл подсказывали ему, что явью это быть ну никак не могло! Тем более что и сам-то он находился тогда уже в таком состоянии, что привидеться ему могло вообще все, что угодно, у него уже крыша почти поехала и глюки самые настоящие начались! но с другой стороны... чувства, интуиция... Слишком уж все было как-то неправдоподобно реально! Неестественно отчетливо! Во сне так не бывает.

Итак, в одну из своих бессонных ночей привиделось ему вдруг, что в комнате есть еще кто-то. Он как раз вывалился только что из своего очередного кошмара и даже в себя толком прийти еще не успел. И вдруг почувствовал, что на стуле рядом с кроватью кто-то сидит.