Эльмира Нетесова - Эльмира Нетесова Мгновенья вечности

...До позднего вечера беседовали сотрудники милиции с медиками. Читали заявления детей Лобова. В них было много откровенной лжи и вымысла.

— На каком основании вы требуете обследования на вменяемость, если Лобов работает на прежнем месте, и его не отпускают на пенсию, не выпроваживают с предприятия? Соседи на него не жалуются. У его супруги никаких претензий к мужу нет! — говорил Илья Иванович и рассказал главврачу о причине заявлений детей на отца.

— Видите ли, наши сотрудники не обязаны вторгаться в личную жизнь людей. Их втянули в эту ситуацию невольно. Я разберусь и поставлю вас в известность о результатах проверки,— ответил главврач.

— Какая проверка? Вы снова будете обследовать Лобова?

— Каждый из нас несет ответственность за свою работу. Факты, указанные в заявлениях, очень серьезны. Я обязан проверить их достоверность,— настаивал главврач.

— А кто ответит за оскорбительное принуждение обследования? Ведь, помимо этих заявлений заинтересованных лиц, у вас нет других доказательств и поводов?

— Такая наша работа! Не приведись чему-либо случиться, наказывать будут нас и потребуют привлечения к ответственности за бездействие!

— А почему не поинтересовались человеком по месту работы? Ведь Лобов и сегодня материально ответственное лицо, успешно справляется со своими обязанностями. Почему игнорируете эту сторону жизни? — интересовалась милиция.

А вскоре выяснилось, что Галина Лобова работает врачом в психиатрической больнице, и воспользовалась советом коллег...

Сама она позже призналась, что убедили ее братья. Вот и поддалась на уговоры.

После разговоров в милиции она забрала заявления и пообещала оставить отца в покое, поговорить с братьями и убедить их забыть о своих притязаниях. Свое слово она сдержала...

Каждый день обращались в милицию люди. С жалобами, заявлениями, просьбами. Выезжали сотрудники и на происшествия. Никто не мог предугадать, как сложится день?

Не бездельничал и участковый. Якову с утра доставалось. Его чаще других засыпали звонками поселковые:

— Яков Ильич! Помогите! Только вчера привез шифер на крышу, сегодня пришел, а его нет! Ни одного листа, все сперли! — заходился мужик по телефону.

— Свои увели. В поселке искать надо! — решает участковый. Так и оказалось. Сосед постарался и уже отвез шифер в деревню к теще. Там крыша совсем просела, вздумал помочь родне.

— Как сумел найти так скоро? — спросил Илья Иванович сына.

— Мальчонка выручил, сын ворюги — соседа. Я его конфетой угостил, поговорил по душам. Он рассказал все, как было,— улыбался Яшка.

— Как расколол ворюгу? Не подвел мальчугана?— хитровато улыбался Илья Иванович.

— Нет, помощника не засветил. Спросил его родителя, куда ночью ездил? Ну, и указал на осколки шифера в кузове, потом на грязь на колесах, такую только на проселочной дороге нацепляешь. Ему деваться некуда. Обещал сам с соседом договориться. Они между собой кумовья. Поначалу хотел в отдел доставить, оформить документы. Да заявитель, как узнал, кто тряхнул его на шифер, обложил матом кума со всех сторон, но заявление на него писать отказался. Сказал, сам ему в гараже разборку устроит. Там я им не помощник,— отмахнулся Яков.

— А у меня с Анискиным тоже заботы. С утра Кузнецова Евдокия прибежала. Вытащила из сундуков все свое приданое и во дворе сушить повесила. Сама пошла на пастбище корову доить. Вернулась, глянула, ни перин, ни подушек, ни пуховых одеял нет на месте. Бабка в вой. Побежала по соседям. Те, конечно, ничего не видели. Она к нам, вся в слезах. Мол, до нитки обокрали бедную.

Ну, что тут делать. Дуся приданое всю жизнь берегла. Только для кого? Самой восьмой десяток пошел. Дочка с сыном перинами не пользуются. Подушки в доме синтетические. От пуховых одеял аллергия. У соседей своего приданого полно, сундуки ломятся. Вот и думай, кто позарился?

— Так и не нашел? — посочувствовал Яшка.

— Как это не сыскал? — рассмеялся Терехин.

— Родной внук отличился! Редкий лоботряс. Пришел к бабке денег поклянчить. Она в отлучке. Взял что сгреб, думал, продаст мигом. Да не знал, что ситуация поменялась, и продать пуховое теперь не так просто, желающих мало. Только любители, а их найди! Короче, не повезло, и домой вернулся с приданым.

— Как же унес его незамеченным?

— Увез! У него «копейка» имеется. Ее не загнать, отцовская, голову свернет.

— Для чего ему «бабки» понадобились?

— На иглу сел. Только тут и раскололся отморозок, когда за жабры все сразу взяли. Отец сыночка за душу круто тряс, я не вмешивался.

— А как узнал?

— Вошел к бабке в дом. А на кухне в пепельнице свежий окурок и начатая пачка сигарет. Забыл внучок, в семье кроме него никто не курит. Так и раскрутил клубок. Суть не в приданом. Хотя сам факт сказал о многом. Совесть потерял оболтус. Тут отец враз о лечении заговорил, о принудительном, в больнице, без поблажек. А мужик крутой, он мастером на стройке работает. Церемониться не станет. Уж так привык, коль слово не проймет, за кулаком не заржавеет. И мать жалеет, перед нею стало стыдно. Сказал, что к себе на участок пристроит подсобным рабочим после лечения, там у него окончательно дурь вышибет. Бабке сразу внука стало жалко. Заголосила старая! Эх-х, бабы! Нельзя им доверять воспитание мужиков! Теперь, попробуй, выровняй этого козла, скрути ему рога на задницу? Ведь он, пока дойдет, еще бодаться станет. Своим нервы помотает,— сетовал Илья Иванович. И продолжил смеясь:

— А к концу работы того не легше! — поморщился человек:

— Ты ж знаешь Павла Новикова! Ну, как же, ветеран Отечественной войны! Мужик, как огурчик. Каждый день на балконе зарядку делает. С гантелями развлекается. Вот так и уронил одну. Угодил соседке, вниз. Та, как назло, тоже на балконе была, смотрела, чем мужик занимается, и видно что-то сказанула в неровен час, он и выпустил гантелю. Уж куда угодил, сам не знал, бабку «неотложка» увезла, а ее дочь мигом к нам...

— Бабка жива?

— Да что ей сделается? Ну, небольшое сотрясение получила, до серьезного не дошло. Скользом досталось. Но шум подняли такой, будто насмерть уложили. Крику на всю многоэтажку, проклятий на целую улицу. Только и горазды звенеть. А врач осмотрел и говорит:

— Чего везли к нам? Могли бы и сами дома справиться с такою мелочью. Зато меня уговаривало бабье под суд человека отдать, и не иначе как за убийство! Во, размечталась дочка! Ну, напомнил ей, что мамаша живая, и ее вот-вот домой вернут. Думаешь, успокоилась? Как бы ни так! Орала:

— Если он фронтовик, ему все дозволено? Сегодня гантелю на мамку сбросил, а завтра что кинет? Почему он голый на балкон выходит, людей не стыдится?

— Я и спрашиваю, как увидели? Балкон Новикова наполовину закрыт?