Борис Иванов - Сборник Обитель монстров

Некоторое время Великий Кирилофф мерил павильон шагами и по-русски то ли цитировал своего любимого Баркова, то ли просто ругался непотребным текстом. Затем повернулся к дону Себастьяну.

– Я принимаю ваши предложения. В случае успеха можете рассчитывать на дополнительные наградные проценты.

– Отлично. Мне всегда было приятно работать с щедрыми людьми вроде вас. Давайте выпьем за это!

Собеседники наполнили бокалы и некоторое время молча созерцали изысканную панораму парка. Как и вся небольшая планета, на которой проходила встреча, он был полной собственностью клана Кирилофф.

– Напрасно вы не смотрите видеоканал, – добродушно обратился Кай к занятому приведением в порядок своего и без того безупречного (по меркам Рю Де Рибас) одеяния, Палладини. – Проходим почти над поверхностью второй луны. Очень необычное зрелище. И небо здесь тоже странное – без звезд...

– Чего, собственно говоря, удивительного? – отозвался Микис, тщательно проходясь специальной щеточкой по отворотам своего уникального пиджака. – Мы в самом нутре "угольного мешка". Про эту звездочку никто и слыхом не слыхивал, пока Рыжий Варлаам на нее не наткнулся, скрываясь от имперской "Каракатицы". А Варлаам как-то не поспешил поделиться этим своим открытием ни с Академией, ни с кем еще из официальных лиц. И долгие десятилетия здесь была идеальная перевалочная база для контрабанды целых шести секторов... Но всему приходит конец... Осталось лишь прозвище...

– "Солнце воров"? Местные жители не обижаются?

– Нет, скорее страдают от ностальгии. Кроме прозвища остались еще и

славные традиции...

– А вы бывали здесь?

– В системе – так да, и не однажды. А на Мелетте, слава те Господи,

ни-ког-да! А вы, я вижу, угомонились, – с удовольствием констатировал Палладини, стряхнув последнюю невидимую соринку с клетчатого чуда портняжного ремесла и определяя это чудо в шкаф. – По-моему, вы по четыре раза обошли все ходы и выходы на лайнере. В пожарной инспекции в вас, Кай, так просто души бы не чаяли. Рад видеть вас, наконец, в горизонтальном положении...

– А вы, я вижу – домосед, Майк. Просто носа не кажете из каюты...

– Люблю комфорт и не люблю лишних встреч... И кроме того – с моим

гастритом... Думаю завтра зайду в корабельный госпиталь. Может, избавлю вас от своего соседства на пару суток – лягу там на стационарное обследование – благо входит в стоимость билета... А там и до Кирилофф-пойнт доберемся, и мне сходить – опять дела да хлопоты затянут, о здоровье снова некогда вспомнить будет...

Кай хотел было посоветовать Майку воздержаться от визита в корабельную лечебницу – он готов был поклясться, что физиономия судового эскулапа явно знакома ему по какому-то из относительно недавних дел о контрабанде наркотиков, но по старой профессиональной привычке прикусил себе язык.

– Господи, – сказал он вместо этого, да в наше-то время, когда любой замухрышка с дипломом медика вас от вашей хвори избавит, пожалуй, скорее, чем вы успеете почистить зубы... Вы прямо-таки лелеете свой гастрит, как драгоценность. Странно, как вам удалось пройти тамошний досмотр с таким-то сокровищем...

Микис неприятно поморщился и с некоторым испугом посмотрел на Федерального Следователя. Потом промокнул лоб платком, которому немногого не хватало, чтобы сойти за скатерть в итальянском ресторанчике.

– Что за дребедень, спрошу я вас, вы читаете? – продолжал он беседу, прерванную бестактной шуткой Кая. – Если это путеводитель по Мелетте, так выбросьте этот предмет в мусоропровод и отдохните. Вы знаете, после часа ночи мы начинаем становиться под погрузку, придет шаттл с поверхности, и я, например, наверняка потом не буду спать до утра – знаете, когда пол начинает шевелиться под ногами, мне это напоминает Террамото, а все мое нежное детство как раз и прошло на этой милой планетке... Знаете, каждый, кто там жил, если ночью затрясется пол, выскакивает в окно. Условный рефлекс... Но в том то и горе, что на таком вот лайнере нет никаких окон...

– Насчет путеводителя вы, пожалуй, правы, Майк, – вяло отозвался Кай. – Все равно ближе двух тысяч миль мы к планете не приблизимся. Да и вся орбитальная стоянка – менее суток... Но интересно, однако, – как-никак там, внизу – целый мир...

– Очень дерьмовый мир, смею вас заверить! Если вы думаете, что в этом месте можно делать дела – так нет, никаких дел там делать нельзя, кроме как продавать друг другу одну и ту же бутылку виски и иметь с этого жалкие баксы. И в бутылке потом окажется не виски, а кошачья моча – это будьте уверены... Когда после всей этой заварухи, которую устроили эти чудаки, стали наводить порядок, _м_а_ф_и_я_, – это слово Микис произнес доверительным шепотом, – отвалила кому-то несколько тонн кредиток, и с тех пор Мелетта имеет юридическую автономию. И чудаки, которые там живут, воротят, как говорится, все, что захотят...

– Вам лучше знать, Майк. Но в принципе – неплохая планета. На большей части суши – вечная весна. Альпийские курорты, пляжи на сотни километров...

– И двести энергоблоков, построенных поперек всяких правил. И сплошная химия повсюду, где можно воткнуть комбинат! А на побережьях и в горах – действительно, курорт. Бардак на бардаке, пополам с игорными домами. А в пространстве вокруг – сплошной хлам! Это вы богу молитесь, чтобы лайнер не наперся на тайный склад или причал... И никаких контактов с федеральными законниками. Если человек смылся на Мелетту, то о нем или забывают...

– Или?

– Или посылают следом киллера. И никто за это ни с кого не взыщет...

– Приятно слышать... – Кай хотел спросить еще о чем-то – полным

профаном в обсуждаемом вопросе он не был, но точка зрения собеседника его заинтересовала, – но тут громадная золотая "луковица" Палладини заиграла "Ла палома бланка". Кажется, в шестисотый раз за время их совместного путешествия. Это изменило направление мыслей Федерального Следователя.

– Послушайте, Майк, – сказал он, – а другой музыки ваши часы не играют?

– У этой машинки пятьсот одиннадцать функций. Спецзаказ. Но вот мелодия запрограммирована только одна. Так захотел тот тип, который мне их подарил.

– А этого вашего знакомого, извините, – спросил после нескольких минут размышления Кай, – зовут не Себастьян де Носименто? Очень, знаете, древняя мелодия. Такую мало кто знает...

Из полутьмы на него снова глянул испуганный глаз мистера Палладини. Затем верхнее освещение погасло. Кочующий предприниматель юркнул в свое ложе, забыв даже пожелать попутчику спокойной ночи.

– В конце концов это "люкс", а не "туристический класс", – сказал себе Федеральный Следователь, почти проснувшись от дикого топота в коридоре. Звукоизоляция явно не была сильной стороной "Ригеля-2", бывшей десантной посудины, доживающей свой век в роли грузопассажирского лайнера в дикой галактической глухомани.