Эльмира Нетесова - Эльмира Нетесова Мгновенья вечности

Попросили соседи свинью заколоть, так и разделал ее. Они мне свежины дали! Что в том зазорного? — хвалился капитан. И, оглядев Вадима с ног до головы, добавил:

— Третий год с Валькой Торшиной живешь. Весь поселок о том знает. Сколько абортов она от тебя сделала, два или больше? Почему ребенка не хочешь заиметь, зачем губите? Иль на ночь хороша, а днем недостойна? Эх, ты, выкидыш собачий! — сплюнул Анискин зло.

— Ни я один там кувыркался. Откуда знаю, от кого залетела? С нее паспорт не потребуешь. В этой кодле хахалей больше, чем огурцов в бочке. Да и какое тебе дело до моей личной жизни? Нечего тебе в чужие замочные скважины заглядывать! — возмутился Вадим.

— Сопляк мокрожопый, а не мужик! Ты не только другим, родному хрену не веришь! Зачем паскудишь ту, с какою спишь? Она почище тебя, говнюка! И уж коль честно, ты ее не стоишь!

— Хватит вам спорить! Чего взъелись? — пытался уговорить, успокоить мужчин Яшка. Но Вадима задело за живое:

— Я не стою Торшихи? Ну, Анискин, этого тебе не прощу! В другой раз на возраст не гляну! — грозил Вадим, но почувствовал, как его взяли за плечо:

— Вам то что, Илья Иванович?

— Не поднимай хвост, «зелень», тебе все верно сказано! Кому грозишь, прохвост? Или посеял, как Анискин тебе помогал в учебе. Каждую неделю мотался, харчи возил. А по работе сколько подсказывал? Я с тобой мотаюсь на все происшествия. И все тебе не помогают? Да если мы от тебя отвернемся, ты утонешь «в висячках», ни одного дела

сам не раскроешь и не доведешь до конца! А теперь в благодарность грозишь человеку? Ну и сволочь мы с тобой вырастили! — повернулся Илья Иванович к другу и, обняв Анискина, позвал всех в дом на ужин. Только Вадим отказался от угощенья. Обидевшись, ушел со двора, не слушая уговоров Яшки.

Яшка радовался как ребенок. Еще бы! С пристройкой закончено. В ней по весне осталось выкопать смотровую яму, соорудить полки для инструмента и запчастей. Но это не горит, можно понемногу, потихоньку управляться, не рвать задницу, как говорит отец. Можно и отдохнуть бездумно, вспоминает озорные взгляды поселковых бабенок. Давно он у них не отмечался. Все некогда было. Теперь ничто не точит. Можно и отдохнуть,— думает Яшка. Он долго решал, куда пойти сегодня.

— Конечно, к Наташке! Девка веселая, озорная. С нею ночь минутой пролетает. Одно плохо, выпивает, потому ему пить приходится, а утром голова, как чугун кипит. Зато ночь подарком помнится,— бреется участковый. Разглядывает себя в зеркале.

— А что? Совсем неплохо выгляжу. Ни морщин, ни седин, красавчик, да и только,— любуется собой.

— Все ж, может, к Ольге заглянуть? Тоже девка— огонь! Но с гонором, с самомненьем. Хотя ничего особого собою не представляет. Рожица смазливая, но таких в поселке хоть неводом лови. Зато во всем остальном сущая заноза,— сел к столу попить чаю.

— Ты уходишь? — подскочил Степка.

— Да, хочу отдохнуть.

— Возьми меня с собой!

— Рановато тебе, подрасти сначала! — рассмеялся Яшка. Мать понятливо улыбнулась. Спросила тихо:

— Ключи возьмешь?

— На всякий случай прихвачу. Вдруг поздно приду, не буду вас будить.

— Пап, я тебя ждать стану!

— Сегодня с бабушкой ложись. Ее сказку послушаешь.

— А ты мне про хорька и ежика не досказал. Кто из них в генералы пролез? Подлый хорек или умный ежик?

— Знай, сынок, только в сказках умные побеждают. В жизни все наоборот. Вон подлому Вадиму майора присвоили. А твой дед и Анискин так и на пенсию уйдут капитанами. Зато Вадим на их плечах и руках карьеру делает. Хотя сам по себе сущее говно и без наших стариков настоящий Ванечка-дурачок!

— Пап! А ты тоже капитан, как наш дед?

— Да, сынок, но через год обещают майора.

— А когда генералом сделаешься?

— Никогда! У меня обычная должность, с такою в генералы не пускают.

— Зачем другую работу не возьмешь?

— Не торопи, детка! Яше тоже, как и тебе, не все сразу дается! У них начальник в полковниках. Его Яше не обскакать. Да и не то важно, малыш. Главное, чтоб в хорьки не влететь при звании и остаться человеком, чтоб люди вслед не плевали,— погладила Степку по голове Ирина Николаевна и повела мальчишку в спальню.

— Бабуль, вот если у ежа есть жена, она ежиха. А жена хорька кто?

— Тоже хорек...

— Не-ет, она вонючка и засранка. Так детки в садике говорят,— спорил Степка.

Яшка усмехнулся, услышав сказанное. Ему теперь приходилось отвечать на сотни Степкиных почемучек. Вот и сегодня спрашивал, зачем дядькам тетки нужны.

Яшка долго потел, прежде чем прилично ответить на этот вопрос. Он говорил о дружбе и любви, о красоте и нежности, о верности и страданиях. А Степка прищурился и подытожил:

— А Томка сказала, что сами дядьки детей не родят, потому им тетки нужны!

— Ну и деловая у тебя подружка! Прямо ходячая энциклопедия, с мокрых штанов все знает. Ты с нею дружишь?

— У нас койки рядом...

— Понятно. Надо завтра с воспитательницей поговорить. А то еще до школы узнаешь и увидишь, из чего тетки состоят.

— Если не в садике, так по телевидению о том узнает. Не уследишь. Нынче дети ранние. Одно слово — акселераты. Все хватают на ходу. Не вмешивайся в их общенье, правильно направляй, советуй, но не ругай. Пусть сам поймет и разберется,— встрял Илья Иванович ненавязчиво. На том и порешили. Теперь криминалист вздумал сам отвечать на все Степкины почемучки.

— Поверь, я нигде не перегну палку и не стану отвечать мальцу, что я не знаю как ему объяснить. Ведь ты подчас выглядишь круглым идиотом-недоучкой, какой забыв свое детство, не умеет объяснить ребенку элементарное. Невольно думаю, что учителя в школе, жалея тебя, ставили тройки. Ты и этого не был достоин.

— Ну посмотрю, как ты справишься, когда Степка спросит, почему у баб растут сиськи, а у мужиков их нет?

— Это мелочь! Сам в детстве этим интересовался и гораздо раньше Степки! — рассмеялся Илья Иванович.

— Ну, а дальше спросит, почему собаки друг друга сзади лижут?

— Ну, это уже круто. Хотя могу сказать, что они так свою любовь, дружбу выражают.

— Он и спросит, почему ты нашу мать вот эдак не обхаживаешь? Или заставить меня целовать его в задницу! — фыркнул Яшка.

Илья Иванович расхохотался:

— Хотел бы я посмотреть на этот цирк! — сказал простодушно.

— Ладно! Я пошел. Пообщайтесь сами, думаю, тебе со Степкой скучно не будет! — вышел Яков из дома и, задержавшись у калитки ненадолго, решил навестить Наташку.

Та словно ждала Яшку. На столе бутылка вина, в вазе конфеты, фрукты. В квартире полумрак и тихая музыка.

— Что за праздник у тебя? Или ждала кого? Я не помешал? — стоял робея.

— Тебя ждала. Скучно мне, Яшка! Тоскливо.

— С чего бы эдак? Ты и хандра несовместимы.

— Депресняк одолел. Надоело все. И деланое веселье и минутные друзья. Даже жизнь кажется какою-то продажной, неестественной, а я в ней как зритель, смотрю на всех со стороны. Как гнусно вокруг. Ни в ком нет искреннего, сплошное кривлянье и притворство, ложь и предательство.