Антония Байетт - Морфо Евгения

Сет попятился, судорожно ища взглядом хоть какое-нибудь оружие. На стене он увидел обломки черепицы — при нужде ими можно было порезать или уколоть врага — и схватил горсть целую обломков.

— Убирайтесь, — закричал он. — Пошли вон!

Змея раскачивалась взад и вперед среди веток. Она заговорила низким, оглушительным голосом, словно ее рот был набит всякой дрянью:

— Я очень Неприятен, очень. Сейчас я Жутко Покалечу Тебя. Я Очень Опасен. Лучше Держись Подальше.

Чудище на стене проговорило:

— Я Весьма Жесток. Я — Пожиратель. Я Обглодаю Тебя До Костей.

— Уходите, — сказал Сет. Он чувствовал их горячее, плотное и густое дыхание. Он швырнул обломком в чудище с раздвоенным хвостом; оно остановилось, дернулось и вновь поползло к нему. Сет решил, что настал его смертный час: отступать было некуда, потому что стена за его спиной отвесно поднималась вверх, а путь вперед преграждал толстоголовый гад. Но тут кто-то быстро спустился к нему прямо с неба на шелковой веревочке, которая, казалось, не была ни к чему привязана. Сперва появилась пара черных блестящих туфель, затем маленькая корзинка и, наконец, какое-то высокое, худое и черное существо с четырьмя конечностями; Сет понял, что это женщина в длинной черной юбке и белом чепце, белое личико которой затеняли сидевшие на остром носике большие очки в роговой оправе. Она была закутана в длинную серебристую мантию. Потянув за нить, женщина смотала ее и положила у ног.

— С добрым утром, — произнесла она. — Похоже, вы попали в беду.

— Дракон и змея вот-вот меня проглотят.

— Сомневаюсь, — возразила она. — Это мои друзья, Дейлефила Эльпенор и Церура Винула. Они боятся вас не меньше, чем вы их. Чтобы напугать того, кто, по их мнению, может причинить им вред, они раздуваются и рассказывают о себе страшную чепуху. Мне кажется, он не опасен, — обратилась она к драконам. — Вы порядком его напугали. Больше не надо. И торопитесь поесть. У вас осталось совсем мало времени.

Сет сказал:

— С виду они ужасны и опасны.

— Им приятно это слышать. Не так ли, Эльпенор? Не так ли, Винула? Приглядитесь внимательно к Винуле, сэр: его настоящие челюсти занимают совсем немного места под той огромной маской, что он показывает миру. А если вы посмотрите на сдувшегося Эльпенора, то поймете, что его жуткие глаза — всего лишь пятнышки на спине, которую он раздувает, чтобы его настоящую голову, которая и так мала, не было видно. У него изумительное рыльце, так что он больше походит на поросенка, чем на гигантского дракона. Наружность, видите ли, бывает обманчива. Могу я узнать, как вас зовут?

— Сет.

— А меня — госпожа Муффе. — Она протянула узкую ручку. — Не хотите перекусить со мной за компанию? По всему видно, вы бежали из Пещер, и если вы доверитесь мне, я смогу вам помочь.

Сет уселся с госпожой Муффе на верхушке стены, и она угостила его хлебом, сыром и яблоками; по величине они подходили его нынешним размерам — как и ей, впрочем. А потом она посмотрела на него сквозь очки ласковыми блестящими глазами и стала рассказывать о Саде.

— Этот Сад — собственность госпожи Коттитоэ Пан Демос, в нем она выращивает фрукты и овощи для стола и цветы, которыми украшает будуар и гостиную. Госпожа Коттитоэ любит гулять по Саду; как видите, она хорошая садовница, ее растения пышно цветут. Но здесь встречаются и такие существа, которые не подчиняются правилам госпожи Коттитоэ, — они явились сюда Из-за Стены со своими целями. Таковы Эльпенор и Винула, точнее, они станут такими, ибо, хотя родились в этом Саду и не помнят других мест, они неподвластны законам Сада и со временем его покинут. Многие, подобно мне, спускаются в Сад на шелковых зонтиках или длинных нитях. Иные — их также много — проникают сюда сквозь норы и трещины в земле, ибо этот Сад — часть царства Феи, гораздо более могущественной, чем госпожа Коттитоэ; Она позволяет последней присматривать за Садом, но хочет знать, как здесь живется ее созданиям, и потому постоянно с ними общается. Взгляните на траву: вся она, как кружевом, опутана шелковыми нитями, и на одной из таких спустилась сюда я: каждая принадлежит паучку, который устраивает здесь гнездо, ткет сеть-паутину и всегда начеку. И птицы, и крылатые семена деревьев, которые, кружась, залетают в Сад и улетают из него, и облака пыльцы с других деревьев, и зонтики бутеня и одуванчика — все они доставляют ей послания.

— Кто же эта Фея? Захочет ли она помочь мне и моим несчастным заколдованным товарищам? А кто вы?

— Я — летописец Сада, и вы можете называть меня шпионом, ибо госпожа Коттитоэ не знает о моем существовании. Я присматриваю за такими тварями, как Эльпенор и Винула, а теперь вот и за вами. Мой родственник из другого мира был одним из великих Дарителей имен, великим историком этого Сада. Это он дал имена Эльпенору и Винуле, имена, звучащие, как восхитительные стихи. Есть стихотворение и про меня — оно называется «Крошка мисс Муффе»; увы, кое-что там напутано: я действительно имею отношение к паукам, но в стихотворении утверждается, будто я боюсь пауков, я, кузина автора «Theatrum Insectorum sive Animalium Minimorum», тогда как на самом деле я записываю их имена, и описываю характеры, и являюсь их добрым другом.

— Госпожа Муффе, расскажите, почему у Эльпенора и Винулы такие поэтические имена. Я родился в крестьянской семье, и у нас, прежде чем назвать ребенка, все долго обсуждают разные имена.

— Эльпенором, как вы, вероятно, знаете, звали греческого моряка, которого родственница госпожи Коттитоэ по имени Цирцея превратила в свинью; и мой родственник выбрал для него это имя потому, что его нос похож на свиное рыло. У него есть племянник, названный по той же причине Порцеллом, то есть поросенком. А полное имя Винулы — Церура Винула. «Церура» составлено из двух греческих слов: ceraz (керас) — рог и onra (оура) — хвост, ибо его хвост раздвоен наподобие двух рогов и к тому же очень твердый. Мой родственник сказал про Винулу так: «Это изящная гусеница, клянусь Господом, и невероятно красивая». Имена позволяют сплести мир воедино, установить связь между различными существами; имя — своего рода метаморфоза, метафора, то есть речевой оборот, который переносит одно понятие на другое.

— Ну конечно же, — сказал Сет, который думал о своем. — Конечно, это гусеницы. А я принял их за ужасных змей или ящеров.

— Такую же ошибку совершают и люди нормального роста, и голодные птицы. В том-то и заключается хитрость. Как всякая настоящая гусеница, они обретут крылья, и тогда их имена изменятся, к ним будут добавлены новые слова. Скоро уже братья и сестры Эльпенора вырвутся из своих укрытий. Не желаете пойти посмотреть на них? Полагаю, они сумеют вам помочь. Ибо они носят Фее За-Стеной особо важные послания, а некоторые даже названы в Ее честь. Если не боитесь, они доставят вас к Ней.