Марк А. Радклифф - Ангел Габриеля

Линн и Майкл, вернувшиеся в палату Джули, молча сидели у неподвижного тела их подруги. Линн улыбалась.

— Ты чего? — спросил Майкл.

— Ты чудной.

— Почему ты так решила?

— Ну, если не считать того, что ты убедил меня рискнуть своей будущей карьерой, помогая безрассудной незнакомке взять сперму у парня, лежащего в коме…

— Каким образом это могло отразиться на твоей карьере?

— Видишь ли, для того, чтобы работать медсестрой, нужно, чтобы мое имя внесли в официальный реестр, то есть признали годной для работы в учреждениях здравоохранения. Я полагаю, у медицинского начальства могли бы возникнуть сомнения, узнай они о таком беспрецедентном проступке, и они совсем не одобрили бы пособничества таинственному охотнику за спермой.

— Прошу прощения, но я, право, не знал… конечно, в таком случае я взял бы всю вину на себя.

— О, это чрезвычайно галантно, — засмеялась Линн.

Майкл улыбнулся, впервые за последние дни:

— Что ж, Джули на нашем месте помогла бы, ведь правда?

Линн понравилось, что он столь высокого мнения о Джули, но еще больше ей понравилась обращенная к ней просьба подтвердить, что он не ошибся. В том, чтобы сидеть у постели подруги, лежащей в коме, мало светлых сторон, и безоговорочное признание твоего права на это, несомненно, одна из них.

— Да, — согласилась Линн. — Помогла бы.

Между тем Мойра стремглав пронеслась вниз по лестнице и выбежала из больничного здания, пересекла заставленную машинами автостоянку и выскочила на улицу, где уже ждала женщина, восседающая на голубой «веспе» с рычащим мотором. Когда Мойра приблизилась, этот «рыцарь дорог» [95] Аллюзия на американский научно-фантастический телесериал «Рыцарь дорог» о приключениях бывшего полицейского и его напарника — автомобиля с искусственным интеллектом. поднял забрало шлема, под которым оказалось лицо дамы средних лет, выражающее непреклонную решимость.

— Мойра? — рыкнула дама.

— Миссис Шмеллинг?

— Какого черта, кто такая эта миссис Шмеллинг? — спросил Габриель.

— Я не вполне уверен, — ответил Христофор, — но, кажется, она работает в регистратуре Центра лечения бесплодия.

— Та маленькая леди, которая записывала нас на прием и выдавала анкеты, которые надо было заполнить?

— По всей видимости, да.

— Она ездит на «веспе»?

— Очевидно. Наверное, доктор Самани с ней договорился.

— Что ж, благослови Бог нашего доктора Самани.

— Я могу попробовать замолвить за него словечко. Только после всего случившегося, боюсь, мои слова не будут иметь особого веса, — отозвался Христофор.

Миссис Шмеллинг расстегнула на кожаной куртке молнию нагрудного кармана:

— Ну как, принесла?

— Вот, возьмите, — проговорила Мойра, передавая контейнер.

— Молодчина! — похвалила ее миссис Шмеллинг. — Теперь помчусь.

— Правильно. Удачи, — сказала Мойра и стала смотреть вслед быстро удаляющейся на скутере миссис Шмеллинг, умело лавирующей в сплошном потоке машин. Даже не слишком быстрый мотороллер должен добраться до Центра лечения бесплодия примерно за семь минут.

Мойра присела на край тротуара, прикрыла на секунду глаза и спокойно вздохнула — впервые за последние три четверти часа. Чувство облегчения было настолько глубоким, что она даже не заметила, как ее сестра Иззи вышла из автомобиля Сэма и направилась ко входу в больницу. Иззи, решительная и целеустремленная, тоже не заметила Мойру.

Если бы район Лондона, известный как Вуд-Грин, был пищевым продуктом, то он, скорее всего, являлся бы сельдереем, то есть едой несущественной и не слишком вкусной. Джеймс с удовольствием осознавал этот факт, пока ехал к дому Мэтью. «Конечно, этот парень богат, — думалось ему, — но какой прок в деньгах, когда не умеешь их тратить?»

Только оказалось, что Мэтью и Алиса живут «рядом с Вуд-Грином» примерно в том же смысле, в каком английская королева живет рядом с Пенджем. [96] Пендж — пригород Лондона, расположенный в 11,4 км от центра города. Скорее, они проживали в районе Масуэл-Хилл, причем явно на самой престижной его улице. Она была широкой и чистой, и, пока Джеймс медленно ехал по ней, он запросто мог бы увидеть знаменитую Кейт Уинслет, собственноручно подстригающую живую изгородь, и без того безупречную. Обращали на себя внимание живописные лужайки перед домами, дорогие автомобили и очень скромное уличное движение. Даже птицы и те щебетали как-то приглушенно. Нет, если бы Джеймс выиграл в лотерею, он, пожалуй, захотел бы совсем другого, например небольшого замка с зубчатыми стенами, бойницами и рвом. Однако и то, что он видел, было неплохо, — конечно, такие стены не способны выдержать мало-мальски серьезной атаки лучников, но тем не менее все же неплохо.

Он позвонил в дверной звонок трехэтажного особняка, выстроенного из красного кирпича. Раздавшийся звук был приятен для слуха: старомодный, такой, как и полагается. Джеймс не удивился бы, если бы навстречу ему вышел дворецкий.

— Джеймс! Джеймс Бьюкен, боже мой, что ты тут делаешь? Как очутился в наших краях?

Мэтью был одет в полосатую черно-белую рубашку для регби и мешковатые вельветовые брюки песочного оттенка. Даже в ту пору, когда «Собака с тубой» находилась в зените славы — последнее лучше произносить шепотом, чтобы не вызывать смех у добрых людей, — Мэтью отличался пристрастием к дешевому трикотажу и имел счет в строительной сберегательной кассе. По мнению Джеймса, в нем всегда было что-то от несостоявшегося школьного учителя. Но, кроме того, он был рубаха-парень, и Джеймс очень надеялся, что он с энтузиазмом отнесется к идее возрождения группы. Что касается Алисы, он не то чтобы вовсе не брал в расчет ее мнение, но просто не ожидал с ее стороны связных речей. Возможно, потому, что, когда видел ее в последний раз, она говорила крайне невнятно: то ли нос у нее был забит соплями, то ли рот какой-то едой.

— Хотел посмотреть, что в наши дни покупают те, кто выигрывает в лотерею.

— А, так ты слышал? На самом деле, немного обременительно. Но ведь все, что с нами происходит, — происходит не просто так, правда? А как поживаешь ты, Джеймс? Сто лет прошло с нашей последней встречи.

— Так и есть, Мэтт. Со мной все в порядке.

То самое неловкое молчание, которое могло бы наступить, разговаривай они по телефону, наступило быстрее, чем оба ожидали. Они стояли, внезапно охваченные смущением, не говоря друг другу ни слова, так, как это бывает только с мужчинами.

— Ну так что, Мэтт, пригласишь меня в дом или мне подойти к черному входу?

— Ой, прошу прощения, Джеймс, конечно заходи.

Таким образом, им удалось потратить с пользой еще несколько секунд, а наличие в доме обоев и комнат обещало новую тему для беседы, пока не настанет черед заговорить о группе «Собака с тубой».