Эльмира Нетесова - Эльмира Нетесова Мгновенья вечности

— Что я не мужик?

— Речь сейчас ни о том. Не забывайте, зачем здесь оказались?

Рауль еще пытался отвертеться, но Илья Иванович основательно подготовился к этому разговору, и человек не выдержал:

— Хватит меня наизнанку выворачивать. Ну, поджарил малость своих соседей! Мы до переселения соседствовали, дома рядом стояли, вместе сюда переехали. Всякий кусок хлеба пополам делили. А потом Сафаровы зажирели. В батраки меня позвали, чтоб я им мясо закупал по деревням, мотался б с утра до ночи за гроши. Ну, я и послал их. Решил тоже шашлычную открыть. Чем моя семья хуже? Вот только одно мешало. Двоим в поселке тесно. Решил подвинуть. А ему теперь местные хотят помочь восстановиться. И что мне теперь делать, как их сковырнуть, ума не приложу! — сетовал мужик.

— Ничего не получится!

— Так думаешь? — тупо уставился Рауль на Илью Ивановича.

— Придется отвечать перед судом и выплатить сумму за причиненный ущерб. А она немалая!

— А я откажусь! Скажу, что не поджигал! — нашелся Рауль.

— Доказательства убедительнее слов, от них не отвертитесь! — глянул на человека Илья Иванович и спросил:

— Что сделал бы с человеком, какой сжег бы вашу шашлычную?

— Убил бы! — ответил Рауль, не задумываясь.

— Свое жаль! А ведь с Сафаровыми каждый кусок хлеба делили! Эх, люди! За деньги готовы горло перегрызть другому. Когда я о вас спросил

Сафаровых, они даже слышать не захотели о вашей причастности, до сих пор братом, лучшим другом считают. Ни одного плохого слова не сказали.

— Ну, и я их не убил,— глянул исподлобья.

— От пожара до убийства меньше полушага. И, как знать, на что решились бы останьтесь на свободе! — вызвал Терехин охрану и распорядился поместить Рауля в камеру.

А через месяц мужика осудили на три года, с конфискацией имущества в пользу Сафаровых.

В сарае, на чердаке, за домом Рауля нашли много стройматериалов, из каких осужденный хотел сделать шашлычную.

Поселковые жалели лишь о том, что слишком мягко наказали поджигателя.

Сафаровы через два месяца поставили новое кафе, просторнее прежнего. Обшили его декоративной негорючей плиткой, поставили решетки на окна и отдали под охрану милиции.

Участковому забот прибавилось. По примеру Сафаровых в поселке один за другим открывались ларьки, киоски, палатки. Уж чего только здесь ни появилось! Квас и мороженое, восточные сладости со свежей пахлавой, орехами в сахаре, в шоколаде, с изюмом и гатой, с грильяжем и шакир-лукумом, глаза разбегались от изобилия. Дети не хотели отсюда уходить. Грызли козинаки, выбирали рядом в ларьке яркие игрушки. Их здесь было великое множество. Говорящие, поющие, прыгающие и ездившие, сверкающие огнями роботы и хлопающие ушами слоны. Ребятне хотелось многого. Родители с трудом уводили детей от этого многообразия. Редко кто уходил отсюда без покупки. Устоять и впрямь было тяжело. Появился и ларек с дискетами. Его с самого утра молодежь окружала плотным кольцом. Новые фильмы, учебные программы интересовали многих. Не отстал от других и Степка. Он не просил игрушки, но с дискетами замучил всех домашних. А потом до поздней ночи сидел за компьютером. Утром его еле поднимали в школу.

Яшка поругивал парнишку, просил соблюдать меру, но Илья Иванович, возвращаясь вечером с работы, совал Степке новую дискету за спиной сына, и внук нырял в спальню довольный и счастливый.

Яшка, заглянув в комнату к Степке, все видел и говорил отцу:

— Опять балуешь? Сам как дитя!

— Ладно, сынок, не шуми попусту, детство пора короткая и памятная. Пусть в нем будет побольше радостей. Счастливый ребенок хорошим человеком вырастет, сам о том знаешь. И тебе старались ни в чем не отказывать. Когда ты вырос, я все мечтал купить тебе машину. Поверишь, даже на куреве себе экономил. Урезали, как могли. А все равно, больше чем на велосипед не собрали мы с Иринкой. И это за три года! Ты же за один день выиграл. Мы с матерью смотрели передачу по телику, глазам не верили. Наша голубушка тогда поверила, что и у нас в доме счастье поселилось.

— Я помню тот день отец! Ведь Степку тогда привез. Помнишь, как возили его в приют, оставить там хотели, а у нас не взяли пацана. Скольких детей потом приняли! Та же самая женщина принимала без споров. А вот со Степкой заклинило. И не случайно!

— Все так,Яшка! Одно только плохо, нет у тебя семьи. Хотя на четвертый десяток поползло. Я совсем иное думал, что для мальчишки побыстрее хозяйку сыщешь. Да все не получается. То ли сам закопался в бабах, то ли тебя уже не берут,— вздохнул тяжело.

— Сам давно бы погорел на какой-нибудь шалаве и потом каялся б до конца жизни. К Степке любую не приведешь, со всех сторон присмотреться надо. Чтоб хорошей хозяйкой была и добрым человеком. А на поверку что получается, сам знаешь. В голове звон, в душе пустота, в руках ветер. Короче, не баба, сплошной сквозняк. Кому такая нужна в семье? Жениться я хоть сегодня могу, желающих хватает, но какой прок от такой бабы, какую завтра вышибать придется? — спросил Яшка отца.

— Неужели все нынешние такие? Ведь их у тебя больше, чем мошкары на болоте перебывало. И что? Все непутевые? — не верил Илья Иванович.

— Ты преувеличиваешь. Я не половой гигант, не повеса. Серьезно отношусь к семье, так это закономерно.

— А мне сдается, что ты себя переоцениваешь.

— Ошибаешься, отец! Ну, вот возьми хотя бы последнюю, Оксанку, внучку Елизаветы. Ей двадцать один год! Чуешь разницу? Она случись что, тут же рога наставит. Ведь вот спросил ее, кто для нее важнее в жизни, муж или сексуальный партнер? Она ответила предельно честно, даже не задумываясь, мол, конечно, партнер! — отмахнулся Яшка, а вскоре продолжил:

— Решил проверить, что она собою представляет и спросил, умеет ли готовить? Так эта Ксюшка сморщилась, словно неприличное спросил. И ответила, что теперь не модно у плиты возиться. Все из полуфабрикатов готовят. Там на пакетах и коробках все написано. Теперь все так питаются, быстро и без проблем. Это раньше наши бабки и матери всю жизнь толклись у печки. А ведь вот так и жизни не увидели. Что ж тут хорошего? Женщина не кобыла, какую можно с ушами запрячь в хомут домашних забот. Она тоже должна получать от жизни удовольствие. И если мужчина не может их доставить, ему незачем жениться! Муж — раб своей жены! И не более того! Вот тут я спросил, а кто жена для мужа?

— Повелительница и королева!

— Поверишь, продолжать с нею разговор я уже не захотел. Пропало всякое желание общаться с этой мартышкой. Она неделю после этого жила в поселке, я с нею ни разу больше не встречался, всякое желание пропало разговаривать с нею. Может в городе есть лохи согласные с Ксюхой, но меня в их числе нет. Представляешь, стирку и уборку в доме она назвала старорежимным пережитком. А когда спросил, как будет растить своих детей, ответила, что наймет няньку.