Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 5. Любовь

Остановит Вас сейчас на улице любой милиционер, заведет в отделение, продержит пару часов с бомжами в обезьяннике, а потом еще заставит до трусов при всех раздеться и карманы все вывернуть. После чего в лучшем случае процедит сквозь зубы: «Ладно, катись давай отсюда! Радуйся, что у меня сегодня настроение хорошее. Некогда мне тут с тобой возиться. Давай, проваливай!»

И убежите, как заяц, и будете еще судьбу благодарить, что ноги унесли и так дешево отделались.

Вот и вся Ваша «гордость»! Все Ваше «достоинство».

Да просто Вас любой прохожий сейчас на улице обхамит, козлом или сволочью обзовет, или, скажем, жену Вашу оскорбит — что Вы будете делать? На дуэль его вызовите? В драку полезете? А если их несколько?.. Подростки какие-нибудь бритоголовые с цепями?.. — мужчина окинул Хмелевского пренебрежительным взглядом. — «Достоинство»! Нет у современного человека никакого достоинства! Все это игра! До первого жесткого столкновения с реальностью.

Просто большинство людей настолько никчемны и ничтожны, что реальность они вообще не интересуют, она их попросту не замечает, так что и столкновений у них с ней обычно никаких не происходит. Т а к вот и пребывают они зачастую всю свою жизнь в счастливом неведении. Чего же на самом деле все их «честь и достоинство» ст о ят? Так и пыжатся всю жизнь и гордых из себя изображают. Не подозревая даже, что стоит только...

Что вся их защита — это их незаметность. Серость, шаблонность. Неотличимость от других, таких же точно инфузорий, рядовых членов социума. Поэтому, когда судьба выхватывает из толпы очередного бедолагу, есть шанс, что именно Вы ей под руку не подвернетесь. Все же одинаковые, какая ей разница, кого хватать?

Но вот Вам, Лев Леонидович, не повезло! — мужчина посмотрел Хмелевскому прямо в глаза и издевательски расхохотался. — Как раз Вы-то ей сейчас под руку и попались!

Так что есть прекраснейший шанс доказать на деле, чего стоят Ваши, так называемые, «честь и гордость». Ах да, еще же и «достоинство»!.. Как я мог забыть!

Что они все Вам сейчас хором подсказывают? Что лучше? Пара минут унижения, о которых никто никогда не узнает, — мужчина сделал многозначительную паузу и послал Хмелевскому очередную обаятельную улыбку, как бы подчеркивая значимость и весомость своих слов. Договор, мол, остается в силе! Никто и никогда! — или позор и поломанная жизнь?

И это ведь еще мягкий вариант! Здесь у Вас хоть выбор есть! В той же милиции с Вами бы вообще не церемонились! Просто поиздевались бы вволю, а потом вышвырнули на улицу — иди, жалуйся! Обращайся в суд. Рассказывай всем там все во всех подробностях, во всех деталях, всему свету, в надежде отсудить хоть три рубля. Ибо именно столько у нас честь и достоинство стоят. У нас же правовое государство!

Ладно, короче, некогда мне тут с Вами разговаривать, время терять! — мужчина резко поднялся с кресла и остановился перед Хмелевским, небрежно похлопывая поводком о полураскрытую ладонь левой руки. — Раздевайтесь поживее догола, потом надевайте ошейник — и к ноге, на четвереньках! Лаять будешь по моей команде: «Шарик, голос!»

* * *

— Кто это у тебя был? — удивленно спросила жена, заходя в комнату. — Я даже не видела, когда он пришел!.. Что это с тобой?!

— Ничего, — пряча глаза и тяжело дыша, с усилием пробормотал красный как рак Хмелевский. — Разговор тут был... не совсем приятный ...

— А что это у тебя? — жена бросила любопытный взгляд на кассету, которую ее муж судорожно сжимал в руках.

— Да так... по работе!.. — поспешно ответил тот, чисто рефлекторным движением пряча кассету за спину.

— Можно взглянуть? — жена подошла ближе.

— Убирайся!! Немедленно убирайся отсюда! Вон!! — в бешенстве заорал Хмелевский, брызжа слюной и топая ногами. — Мне надо побыть одному, — он упал в кресло, сгорбился и закрыл лицо руками.

* * *

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Был ли у того человека какой-нибудь выход?

И ответил, расхохотавшись, Люцифер Своему Сыну:

— Конечно! И не один. Он выбрал свой.

И настал тридцать девятый день.

И сказал Люцифер:

— Никогда не верь женщине. Даже если она сама верит в то, что говорит.

«Что ж? Тайну прелесть находила

И в самом ужасе она;

Так нас природа сотворила,

К противуречию склонна».

А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»

— Садитесь!

Ева помедлила и села в машину. Как-то все это!.. И машина уж больно роскошная, и шофер какой-то неприветливый... Даже не смотрит! Чего тогда вообще подсаживать? На такой-то тачке! Впрочем, машина наверняка не его. Просто подрабатывает, небось. Подкалымить решил. Хозяина домой отвез... А сам!..

Ева осторожно покосилась на сидящего за рулем мужчину и решила, что так оно и есть. Небритый какой-то, одет непонятно во что... Откуда у него такой лимузин! Хотя, с другой стороны, это-то как раз и странно... Если бы он обычный водила был, то наверняка и в костюмчике бы был, и гладко выбрит. Как на работе положено. Ладно, какая, в конце концов, разница! Не мое это дело. Молчит — и слава богу.

Окончательно успокоившись, Ева принялась смотреть на дорогу. Однако очень скоро ей это наскучило. Она попробовала поглазеть по сторонам, но и там ничего особо интересного не было. Ехать, между тем, было довольно далеко. Часа полтора, не меньше. А то и все два, по нынешним-то дорогам. Пробки кругом.

Хоть бы радио включил! И чего он все молчит как сыч! — с досадой подумала девушка и снова украдкой покосилась на мужчину.

Тот не отрывал глаз от дороги и, казалось, о чем-то глубоко задумался. Ева его, похоже, вообще не интересовала. Пустое место! До такой степени, что Ева против воли даже почувствовала себя уязвленной. К такому пренебрежению к себе она совершенно не привыкла. Все-таки молодая девушка, симпатичная!.. Можно сказать, красивая даже...

Да! — Ева вздернула носик и гордо посмотрела вокруг. — Именно! Все говорят!.. И никакой реакции! Хм!.. — негодующе фыркнула она. — А может, он голубой?! — Ева изучающе взглянула на мужчину. — А кто его знает?!— через пару мгновений вздохнула она. — Мужик как мужик. Кто их разберет!.. На лбу не написано. Сейчас вообще уже ничего не поймешь!

Ева опять вздохнула и снова принялась изучать дорогу.

Прошло минут десять. Мужчина по-прежнему не произносил ни слова. Он словно вообще позабыл о своей спутнице.

Ева начала ерзать. Так долго молчать было выше ее сил. Если бы хоть радио играло!.. Наконец она не выдерживала.

— А Вы не могли бы радио включить? — неуверенно попросила она.

— Нет! — не поворачивая головы, коротко отрезал мужчина и снова замолчал.

Ева обиделась.

Что за урод! — раздраженно подумала она и демонстративно отвернулась.