Эльмира Нетесова - Эльмира Нетесова Мгновенья вечности

— Ешьте, дети! —держит сына за плечи, боится, чтобы не убежал снова.

— Сегодня у Татьяны свадьба! — вспомнил Федор, добавив, что надо сходить, ведь пригласили, отказаться невежливо.

Участковый, услышав, ложку уронил:

— Ты что? Какая свадьба? Или не слышал ничего?

— А что? Меня позвали!

— Свадьбы не будет.

— Почему?

— Погиб парнишка. Дорогу вели на село. Грейдер ровнял дорогу, расширял ее полотно и задел столб с проводами высокого напряжения. Максим в двух шагах стоял. Мигом все на него сыграло. И сам столб, и ток. Вчера похоронили. Весь черный, как уголь стал. Потому лицо не открывали. Нету человека, не будет свадьбы. Дикий случай. Не успев стать женой, вдовою осталась Татьяна. Так что о приглашении забудь. Оно неуместно. Давай помянем. Хороший был человек, нормальным, надежным мужем был бы,— глянул на Варвару осуждающе. Той зябко стало.

— Ладно! Пойду домой! Меня сын ждет. Будем с ним уроки делать. И я снова первачком стал. Всем нам в жизни приходится что-то начинать заново. Главное, не опоздать! Пока живы, надо спешить, верно говорю? — оглядел обоих. И вышел в двери, улыбаясь загадочно.

А через неделю Варвара спросила сына, вернувшегося с работы:

— Скажи честно, ты любишь Татьяну?

— Да, мам, люблю! — ответил твердо. И удивился:

— Куда собралась?

— По одному важному делу. Когда вернусь, расскажу тебе все.

Варвара вызвала Татьяну наружу. Не хотела говорить с нею при родных. Их было слишком много в том тесном домишке. Женщина глазам не поверила, увидев бывшую свекровь на лавке во дворе дома.

— Что ей нужно от меня? Чего хочет эта старая жаба? — сморщилась недовольно.

— Не бойся! Мы рядом! В обиду не дадим! — подморгнул старший брат. И посоветовал:

— Ты хоть узнай, что ее принесло к нам?

Выглянув в окно через полчаса, парень онемел от удивления. Варвара с Татьяной сидели на лавке, тесно прижавшись друг к другу, о чем-то тихо говорили. А на следующий день Татьяна вернулась в дом Варвары...

Как слышал участковый, женщины между собой не только прижились, но и подружились...

— Жаль Максима! Хороший был человек. Не повезло ему! Надо же какая внезапная, непредвиденная смерть! — сетовал Анискин.

— Кто ж ее ждет? Она, как гость, какую никто не зовет и не ждет, но она никого не обходит вниманием!— ответил Илья Иванович. И заметив, что Яшка обувается, спросил сына:

— Далеко ли «ласты» востришь?

— Не дальше поселка!

— Можно узнать к кому?

— Потом ключи от сердца попросишь?

— Это мне совсем ни к чему! — сморщился человек.

— Пап! Ты надолго уходишь? — подскочил Степка.

— Не знаю, как получится. А что?

— С кем сегодня уроки буду делать?

— С дедом!

— Он ругается на учителей, говорит, что они все с ума сошли. Потому, как нас поначалу надо русскому языку научить, а потом уж заграничный, а они велели английский начинать нам.

— В первом классе?

— Ну да!

— И вправду крыша едет у твоей училки! Ты хоть азбуку знаешь? Свою?

— Еще в садике прошли.

— Так ты давно грамотный?

— Дед говорит, что грамота еще не ум! А учительница спорит, будто неграмотный даже жить не сможет. А это брехня! Я до школы жил! А бабки в поселке даже совсем неграмотные, в магазин приходят, ни одной буквы не видят. Зато цены тут же! И считают быстро, прямо в голове.

— Скоро ты так научишься! Выучишь таблицу умножения, будешь вовсе образованным.

— Уже сказали, что скоро начнем ее учить.

— Так рано? — удивились Терехины, переглянувшись.

— Что делать? Отдохнуть не дают. С соседкой девчонкой познакомиться некогда,— вздохнул мальчишка. И опустив голову, добавил грустно:

— Пока школу кончим, лысыми поделаемся, совсем старыми. Мучают нас каждый день. Встаем рано, уроков много. На улице побегать некогда из-за уроков. Разве так надо жить? Я уже говорил с дедом, может бросить школу, не ходить на уроки совсем?

— Степка, учиться надо! Все через школу прошли.

— Бедные мы бедные! И за что так мучаемся?

— Терпи! Куда деваться? Может из тебя большой человек получится? — притянул к себе мальчонку Илья Иванович.

— Представляешь, они в первом классе логику проходят. У нас ее и в десятом не было. Но мы выросли не дурнее. Этим нынешним, все мозги выкручивают, внушают отвращение к школе, урокам. Ну, кто теперь пойдет на занятия с охотой при таком перегрузе? Только подхалимы. Кто добрым словом вспомнит школьные годы?

— Ну, а как без учебы? Ты в свое время не хотел учиться. Хотя нагрузки были куда меньше нынешних! У тебя в голове один футбол был! Разве не так? Будь умнее, давно звание имел бы повыше и должность поприличнее! — упрекнул сына Илья Иванович.

— А мне мое нравится. Я поселку каждый день нужен, не просиживаю штаны в кабинете! — вспыхнул Яшка.

— Ладно! Деловой! Иди, куда собрался. Тоже мне, ангел-хранитель поселка! — выхватил из кармана мобильник, заходившийся в крике.

— А это ты, Николай! Привет! Что? Убийство? Где? Ты уже оттуда звонишь? Хочешь, чтоб я сейчас подъехал? Присылай «оперативку»! — согласился Илья Иванович и, повернувшись к Яшке, сказал, посуровев:

— Твой развлекательный визит отменяется! Садись со Степкой, сделайте уроки, вернусь, проверю.

— Что случилось, скажи? — разувался Яшка.

— Убийство. Звонил следователь прокуратуры Голубев. Просил приехать поскорее,— торопился Илья Иванович. Вскоре он уехал на происшествие, а Степка с Яшкой сели за уроки.

— Пап! А куда деда позвали?

— На работу, сынок! У людей беда случилась. Нужно помочь, разобраться.

— А ты всем-всем помогаешь?

— Там где могу, где знаний хватает.

— А нам можешь помочь?

— Кому и в чем?

— Ты смеяться не будешь про меня? А то не скажу! Это очень трудно!

— Ну, что у тебя не состоялось? Говори!

— У меня в классе появился друг. Он хороший пацан. Только имя поганое — Сирун. Что поделаешь, арменин. Так его родители обозвали. По ихнему это любимый, а по нашему — засранец, хоть вслух не признавайся, как зовут. В школе его все дразнят.

— Ты хочешь, чтоб я его от всех пацанов защитил? Но, как смогу?

— Нет. Мы сами защитимся за имя. Тут вовсе другое, совсем взрослое. Мы с Сируном одну девчонку полюбили. Ее Риткой звать. И вот чего нам теперь делать?

— А Ритка кого из вас любит?

— Она вовсе никого. Обоих дражнит. Сируна засранцем, меня найденышем из кустов, а еще легашонком.

— За что ж вы ее любите? — спросил серьезно.

— Она такая красивая!

— Да разве первоклашки бывают красивыми? Они еще совсем маленькие! Ну что в ней? Две косички и горсть соплей? Да еще дразнит, значит, злая. Если не любит, силой не заставишь. Но попробуйте ее наказать и отвернитесь от Ритки сразу оба. С другими подружитесь. И эта ваша девчонка сразу испугается, сама начнет за вами бегать, чтоб в друзья вернуть. Это старый прием. Все пацаны им с самого детства пользовались. Недаром еще совсем давно кто-то из поэтов сказал: