Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 6. Развлечение

Девушку, правда, немного вздорную и легкомысленную, но это ей даже шло. Зато самую красивую, самую умную, самую!.. Ну, в общем, самую-распресамую на свете! Не было тех качеств и достоинств, которыми бы он ни наделял наедине с собой, в своих бесконечных страстных монологах свою воображаемую возлюбленную.

«Воображаемую», поскольку в реальности абсолютно никаких надежд у него не было. Никаких шансов! Для Аллочки он, похоже, просто не существовал. За этот год он стал уже посмешищем всего курса, но его бессердечной пассии это было, кажется, все равно. Он таскался за ней повсюду, как хвост, а она этого словно и не замечала.

Сафонов злился на себя, проклинал, чуть не плакал от унижения, но все было бесполезно. Это было просто наваждение какое-то! Как только он видел вдали тонкий и капризный, будто точеный аллочкин профиль, все в нем словно отключалось. Стыд, рассудок, здравый смысл... Он словно превращался мгновенно в какого-то безмозглого идиота. В дебила. Разве что слюни от счастья не пускал. Ему хотелось встать на четвереньки, подбежать к ней и начать лизать ей руки. Лишь бы она на него посмотрела! По головке его небрежно потрепала и похвалила: «Молодец!» Если бы она ему скомандовала залаять, он бы залаял. Слава богу, она еще этого не сделала, — Сафронов вздохнул и глубоко затянулся. — Да...

Зато много чего другого она делала! Флиртовала напропалую чуть ли не с половиной курса, глазки всем подряд строила, целовалась-обнималась почти в открытую... Да и вообще!.. Ходили слухи, ходили!

Сафонов все видел (не слепой!), но ничему не верил. Никаким сплетням и слухам. Он был для них неуязвим.

Это она так просто!.. кокетничает! Назло ему. Такая у них с ней сложная любовь. Это она его... испытывает! Проверяет. А на самом деле!.. На самом-то деле между ними уже сейчас существует некая незримая духовная связь. И она с каждым днем все крепнет, крепнет, эта связь... И вот когда она совсем окрепнет!.. Вот тогда! О-о-о!..

Но пока эта связь еще не совсем окрепла, бедный Сафонов не решался не то что заговорить с предметом своей страсти, но даже хотя бы приблизиться к нему на более-менее разумное расстояние. Он так и тусовался постоянно где-то в отдалении, маячил на горизонте, вился вокруг Аллочки как какой-то унылый и докучливый, хотя и безвредный, в сущности, комар. Которому вообще непонятно, что надо. И укусить вроде не пытается, а так... жужжит себе и жужжит... спать мешает. Сделаешь резкое движение — исчезает. А потом опять...

* * *

А, блин! — Сафонов бросил вниз сигарету и проследил взглядом за ее полетом, как она, рассыпая искры, шлепнулась об асфальт. — До чего все глупо! Все кричат кругом, какая сейчас молодежь развращенная, а я с девушкой заговорить стесняюсь. Уже год! Год!! Если бы Ромео с Джульеттой год не заговаривал!..

Ладно, впрочем! Чего там!.. — он опять вздохнул, постоял еще немного, повернулся и пошел назад в комнату.

Вечеринка была в самом разгаре. Музыка гремела. Все уже были порядком навеселе. Сафонов и сам выпил целое море, но чувствовал себя как стеклышко. Водка его не брала. Как будто его безответная любовь ее нейтрализовывала. Как огуречный рассол. Гормоны какие-нибудь в крови... Или, там, ферменты...

Он привычно поискал глазами Аллочку.

Вон она, у окна!.. Стоит, хохочет!.. Рядом с какими-то мудаками. Чего это они, интересно, такое прямо уж смешное ей рассказывают?!..

Половина присутствующих была Сафронову незнакома. Остальную половину он знал только шапочно. В лицо, ну и по именам кое-кого. На уровне «привет-привет». На лекциях пересекались.

Он вообще фактически просто-напросто напросился внаглую на эту вечеринку и был здесь человеком, в сущности, совершенно посторонним. Лишним.

Из-за Аллочки, естественно! Иначе чего ему здесь делать?! Он вообще был не любитель на вечеринки ходить.

Хозяина квартиры, где все это происходило, парня из ее группы, он тоже почти не знал. Как и всех прочих. Так, в шахматишки иногда в перерывах между лекциями поигрывали. Поэтому, когда Сафонов начал вдруг ни с того ни с сего набиваться к нему на день рождения!..

А!.. ладно!.. Проехали. Вспоминать противно. Впрочем, плевать! Пусть думают, что хотят. Тем более что все и так давно уже все знают и все понимают. Да чего там не понимать-то! Секрет Полишинеля.

Сафонов и так уже год как притчей во языцех у всех был. Со своей несчастной платонической любовью. Девушки при его появлении шушукались, хихикали и делали круглые глаза. Петрушка прямо какой-то! Пьеро. В стане веселых, энергичных и предприимчивых арлекинов.

Все это Сафонов и сам преотлично видел и сознавал. Совершенно ясно и отчетливо. Как будто со стороны сам на себя смотрел! Он вовсе не был по жизни каким-то рохлей, мямлей, неудачником. Он был нормальный, молодой, современный парень. Как все. Веселый, спортивный, компанейский. И с девушками у него все было нормально. Все в полном порядке. Как и у всех.

Но это раньше все было. В другой жизни. В той, нормальной. До того, как началось у него все это. Вся эта фантасмагория с Аллочкой. Теперь же...

При ней он словно язык проглатывал. Краснел-бледнел, глупел и терял дар речи.

Сафонов иногда мрачно думал: а вот если бы действительно она захотела вдруг завязать с ним какие-то отношения? Роман любовный закрутить. Самым разумным с ее стороны в этом случае было бы обращаться с ним, как с какой-то комнатной собачонкой. С мопсиком каким-нибудь. Общаться исключительно на уровне команд «К ноге!.. Рядом!.. Ляг-встань!..» и т. д.

И Сафонов бы с удовольствием и восторгом все безропотно выполнял и от счастья бы повизгивал. Общаться же с ним, как с человеком, ей было решительно невозможно.

Например, подвигнуть его на какие-то нормальные, человеческие действия и поступки, самые что ни на есть элементарные, какие совершает любой нормальный молодой человек, когда хочет познакомиться с девушкой. Цветы там, комплементы, знаки внимания... Нет! Этого бедной Аллочке ждать от несчастного Сафонова совершенно не приходилось. Он бы, наверное, от страха умер, если бы она к нему просто с вопросом обратилась. Самым обычным. Сколько время, к примеру.

Вот если бы она прямо приказала ему: «Купи мне цветов!».. О, да! Тогда бы Сафонов все продал, все, что у него есть, и на все деньги накупил бы ей цветов. И был бы самым счастливым человеком на свете. Но сам!.. Нет, это невозможно!

В общем, Аллочку он воспринимал фактически не как живого человека, земную женщину, реальную двадцатилетнюю девушку, а как какую-то олимпийскую богиню, холодную, непостижимую и недоступную. Которой можно разве что любоваться издали. Поклоняться ей. Тайно на нее молиться! И только.

А почему «тайно»? А потому что если она узнает, то наверняка рассердится. Что какой-то жалкий смертный посмел!..