Андрей Курков - Укус и поцелуй (форель à la нежность-2)

Тарас помог стащить с пожарного куртку, усадил его за угловой столик.

– Водку? Коньяк?

– Коньяк, – кивнул пожарный. – Только покрепче.

Из ресторанной кухни Тарас первым делом позвонил Вере.

– Не беспокойся, – сказала она. – Пусть много пьет и мало закусывает, а я через часок буду.

Когда она приехала, глаза у пожарного были уже не грустные, а красные, как у простуженного теленка. Время от времени он брался ладонью за подбородок, за скулу, дотрагивался до толстых губ.

– У меня рот болит, – объяснил он Вере, когда она подсела к нему за столик. – Мы вчера с друзьями выпили… А что потом было – не помню. Проснулся в лесу возле дороги, а во рту как-то пусто и больно…

Вдруг он вскочил, глаза его загорелись.

– Зеркало где? – он оглянулся по сторонам.

Сам увидел настенное зеркало между вешалкой и входной дверью. Подбежал, заглянул в свой рот и, уже успокоившийся, вернулся за столик.

Вера, бросив взгляд на его зубы, заметила, что рядом с золотыми не хватало как минимум еще двух зубов. А в прошлый раз, насколько она помнила, зубы у пожарного были сплошными, без проемов.

– Там вам, кажется, соседние зубы выбили, – сказала она, подливая ему коньяка.

Пожарный сунул мясистый палец в рот, и на его простом лице проявилось удивление.

– О! Точно! Это, наверно, когда падал…

Солнышкин пришел как раз вовремя.

– Вот наш специалист по зубам, – кивнула с ехидцей в его сторону Вера. И тут же позвала жестом руки к их столику.

– Ты что, курить стал? – спросила она, поведя своим тонким носиком.

– Нет, кальян прошлой ночью попробовал, – признался Солнышкин, в голове которого мысли, связанные с работой, еще спали, несмотря на пробудившееся с трудом тело.

– Пока ты кальян курил, у нашего спасителя от огня два зуба пропали! – произнесла она.

– Главное, что золотые – целые, – добавил пожарный, наливая себе очередную рюмку коньяка.

– А ну покажите, – попросил Солнышкин.

– А вы что, действительно зубник?

Солнышкин, заглядывая в рот, отрицательно мотнул головой.

– Вы с кем-то дрались? – спросил он.

– Да не, мы с другом выпили в кафе на Окружной, а сегодня я проснулся в лесу. По пьяне, видно. Дошел и упал. А драки не было. Чего с друзьями драться?

– А друг? – заинтересовался Солнышкин. – Может, позвонить ему, да спросить, как дело было? Чего он вас домой не завез?

– Да он же не знает, где я живу.

– Все равно, давайте ему позвоним, – настаивал Солнышкин.

– Кому? – искренне удивился пожарный. – Да я этого мужика первый раз в жизни видел, мы телефонами не обменивались…

Солнышкин задумался. Посмотрел внимательно на Веру, которая так и сидела с ухмылочкой на лице, прислушиваясь к этому забавному, с ее точки зрения, диалогу.

– А какой он из себя, этот друг? – спросил вдруг Солнышкин.

– Да обычный, – пожарный пожал плечами. – Выше меня, метра два в высоту. Курточка серая, типа ватника… Да, у него еще нос кривой!

– Собирайтесь! – Солнышкин резво выскочил из-за стола. – Поедем к дантисту!

– А что, там серьезное что-то? – перепугался пожарный.

– Очень может быть, – серьезно произнес Солнышкин.

Через полчаса они подъехали на попутке к частной зубной клинике, где работала очаровательная блондинка.

Вместо красавицы в кабинете их встретил бородатый мужчина в белом халате.

Увидев на лице Солнышкина разочарование, он быстро все понял.

– Алина Ивановна сегодня с четырех до восьми вечера. Можете подождать!

Солнышкин решил не ждать и попросил бородатого заглянуть профессиональным взглядом в рот пожарного.

– Только осмотр, – предупредил он. – Лечить не надо.

– Откройте рот, – лениво попросил бородатый усевшегося в кресло пожарного, включив над пациентом мини-прожектор.

– Ой! – Лицо стоматолога выразило полную растерянность. – Да здесь… конь не валялся!

– Там два зуба отсутствуют, за золотыми. – Солнышкин обошел рабочее место и попробовал заглянуть в рот пожарному с другой стороны. – Они выбиты или вырваны?

Доктор наклонился снова к лицу пациента. Взял в руку стоматологическое зеркальце на хромированной ручке. Покрутил им во рту.

– Нет, не выбиты, – сказал он. – Вырваны… Аккуратно.

– Так, может, другие вставите? – спросил вдруг пожарный.

– Можно, – кивнул бородатый. – За два зуба… это получится примерно шестьсот долларов…

– Что? – Пожарный выпучил глаза на Солнышкина. – Да мне бесплатно их лечили, я же пожарный инспектор! Вы здесь в каком районе находитесь? – требовательно спросил он.

– В Шевченковском, – спокойно ответил врач. – И нашего пожарного инспектора мы действительно бесплатно лечим, а вы идите в свой район, пусть там вам и приводят ваши зубы в порядок!

– И пойду! У меня там зубник – женщина, а не то что…

– Тихо, тихо! – успокоил пожарного Солнышкин, которому внезапно возникшая перепалка мешала соображать.

За окном повисла сырая вечерняя темень. Солнышкин стоял у окна, уткнувшись взглядом в собственное отражение на темном стекле.

«Вот, – думал он, – уже три случая. Уже есть почерк преступника, и, должно быть, он где-то рядом, раз за мной следят. Но все это мне не интересно. Почему? Не знаю».

Обернувшись, он остановил взгляд на телефоне.

Набрал мобильный Ксюши.

– Ты где? Ты придешь? – спросил Солнышкин, как только услышал щелчок-подтверждение того, что связь есть.

– Ее пока нет, – ответил мужской голос. – Минут через пятнадцать перезвоните!

– А где она? – удивился Солнышкин, которому показалось более чем странным то, что ее телефон, обычно находившийся в сумочке, вдруг оказался в руках у какого-то мужчины.

– В душе, скоро выйдет.

Солнышкин дал отбой. Настроение испортилось.

Ксюша была в душе, а по ее телефону отвечал какой-то мужчина. Он, должно быть, уже вышел из душа.

Дальше по поводу зубов Солнышкин думать не стал. Просто не думалось ему больше. Он смотрел на свое грустное отражение в оконном стекле. Стоял неподвижно, пока не зазвонил телефон.

– Кто? Ты? Ксюша? – В его голосе не было энтузиазма. – Что со мной? Да ничего! Просто я тебе позвонил, а мне мужской голос сообщил, что ты в душе!

– Ты с ума сошел! – рассмеялась Ксения. – Я на тренировке дзю-до, только что закончила, вот и помылась. Или ты предпочитаешь запах пота?

У Солнышкина отлегло от сердца. Свое отражение его больше не интересовало. Чужие зубы – тоже.

– Ты дома? Если да, то скоро буду. Если нет, то ключи у меня есть! Пока.

Солнышкин так и не смог влезть ни одним своим словом в последние фразы Ксюши и нежно опустил трубку на аппарат.

Утром приятная усталость мешала думать. Ксюша никуда не спешила. Нежилась в кровати до одиннадцати. Это потом, когда они уже пили кофе, зазвонил ее мобильный, и, как и подумал Солнышкин тут же, за ней выслали машину.