Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 6. Развлечение

— Не спешите! — Николай подошел к столу, налил себе полный бокал из стоявшей там бутылки и залпом выпил. — Мы еще не рассчитались!

— Как «не рассчитались»? — сердце Зинаиды Ивановны екнуло. — Коля, мы же договорились! У меня больше нет денег!

— Это плохо, что нет денег! — подросток обернулся и посмотрел Зинаиде Ивановне прямо в лицо. Глаза у него лихорадочно блестели. — Нет денег — придется отработать.

— Как это «отработать»? — непонимающе переспросила Зинаида Ивановна.

— Как-как! — насмешливо передразнил ее парень и цинично ухмыльнулся. — Так! Нас шестеро. Кровать в соседней комнате. Все ясно?

Зинаида Ивановна на некоторое время потеряла дар речи. Она во все глаза молча смотрела на бывшего лучшего друга своего сына, пытаясь понять, не шутит ли тот.

— Коля! — наконец глухим, прерывающимся от потрясения голосом заговорила она. — Ты в своем уме?! Предлагать мне, матери твоего одноклассника, твоего лучшего друга, такое!

Ребята! — она беспомощно обвела глазами всех шестерых. — Я же вас с первого класса всех знаю! Как же так?! Как вы можете такие вещи мне даже говорить! Да как вам не стыдно! У вас же у всех свои матери есть! Представьте, что с ними бы кто-нибудь так поступил!

— В общем, вот что... Зиночка! — подросток помедлил, откровенно оглядывая замершую в смертном ужасе Зинаиду Ивановну с ног до головы. Ухмылка его стала еще шире. Он почуял запах крови. Ощутил свою власть над жертвой, ее слабость и уязвимость, и теперь чувствовал себя с каждым мгновеньем все уверенней. Психологический барьер был им преодолен. Он упивался своей властью.

Остальным тоже передалось это его настроение, и они потихоньку зашевелились в своих креслах, оживленно переглядываясь. Страстный монолог Зинаиды Ивановны, все ее жалкие уговоры и призывы к совести не возымели на них ровным счетом никакого действия. Скорее наоборот. Наглядно продемонстрировали всем им ее слабость и беззащитность. Теперь это была просто стая. Безжалостная и беспощадная. Стая, которая гонит свою жертву.

Николай победно оглянулся на своих приятелей и вплотную приблизился к ошеломленной женщине. Та медленно попятилась.

— Или ты нас всех обслужишь сейчас в соседней комнате, или я иду прямо отсюда в мусарню и заяву пишу! И Витеньку твоего дорогого посадят! Видишь! — он ткнул пальцем в свою забинтованную голову. — Я, может, теперь из-за него дураком на всю жизнь останусь! На лекарства всю жизнь работать буду! Так что давай, рассчитывайся за своего сыночка.

* * *

Этого не было, не было! — опустошенно твердила про себя Зинаида Ивановна, сидя на кухне, беспрестанно облизывая сухие губы и тупо глядя перед собой. — Не было этого ничего! Это надо просто забыть и все. Вычеркнуть из жизни!

Она потрясла головой, пытаясь отогнать назойливо лезущие воспоминания.

Перекошенное в оргазме лицо Коли с тянущимися из полуоткрытого рта слюнями... Потом этот... щенок... Нет!! Нет. Не было, не было, не было! Ничего этого не было!! Это все мне привиделось! Приснилось. Забыть — и все! Забыть, забыть, забыть, забыть, забыть... Забыть!! За-абыть!.. За-а!.. За-а-а-абы-ы-ы-ы-ыть!..

Лицо ее стало искажаться, искажаться... Наконец, она не выдержала, упала на стол и разрыдалась.

* * *

— Ты куда это собрался? — Зинаида Ивановна недоумевающе смотрела, как сын угрюмо запихивает в сумку свои вещи.

— Я ухожу.

— Куда уходишь? — Зинаида Ивановна все еще ничего не понимала.

— Вообще ухожу!! От тебя!

— Витенька! Что случилось? — Зинаида Ивановна почувствовала неприятную дрожь в ногах.

— Я не хочу жить со шлюхой!

— Что-о?!.. Что ты сказал?.. — Зинаида Ивановна схватилась рукой за сердце и обессиленно опустилась на стул. — Как ты смеешь так с матерью разговаривать?

— Смею! — сын выхватил из кармана пачку каких-то фотографий и стал их швырять по одной на колени пораженной Зинаиде Ивановне. — Это что? Это?! Это??!! — он бешено швырнул ей всю пачку. — Как ты могла??!!

Зинаида Ивановна, остолбенев, перебирала в руках снимки.

Она с Колей... Она делает минет у... Саши... кажется. Подросток весело улыбается в камеру. Одна рука его лежит у нее на голове, вторая победно выставлена вперед с поднятым вверх большим пальцем. Все o’key!

Она с Колей и Ваней... Она с Колей, Сашей и еще одним Сашей...

Так они там ее еще и фотографировали?! Господи боже!

Еще... Еще... Какой кошмар!

Зинаида Ивановна почувствовала, что щеки ее горят.

И, наконец, последний кадр. Самый ужасный. Она лежит голая на спине, придерживая руками груди и смотрит вверх. Рот полураскрыт. Согнуты в коленях ноги широко и бесстыдно расставлены. Вокруг стоят пятеро мастурбирующих на нее юнцов. Камера снимает со стороны ног. Прекрасно видно... Ну, в общем, все прекрасно видно! Половые... органы.., растительность... да все!.. Потоки спермы у нее на лице, на животе и на груди... Лицо вообще все залито! Сперма везде! На губах, во рту...

Господи Иисусе! Так они это все снимали!..

— Витя, Витенька! Но я же для тебя все это делала. Для тебя! Как ты этого не понимаешь! — не смея поднять глаз, еле слышно простонала с мольбой Зинаида Ивановна и заплакала. — Для тебя!

— А ты меня спросила?! Меня ? — услышала она звенящий от напряжения голос сына. — Согласен я заплатить такую цену? Как я теперь с этим жить буду? — голос его пресекся и задрожал. — Как в глаза сам себе буду смотреть?!

— Да тебя бы в тюрьму иначе посадили! В тюрьму!! Они бы подтвердили все, что это ты первый его ударил, а он упал и голову себе разбил! Тебе бы срок за это дали!! — истерически закричала Зинаида Ивановна. — Что мне оставалось делать?!!

— А что мне теперь остается делать? Что? — низко поклонившись к затравленно глядящей на него матери, страшным шепотом спросил Виктор. — Убивать их всех?

Он выпрямился, взял свою сумку, повернулся и пошел к двери.

— Витя, Витя!! — закричала перепуганная насмерть Зинаида Ивановна. — Куда ты?! Вернись! Это не твое дело! Я их всех прощаю!

— Зато я не прощаю, — Виктор был уже у самой двери. Он остановился на мгновенье и обернулся. — Извини, мам. Так надо.

— Да забудь ты о них, Витенька! — Зинаида Ивановна порывалась вскочить и броситься к сыну, чтобы схватить, удержать его! но ноги ее не слушались. — Забудь!!

— Как же я могу забыть, мам! — Виктор посмотрел матери прямо в глаза и грустно улыбнулся. — Я же твой сын.

Входная дверь хлопнула. Через несколько секунд с лестничной площадки послышался звук отъезжающего лифта.

Зинаида Ивановна сидела на стуле, судорожно хватая ртом воздух.

Витя... — всхлипывая, все повторяла и, повторяла бессмысленно она. — Витя... Витя... Витенька...

* * *

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Но ведь та женщина действительно не виновата!