Марк А. Радклифф - Ангел Габриеля

Девушка с Яркой Помадой была просто прелесть. Его тревожило только то, что это не имело для него того значения, какое должно иметь.

Не так давно Майкл решил, что ему следует проводить больше времени вне Лондона. Во-первых, чтобы вырваться из круга легкомысленных и беспечных девиц, с которыми он привык проводить время, болтая о всяческих пустяках и болтаясь по злачным местам, и, во-вторых, потому, что нет смысла иметь коттедж в Норфолке и никогда там не бывать. Он решил, что если действительно хочет изменить свою жизнь, то первое, что ему нужно сделать, это реже бывать в Лондоне.

В итоге, проводя больше времени в Норфолке, он стал чаще видеться с Джеймсом, что было нетрудно, так как с восемьдесят девятого года по девяносто пятый они вообще не встречались. Они совершенно случайно столкнулись нос к носу в Лондоне, в музыкальном магазине на Оксфорд-стрит, обменялись номерами телефонов и стали встречаться примерно раз в полгода, пока Майкл не купил свой норфолкский дом. Теперь они виделись примерно каждые полтора месяца, обычно у Джеймса, причем делали это по инициативе Майкла, которому хотелось общаться с Джули.

Позже, после лимонного чизкейка, Джули повернулась к Майклу и тихо сказала:

— У нее чудесные волосы.

— У кого?

— У этой твоей, как ее…

— Так, значит, она тебе не нравится?

— Она очень миленькая.

— Значит, нет. — Этот момент вечеринки у Джеймса всегда доставлял Майклу наибольшее удовольствие.

— Во всяком случае, она лучше той американки, которую ты привел с собой в прошлый раз.

— А мне казалось, вы с ней поладили.

— Конечно поладили, ведь я умею быть вежливой. — Джули проговорила это в шутку, забавно округлив глаза, словно от удивления.

— Или двуличной.

— Да, или это. Но чтобы она мне понравилась? Я тебя умоляю! К тому же у нее анорексия, она должна бы походить на Элли Макбил, [61] Элли Макбил — героиня одноименного, шедшего с 1997 по 2002 г. американского комедийно-мелодраматичного телесериала о буднях молодой девушки-адвоката. а вместо того смахивает на Бетт Мидлер. [62] Бетт Мидлер (р. 1945) — американская актриса и певица. Она только для виду ковыряла еду на своей тарелке, так ничего и не съела. Зато пила стаканами спритц [63] Спритц — слабоалкогольный коктейль, смесь белого сухого или игристого вина, настоек «Аперол» или «Кампари», а также содовой воды. с белым вином. Мне так и хотелось насильно скормить ей батончик «Кит-Кат».

Майкл засмеялся:

— Я бы заплатил, чтобы на это посмотреть.

Джеймс и Девушка с Яркой Помадой между тем были заняты разговором о чизкейке. Его стряпня очень ей понравилась, и Джеймс пытался извлечь из данного обстоятельства всю выгоду, какую только возможно.

— Пожалуй, на кухне я чувствую себя по-настоящему счастливым, — разливался он соловьем. — Правда, милая? Джули? Джули! Я говорю, на кухне я по-настоящему счастлив.

— Да, — подтвердила Джули. — Джим любит печь.

— Мне лучше всего на кухне или в моей студии звукозаписи, — солгал Джеймс, который неделями не заходил в свою звукозаписывающую студию и уж, разумеется, ничего там не записывал.

— У вас есть студия звукозаписи? — спросила Девушка с Яркой Помадой.

Джули закатила глаза.

— О да, хотите на нее взглянуть? Майк, Майки, я только покажу твоей подруге мою студию. Если через десять минут мы не вернемся, отправляйся на поиски, ха-ха.

Джеймс и Девушка с Яркой Помадой вышли из дома и направились к коровнику.

Это был настоящий коровник. Темный, холодный, с соломой на полу, хотя здесь уже многие годы не было ни одного животного. Девушка с Яркой Помадой поежилась от холода, вышла на середину и осмотрелась по сторонам. В крыше была дыра, достаточно большая, чтобы увидеть через нее пару звезд. На полу под ней поблескивала лужа, подтверждая, что дыра в крыше функционирует, даже если вся остальная аппаратура неисправна. Посреди коровника полукругом стояли гитарные усилители. Всего их было три, причем об один явно тушили сигаретные окурки, и все они были старые, покрытые густой пылью. В дальнем конце коровника находилась темная комната звукоинженера с микшерным пультом.

— Я представляла себе студию звукозаписи совсем не такой, — сказала Девушка с Яркой Помадой, жалея, что не взяла с собой пальто.

— Да, многие ожидают увидеть здесь нечто сияющее со стоящей повсюду аппаратурой. Но студия — это прежде всего место, где люди работают. Пойдемте, я покажу вам нашу святая святых, — предложил Джеймс и направился в конец коровника, но по дороге наткнулся на некий предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся бочкой для нефтепродуктов. — О черт! — воскликнул он.

— Что это?

— Один парень, он живет неподалеку отсюда, попросил меня взять на хранение кое-какое свое барахло, пока пожарный инспектор проверяет его дом. Он предложил заплатить, а я подумал, что эти бочки могут издавать очень интересный звук, если по ним стучать. В музыке это очень важно, найти нужный звук. — Сказав это, он почувствовал, что почти готов сам в это поверить. — А что, у вас с Майклом все серьезно?

— Ой, даже не знаю, — рассмеялась она. — А что вы называете серьезным?

Для Джеймса это был чересчур сложный вопрос.

— Вот, сюда. Присядьте здесь. Кажется, вам холодно… Погодите.

Он снял свой кардиган. Тот пованивал потом и марихуаной, но зато он был толстый, а Девушка с Яркой Помадой совсем замерзла. Она уселась перед пультом в пыльное кресло, обтянутое кожзаменителем, а Джеймс встал позади нее. Она почувствовала, как он наклонился над креслом, налегая на него, отчего оно начало тихонько покачиваться назад и вперед, и увидела пар от его дыхания, а это означало, что он находится к ней ближе, чем следовало бы.

Она оглянулась по сторонам. Слева от нее стояла ударная установка, справа — старое пианино. Примерно между ними и посреди лужи стояли три микрофонные стойки. Она посмотрела вверх и увидела еще одну дыру. В тот же момент она почувствовала теплое дыхание Джеймса на своей обнаженной шее. Девушка быстро встала.

— У вас вон там, наверху, еще одна дыра, — сказала она, не оборачиваясь. А если бы обернулась, то увидела бы, как Джеймс едва не перекувырнулся прямо в пустое кресло, когда оно резко качнулось назад.

С трудом удержав равновесие, он быстро посмотрел вверх. Там действительно имелась еще одна дыра, как раз над тем местом, где полагалось стоять певцу.

— Вот дьявольщина! — пробормотал он. — Ну что, пойдем обратно? Не хочется, чтобы остальные беспокоились.

Эти слова прозвучали для нее музыкой. Ну, может, не совсем музыкой, но, во всяком случае, чем-то очень похожим на музыку, для которой, собственно, это место и предназначалось.

А между тем оставшиеся в доме Джули и Майкл продолжали переговариваться вполголоса, почти шепотом. Такая у них выработалась привычка, от которой было не так просто отказаться.